Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Последние страницы истории романовской монархии

авшие  в  события,  ясно  видели,  что  без  очищения
верхов, без внушения общественности доверия к верховной  власти  и  ее
ставленникам спасти страну (т. е.  в  данном  контексте  монархию)  от
гибели нельзя» (Гурко В.И. Царь и царица. Париж, б. Г. изд., с. 99).
   О том же, правда, в менее резкой форме писал 25 декабря Николаю II
его родственник: «Как это ни странно, но мы являемся свидетелями того,
как само правительство поощряет революцию. Никто другой  революции  не
хочет. Все сознают,  что  переживаемый  момент  слишком  серьезен  для
внутренних беспорядков. Мы ведем войну, которую необходимо выиграть во
что бы то ни  стало.  Это  сознают  все,  кроме  твоих  министров.  Их
преступные  действия,  их  равнодушие  к  страданиям  народа    и   их
беспрестанная  ложь  вызовут   народное   возмущение.   Я   не   знаю,
послушаешься ли ты моего совета или же нет, но я хочу, чтобы ты понял,
что грядущая русская  революция  1917  года  явится  прямым  продуктом
усилий твоего правительства. Впервые в современной  истории  революция
будет произведена не снизу, а сверху, не народом против правительства,
но правительством против народа» (Великий князь Александр  Михайлович.
Указ. соч., с.153).
   О том, что «в терновом венке революций» грядет 1917 год,  говорили
в России все. Правда, при  этом  понимая,  что  такое  революция,  по-
разному – в диапазоне от бунта до дворцового переворота.
   И вот 1917 год наступил. Судьба Николая II и самодержавия (но пока
еще не монархии), по сути, была уже предрешена.  Как  свидетельствовал
П.  Милюков,  «в  обществе  широко  распространилось  убеждение,   что
следующим  шагом,  который  предстоит  в  ближайшем   будущем,   будет
дворцовый переворот при  содействии  офицеров  и  войска.  Мало-помалу
сложилось представление и о том, в чью пользу  будет  произведен  этот
переворот.  Наследником  Николая  II  называли  его  сына  Алексея,  а
регентом на время его малолетства – вел. кн.  Михаила  Александровича.
…(Генерал  Крымов)  в  начале  1917  г.  обсуждал  в   тесном   кружке
подробности предстоящего переворота.
   В феврале уже намечалось его осуществление. В то же  время  другой
кружек, ядро которого составляли некоторые члены  бюро  Прогрессивного
блока  с  участием  некоторых  земских  и  городских  деятелей,  ввиду
очевидной возможности переворота, хотя и не будучи точно осведомлен  о
приготовлениях к нему,  обсуждал  вопрос  о  том,  какую  роль  должна
сыграть после  переворота  Государственная  Дума…  Значительная  часть
членов  первого  состава  Временного   правительства   участвовала   в
заседаниях этого второго кружка; некоторые, как сказано выше, знали  и
о существовании первого…» (страна гибнет сегодня, с. 14).
   Лидер партии  кадетов  знал  что  писал,  поскольку  сам  принимал
непосредственное участие в описываемом им заговоре с целью совершения,
по его же словам, «дворцового переворота  при  содействии  офицеров  и
войска».  То  есть  налицо  был  традиционный  российский  верхушечный
заговор для  насильственной,  если  понадобится,  смены  монарха.  По-
видимому, сохранялась и  традиция  английского  участия  в  подготовке
такого дворцового переворота. Но  ни  о  какой  социально-политической
революции, о коренной смене государственного строя  заговорщики  и  не
помышляли.
   Сам же заговор против Николая II готовился вполне профессионально.
К  этому  выводу  склоняют  размышления  как  о  причинах   внезапного
обострения продовольственно-топливного кризиса именно в  столице,  где
он по логике вещей должен был бы проявиться в последнюю очередь, так и
о  порожденной  им  стихийности  народных   волнений,   начавшихся   в
Петрограде 23 февраля – всего за несколько дней  до  предполагавшегося
открытия 27 числа того же месяца сессии Госдумы (деятельность  которой
царь приостановил еще в конце 1916 года).
   Поскольку заговоры с целью совершения дворцового  переворота,  как
свидетельствует  исторический  опыт,  не  предполагают  привлечения  к
участию в нем широких слоев населения, то вполне  можно  предположить,
что стихийные волнения в очередях за хлебом должны были лишь послужить
предостережением   Николаю   II,   заявившему   ранее   (10   февраля)
председателю Госдумы М.В. Родзянко: «что касается настроения Думы,  то
если Дума позволит себе такие же резкие выступления, как прошлый  раз,
то она будет распущена» (цит. по: Родзянко  М.  В.  крушение  империи.
Харьков, 1990, с. 212-213).
   Впрочем,  император,  вероятно,  решил  не    дожидаться   «резких
выступлений» в Госдуме и сыграть на  опережение,  обезглавив  брожение
народного недовольства на улицах Петрограда. М. Родзянко вспоминал: «В
ночь с 26 на 27 февраля мною  был  получен  указ  о  перерыве  занятий
Государственной думы, и, таким образом, возможности мирного улаживания
возникшего конфликта был положен решительный предел, и тем  не  менее,
дума подчинилась закону, все же надеясь  найти  выход  из  запутанного
положения, и никаких постановлений  о  том,  чтобы  не  расходиться  и
насильно собираться в здании, не делала.
   Беспорядки начались с военного бунта (что вполне естественно, если
власть стала защищаться и «возможности мирного улаживания»  вопроса  о
смене лидера у руля этой власти «положен решительный предел») запасных
батальонов Литовского и  Волынского  полков.  Рано  утром  началась  в
районе расположения этих полков перестрелка, и мне  по  телефону  дали
знать,  что  командир  Литовского  батальона  (фамилию   забыл)   убит
взбунтовавшимися солдатами и убито еще два офицера,  а  остальные  гг.
офицеры арестованы. С трудом удалось успокоить взволнованные части эти
и убедить их выпустить арестованных офицеров. Таким образом, революция
началась с военного бунта…» (цит. по: Февральская революция. Революция
и гражданская война в описаниях белогвардейцев. М.—Л.,  1926,  с.  38-
39).
   Итак,  вырисовывается  как   бы   следующая   картина:   стихийные
беспорядки  в  столице  переросли  в  вооруженное  выступление  против
властей только после того, как  император  в  очередной  раз  запретил
собраться  народным  представителям  (думцам)  на  их  заседания.   И,
естественно, обиженная  Госдума  тоже  стихийно  (в  силу  сложившихся
обстоятельств) оказалась во главе «революции», вина за начало  которой
таким образом полностью ложилась  на  Николая  II.  Картина  логичная,
однако не во всем точная.



