Предусмотрительное поведение: явления и механизмы
ых форм «орудийной» и «конструктивной» деятельности
помогает составить представление об уровне развития элементарной
рассудочной деятельности животных, хотя сам по себе факт наличия или
отсутствия этих форм поведения у того или другого вида животных еще ничего
не говорит об их интеллекте. Одна из простейших форм «орудийной» и
«конструктивной» деятельности птиц – использование отверстий в деревьях в
качестве зажимов для шишек при извлечении из них семян, что часто
наблюдается у дятлов. На основании своих исследований орнитолог К. Яцына
приходит к выводу, что тщательная отделка зажимов, единообразие их
«архитектуры» указывает на направленность поведения дятлов в
«конструировании» орудий. Своеобразная «конструктивная деятельность» в
которой проявляется большая пластичность поведения, описана у беседковых
птиц Австралии и Новой Гвинеи.
«Наибольшей пластичностью поведения среди морских млекопитающих
выделяются дельфины. Возможно, что на уровне таких высокоорганизованных
животных, как приматы и дельфины, возникают проблески и того поведения, о
котором можно говорить как об истинном альтруизме, в отличие от форм
поведения, при которых «альтруистическое» поведение имеет
автоматизированную инстинктивную основу. Д. Браун и К. Норрис описали
случаи, когда дельфины, используя ядовитые колючки скорпены, выгнали мурену
из расщелины скалистого дна. Один из дельфинов схватил челюстями
находящуюся поблизости скорпену и, подплыв к месту, где скрывалась мурена,
сунул скорпену колючками вперед в расщелину – мурена была изгнана.
Еще один из аспектов поведения интересный для нашего рассмотрения –
это игры животных. Наиболее широко распространено мнение, сформированное
Э.Тобач и Т. Шнейрла, что игры подготавливают формирование поведения
животных в онтогенезе. Степень игривости и многообразие игр служат
показателем развития элементарной рассудочной деятельности (у игривых
животных она выше)». /25,26/.
Немало исследований, связанных с развитием психики антропоидов было
проведено Н.Н. Ладыгиной-Котс. После проведения ряда опытов над шимпанзе
она делает выводы: «Осмысленность производимых выполнений всего бесспорнее
доказуется при изменение предлагаемых задач по форме и по существу, когда
при новых и не предъявлявшихся до толе требованиях животное не только не
становится в тупик, не проявляет беспорядочных нащупований в достижении, но
обнаруживает инициативу и находчивость в попытках ориентироваться в новом
положении и выйти из вновь создавшихся затруднений». /27/. Так же очень
интересен опыт гнездостроения шимпанзе. Определенно замечается, что
шимпанзе не автоматически осваивает гнездостроительный материал,
предложенный ему в определенной последовательности или в данный момент,
находящийся у него под рукой. Он активно меняет порядок включения материала
в стройку, комбинируя его в соответствии с его плотностью, то, как
опорного, то, как подстилающего материала. /28/.
Формирование эффективных программ предстоящих действий является
результатом комплексных процессов сопоставления и оценки внутренних и
внешних раздражений видового и индивидуального опыта, регистрации
параметров совершаемых действий и проверки их результатов. Отличительная
особенность интеллекта животных заключается в том, что в дополнение к
отражению отдельных вещей возникает отражение их отношений и связей
(ситуаций). Интеллектуальное поведение животных, как отмечает К.Э. Фабри,
«характеризуется отражением не просто предметных компонентов среды, а
отношений между ними, здесь осуществляется и перенос операции не только по
принципу сходства вещей, с которыми была связана данная операция, но и по
принципу сходства отношений, связей вещей которым она отвечает»./56/.
Систематические сравнительно-психологические экспериментальные
исследования над антропоидами проводились Н.Н. Ладыгиной-Котс /1913г./,
В.Келером /1914г./, Р. Иерксом /1915г./. Особое внимание привлекли работы
В. Келера по изучению интеллекта шимпанзе, однако, по замечанию
Г.З.Рогинского концепции Келера вызывают сомнения уже по одному тому, что
зачастую не соответствуют его же собственным фактическим данным. «Например,
пишет Рогинский, Келер доказывает наличие интеллекта в опытах с
подтягиванием веревок или составлением пирамид из ящиков, а между тем
шимпанзе справлялись с этими задачами после многочисленных неправильных
проб. Утверждая же, что шимпанзе – «рабы своих оптических структур», Келер
вместе с этим описывает такие действия обезьян, при которых они
комбинировали объекты, находившиеся в разных зрительных полях». /48/.
