Последние страницы истории романовской монархии
я вполне определилось и представляется в следующем виде: социал-
демократы меньшевики и инициативная группа социал-демократов
ликвидаторов (сторонников исключительно легальных методов борьбы с
режимом) решили воздержаться от всяких выступлений, даже хотя бы в
виде однодневной забастовки. Социалисты-революционеры… призывают к
забастовке и устройству митингов, предоставляя во всем остальном
полную свободу действий в зависимости от личной инициативы каждого
отдельного члена организации и того, как сложится обстановка.
Что же касается социал-демократов большевиков, то последние стоят
на крайней точка зрения, агитируя не только за проведение однодневной
забастовки, которую они предполагают перевести в общеполитическую, но
и за уличные демонстрации, оказывая вооруженное сопротивление чинам
полиции при разгоне ее демонстрантов. Словом, социал-демократы
большевики смотрят на наступающее 9 января сего года, как на день
начала второй революции…
В целях ослабления предполагающейся забастовки и вооруженного
выступления 9 января сего года вверенным мне отделением был принят
заблаговременно ряд мер (репрессивного характера)…
Перечисленные выше меры, по указаниям агентуры, подорвали в
широких рабочих массах веру в успех вооруженного выступления, по
мнению социал-демократов большевиков, могущего, при содействии
сочувствующих воинских частей, перейти в открытую революцию, и
наступающее 9 января, по всей вероятности, ознаменуется забастовкой
лишь наиболее распропагандированных фабричных предприятий столицы,
главным образом, расположенных на Выборгской стороне..» (Рабочее
движение в годы войны. М., 1925, с. 233-235).
В январе 1916 года социально-политического взрыва в России не
было. Однако к осени ситуация в стране вновь стала критической.
Обострению социально-политической обстановки способствовали
растущая дороговизна и военная политика правительства, бездарность
которой наиболее ярко проявилась в неиспользовании Ставкой блестящего
успеха Брусиловского прорыва в июне 1916 года на юго-западном фронте.
Впрочем, не менее оскорбительной для общественного мнения стала
открытая торговля царского правительства жизнями, кровью своих солдат
с западными союзниками. Современный автор сообщает, что «эти
несчастные русские парни, одетые в солдатские шинели, составили
впоследствии базу печально известного «Русского региона», который
французское военное командование бросало в самые гиблые, горячие
места, самые безнадежные операции, наравне с «туземцами»,
сенегальскими стрелками например.
…Уже весной 1916 года в Марсель и Бордо прибыли две особые
пехотные бригады, каждая численностью 10,5 тысячи человек. В августе-
сентябре 1916 г. были отправлены еще две пехотные бригады в обмен на
поставленные союзниками в Россию артиллерию и снаряды» (Алексеева И.В.
Агония сердечного согласия, Л., 1990, с. 205).
В результате такой правительственной политики, инспирируемой
двором и придворной камарильей, директор департамента полиции имел все
основания для того, чтобы 30 октября 1916 года сообщить в МВД:
«Сравнение настроения населения Петрограда и Москвы и отношения его к
центральному правительству в данное время и в период 1905-1906 гг.
устанавливает, что теперь оппозиционность настроений достигла таких
исключительных размеров, до которых она далеко не доходила в широких
массах в упомянутый смутный период. Вся тяжесть ответственности за
переживаемые родиной невзгоды возлагается ныне уже не только на
правительство, в лице совета министров, но даже и на верховную власть…
Таким же напряженным, но все же в несколько меньшей мере, нежели в
столицах, рисуется настроение во внутренней России. Здесь, однако,
необходимо оговорить, что в данном случае речь идет лишь о городах…
Общее же недовольство в городах, а также даже среди казаков земли
войска Донского, настолько разрослось вширь и вглубь, что… стихийные
беспорядки могут вспыхнуть повсеместно при ближайших к тому поводах
или под влиянием слухов о возникновении таких беспорядков в столицах.
Характерным представляется заключение начальника кронштадского
жандармского управления о том, что возрастающая дороговизна и
недостаток продуктов первой необходимости создают обстановку, при
которой даже в крепости, находящейся на осадном положении, возможно
возникновение среди рабочих беспорядков, причем на подавление их
войсками гарнизона рассчитывать нельзя…
В связи с описанным находится и наблюдаемое повсеместно и во всех
слоях населения как бы утомление войной и жажда скорейшего мира,
безразлично, на каких бы условиях таковой ни был заключен.