             Петросовет как оплот правосоциалистических партий.

   Как это было ни обидно для думских заговорщиков, но и  вынужденная
роль руководителей народной революции от них стала ускользать в  самом
начале событий, развивавшихся вопреки кадетскому  сценарию  дворцового
переворота.
   Еще вечером 26 февраля (о чем  населению  было  сообщено  два  дня
спустя) «…в Таврическом дворце открыл  свои  заседания  Совет  рабочих
депутатов   из   представителей    петроградского    пролетариата    и
революционной армии.
   Председателем  Совета  избран  Чхеидзе   (эсдек   /   меньшевик/),
товарищами (заместителями) председателя депутаты Керенский  (трудовик,
с марта 1917 года эсер) и Скобелев (эсдек  /меньшевик/).  Несмотря  на
энтузиазм, которым были полны  участники  собрания,  заседание  носило
строго деловой характер.
   В первую очередь был выдвинут продовольственный  вопрос.  Собрание
выделило  особую  продовольственную  комиссию,  которая  совместно   с
временной  комиссией  Государственной  Думы  сейчас  же  приступила  к
выработке  мер,  необходимых  для  того,  чтобы  обеспечить  армию   и
население Петрограда хлебом и другими пищевыми продуктами…
   Кроме продовольственной комиссии, собрание организовало  комиссии:
военную – для дальнейшей организации революционных выступлений  армии;
литературную – для издания газет, листков и воззваний, а также выбрало
десять временных эмиссаров для организации районных отделений Совета.
   Наибольшее  внимание  заняло  обсуждение   вопроса   о   вхождении
представителей Совета  во  временную  комиссию  Государственной  Думы.
Решено делегировать туда депутатов Чхеидзе и Керенского.
   Собрание несколько раз прерывалось овациями по адресу все вновь  и
вновь прибывавших представителей различных воинских  частей,  вставших
на защиту свободы и революции.
   Совет  объявил  свои  заседания  непрерывными  и  после   краткого
перерыва  вновь,  в  3  часа  ночи,  начал  свою  напряженную  работу»
(Известия Петроградского Совета рабочих депутатов, прибавление к №  1,
1917, 28 февраля).
   Иными словами, процесс формирования нового органа  государственной
власти  взамен  царского  правительства  начался  еще   до   указа   о
невозобновлении работы  думы.  Более  того,  когда  Совет  начал  свои
заседания,  председатель  Госдумы  направил  в  Ставку  верноподданную
телеграмму следующего содержания: «Положение серьезное.  В  столице  –
анархия.  Правительство  парализовано.  Транспорт   продовольствия   и
топлива   пришел   в   полное   расстройство.   Растет    общественное
недовольство. На улицах происходит беспорядочная стрельба. Части войск
стреляют  друг  в  друга.   Необходимо   немедленно   поручить   лицу,
пользующемуся доверием страны, составить новое правительство.  Медлить
нельзя. Всякое промедление смерти подобно. Молю Бога, чтобы в этот час
ответственность  на  пала  на  венценосца»   (цит.   по:   Февральская
революция, с. 40-41).
   Думцы, испугавшись того, что выпущенный ими на улицы  столицы  для
устрашения Николая II  джинн  народного  недовольства  стал  принимать
вполне конкретные очертания революции,  руководимой  левыми  партиями,
вновь попытались договориться  с  царем  о  своем  участии  в  органах
исполнительной власти,  уже  не  покушаясь  на  смену  императора.  Но
Пред.6789
скачать работу

Последние страницы истории романовской монархии

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