К.Бюлер пишет об экспериментах Келера, что изобретения шимпанзе вполне
сходны со счастливыми случайными находками. /9/. Многие из более поздних
исследователей (Иеркс, Спенс, Харлоу и др.) согласны с основным тезисом
Келера, который полагал, что «интеллект у шимпанзе такого же рода, как и у
человека». Иеркс утверждает, что психические процессы шимпанзе настолько
сходны с человеческими, что различия между ними часто бывают более
количественными, чем качественными. В этих и последующих взглядах стирается
грань между интеллектом обезьян и человека.
Другое направление – бихевиоризм (Торндайк и его последователи)
утверждают на основании своих исследований, что обезьяны решают новые
задачи путем многочисленных «проб и ошибок» – эта теория стремится дать
единое универсальное объяснение навыков, учение и интеллекта на всех
ступенях эволюции, и «механически уравнивает обезьян с другими животными и
человеком, и не объясняет специфических особенностей психики шимпанзе».
/48/.
В противоположность этим двум точкам зрения исследования Н.Н.
Ладыгиной-Котс, а также исследования антропоидов физиологами Э.Г. Вацуро и
М.П. Штодином и др., выявляют качественное своеобразие психики и поведения
шимпанзе. …
В.А. Вагнер предупреждает: «Надо быть очень осторожным, чтобы не
отнести на долю разумных способностей того, что в значительной части должно
быть отнесено на долю инстинктов».
Н.Н. Ладыгина-Котс пишет о том, что существует насущная необходимость
изучения понятия мышления (интеллекта) животных и выяснения его
особенностей, связанная с тем, что в современной советской психологической
литературе, в частности в учебниках психологии употребляются весьма
разноречивые формулировки, раскрывающие это понятие. Однако, несмотря на
имеющиеся разноречия, все советские психологи подчеркивают своеобразие,
качественное отличие интеллекта животных от интеллекта человека. В чем же
заключается это своеобразие выяснено еще недостаточно. В своей статье
«Особенности элементарного мышления животных» Н.Н. Ладыгина-Котс делает
попытку осветить этот вопрос, исходя из имеющихся в литературе
экспериментальных данных, относящихся к изучению мышления высших животных
(обезьян). В статье рассматриваются результаты исследований, в которых
животным (обезьянам) давались для решения задачи разного типа.
Использованные в опытах задачи расположены в порядке возрастающей сложности
и трудности для решения.
«Первый тип задач был направлен на то, чтобы исследовать способность
обезьяны к непосредственному улавливанию пространственного соотношения двух
предметов на базе зрительных восприятий, например, при дифференцировке
нитей, прикрепленных и не прикрепленных к приманке (опыты Г.З. Рогинского).
Во втором, более сложном типе задач от обезьян требовалось
использовать посредствующий предмет – орудие (палку) для доставания
приманки, удаленной (в горизонтальной или вертикальной плоскости) и
недосягаемой для рук (опыты Э.Г. Вацуро, Н.Н. Ладыгиной-Котс и др.).
В третьем, еще более усложненном типе задач обезьяне не давалось
орудия, готового для употребления. Она сама должна была выделить его из
комплекса однотипных, но различных по величине, или форме, или твердости
предметов (опыты Н.Ю. Войтониса, Н.Н. Ладыгиной-Котс).
В четвертом, еще более сложном типе задач от обезьяны требовалось
употребление двух посредствующих предметов (двух палок или двух ящиков) для
овладевания приманкой - путем приближения ее к себе (опыты Г.З.
Рогинского).
В пятом, особенно сложном типе задач от обезьяны требовалось при
решении не только восприятие контактной связи между двумя (или тремя)
предметами, но и прочное скрепление предметов для пользования составным
удлиненным предметом, как орудием доставания приманки (опыты Э.Г.Вацуро).
Все эти пять типов задач решались обезьянами при участии зрительных,
осязательных и кинестезических ощущений, путем восприятия связей между
двумя – тремя (а иногда и более) непосредственно воспринимаемыми
предметами.
Шестой тип задач требовал отыскивания посредствующего предмета –
орудия, находящегося в экспериментальной ситуации, но либо вне поля зрения
обезьяны, либо включенного в сложные комплексы (опыты Н. Ю.Войтониса, Н.Н.
Ладыгиной-Котс, Г.З. Рогинского).
В седьмом типе задач была необходима предварительная «подработка»
недостаточно пригодного для доста
| |  скачать работу |
Предусмотрительное поведение: явления и механизмы |