Такому охлаждению высокопатриотического настроения начала и
первого года войны (даже среди крестьян), помимо некоторых неудач
нашего оружия, содействуют в значительной степени частные призывы
ратников, особенно старших возрастов, а также злоупотребления при
призывах, благодаря чему люди вполне здоровые, но состоятельные или
имеющие протекцию, во множестве избавляются от несения службы в
действующих войсках, устраиваясь в тыловые учреждения и переполняя их.
Как результат охлаждения к войне, можно рассматривать растущее
дезертирство из армии и массовые сдачи в плен («уходы в плен»)…
Обращаясь к оценке отношения к Государственной Думе, должно
сказать, что, судя по донесениям с мест, отношение народных масс к ней
в последнее время серьезно изменилось, ибо деятельность Думы в прошлую
сессию сильно разочаровало массы: в борьбе с наиболее насущными
вопросами (дороговизной, продовольственными затруднениями) Дума ничего
не сделала, а то, что сделала (закон о мясопустных днях), лишь еще
ухудшило положение.
Такое ослабление веры в народное правительство в широкой народной
массе особенно озабочивает кадет, которые собираются в предстоящей
сессии продемонстрировать перед народом, что они являются столь же
деятельными, как и левые партии…
Совокупностью всех имеющихся в департаменте полиции данных об
общественно-оппозиционных и революционных движениях устанавливается,
что хотя, действительно, весьма энергичные и планомерные действия
руководителей и главных участников этих движений под предлогом обороны
и спасения России от гибели направлены к изменению существующего
строя, но, во-первых, как оппозиционные, так и революционные силы
сами, вследствие распыленности их, не сорганизовались и не
объединились для решительных выступлений в данный момент или в
ближайшем будущем, а во-вторых, несмотря на все попытки представителей
революционного и оппозиционного движения им до сего времени не удалось
революционизировать в должной мере и сорганизовать крестьянские массы
и, надо полагать, не удастся этого сделать в близком будущем,
благодаря… благоприятно сложившимся для деревни экономическим
условиям. Между тем, как показал революционерам опыт возбуждения
частичных вооруженных восстаний, подобного рода выступления без
участия в них крестьянских масс не могут достигнуть поставленных целей
и неизбежно повлекут за собой лишь новый и на этот раз окончательный,
по их мнению, разгром революции.
Такое положение вещей в революционном лагере, в связи с неимением
в распоряжении революционеров оружия для вооружения боевых дружин, и
делает близкие революционные выступления неосуществимыми…» (Буржуазия
накануне Февральской революции 1917 г. в документах и материалах.
М.—Л., 1927, с. 136-139).
Процитированный документ чрезвычайно интересен тем, что,
написанный в канун февральских событий 1917 года, он, признавая
внутриполитическую напряженность, возможность рабочих беспорядков в
крупных городах, вместе с тем напрочь отрицает наличие в стране
конкретных условий для осуществления революции.
Примерно о том же – о подготовленности почвы для политических
эксцессов – сообщал по инстанции и начальник Петроградского
губернского жандармского управления: «Исключительная серьезность
переживаемого страною исторического момента и те неисчислимые
катастрофические бедствия, коими могут угрожать всему жизненному
укладу государства, возможные в близком будущем бунтарские выступления
озлобленных тяготами повседневного существования низов населения
империи… властным образом диктуют крайнюю необходимость спешных и
исчерпывающих мер к устранению создавшейся неурядицы и разрежению
излишне сгустившейся атмосферы общественного недовольства…
Почва для подобных эксцессов вполне готова: экономическое
положение массы, несмотря на огромное увеличение заработной платы,
более чем ужасно.
В то время как заработная плата у массы поднялась всего на 50% и
лишь у некоторых категорий на 100 --200%, цены на все продукты
возросли на 100 –500%. По данным, собранным больничной кассой завода
«Треугольник», заработок рабочего до войны, считая посуточно,
был:
теперь же:
Чернорабочего 1 руб.—1 руб. 25 коп.
2. 50 коп.—3 руб.
Слесаря 2—2.50
4—5 руб.
Монтера 2—3
5—6 руб.
В то же время и стоимость предметов потребления рабочего
изм
| |  скачать работу |
Последние страницы истории романовской монархии |
