Проблема перенаселённости Земли. История вопроса от Мальтуса до наших дней
е. В Средней Азии происходит точно такой же
демографический взрыв и по тем же причинам. К сожалению, там в последнее
время начала расти детская смертность. Это ужасно само по себе, но плохо
еще и тем, что на рост смертности такие популяции отвечают повышением
рождаемости. Взрыв в таких условиях может длиться дольше.
В стабильных популяциях рождаемость приведена в соответствие со
смертностью - высокой или низкой. Благополучие, если часть его направлена
на снижение смертности (причем достигнут успех), создает предпосылки к
снижению рождаемости, к переходу от К- к R-стратегии. Но нужно время, чтобы
рождаемость в этих странах пришла в соответствие с новым низким уровнем
смертности, достигнутым благодаря экономическим успехам.
Многие малочисленные народы севера Азии и Америки имели исходно
невысокую смертность (вследствие изоляции от заразных болезней) и невысокую
рождаемость. Заселение их земель другими народами привело к резкому
увеличению детской смертности. Рождаемость оставалась низкой в течение
нескольких поколений, да и сейчас еще у многих таких народов недостаточна
для покрытия смертности, и их численность снижается. Медленное реагирование
рождаемости на изменившиеся условия жизни и новый уровень смертности
особенно видно в США. Здесь у недавних эмигрантов из стран с высокой
смертностью - Латинской Америки, Азии, Африки - высокая рождаемость
сохраняется в течение двух-трех поколений, постепенно приближаясь к
рождаемости эмигрантов из развитых стран и их потомков. У коренного
населения - индейцев - рождаемость, напротив, долгое время была ниже, чем у
эмигрантов, но в отличие от них росла.
Государство и рождаемость. Теперь понятно, почему биологи против
государственного вмешательства в регуляцию рождаемости. Они возражают и
потому, что это - вмешательство в частную жизнь, и потому, что это -
вмешательство в биологические популяционные механизмы, причем, как правило,
совершенно некомпетентное. Из того, что каждый человек может (и мог всегда)
контролировать свою плодовитость, еще не следует, что и на популяционном
уровне все так же просто, и мы можем сознательно регулировать численность
отдельных популяций и человечества в целом. Плодовитость популяции
определяется популяционными механизмами, действующими помимо (а зачастую и
вопреки) нашего коллективного сознания. Беда лишь в том, что в наше быстрое
на перемены время они срабатывают медленно.
Все попытки искусственно стимулировать рождаемость у народов со
стабильной или снижающейся численностью не дали результатов. В печати время
от времени сообщается, что с помощью экономических мер или программ прямых
санкций в той или иной стране удалось повлиять на рождаемость. Но потом
оказывается, что это была либо заведомая ложь, либо естественная флуктуация
рождаемости, либо кратковременно удалось поймать в ловушку небольшую часть
населения. Численность французов стабилизировалась около 100 лет назад. С
тех пор в стране неоднократно проводили кампанию по стимуляции рождаемости.
Были и призывы, и запугивание отстать от других народов, и материальные
стимулы, и уголовная ответственность за аборты, и запреты на
противозачаточные средства - а французов все столько же. В последнее
десятилетие в Румынии проводилась предельно жесткая стимуляция рождаемости
- и тоже безрезультатно.
Не дали результата и попытки снизить рождаемость у находящихся в
состоянии демографического взрыва народов. В Китае крайне жесткая программа
искусственного ограничения рождаемости дала (при правильном анализе)
пренебрежимо малый результат, который был полностью снят вспышкой
размножения в последние годы, последовавшей сразу за прекращением
ограничительной кампании. В Индии подобная по цели программа включала все
возможные в наше время методы. Она тоже не дала результата, а когда ее
попытались усилить массовой принудительной стерилизацией мужчин, взрыв
негодования привел к уходу в отставку И. Ганди. (Кстати, этот пример
показывает <научный> уровень творцов таких программ: они даже не понимают,
что в популяциях плодовитость женщин не зависит от числа способных к
размножению мужчин - их всегда избыток).
Пример нашей страны (где негласно применялись косвенные методы
стимуляции рождаемости - пропаганда, награждение многодетных матерей,
запреты на аборты, отсутствие эффективных противозачаточных средств,
пособия матерям-одиночкам, внеочередные квартиры многодетным и т. п.) очень
показателен. Одни и те же воздействия кратковременно стимулировали
рождаемость у тех народов, у которых она и так высока (в Средней Азии,
например), но не влияли на народы со стабильной (русские в России) или
снижающейся (прибалты) численностью.
Программы ограничения рождаемости возникают в находящихся в состоянии
демографического взрыва обществах из их реальных нужд, и мотивы ратующих за
них людей вполне понятны. Совсем иные мотивы у тех, кто в период
демографического взрыва на Земле требует стимуляции рождаемости. Кто ратует
за это? Националисты, ибо для них не своя нация - нелюди, пусть их будет
меньше, а своих больше. Милитаристы, ибо, чем больше детей, тем больше
может быть армия, тем больше генеральских мест. И придворные демографы,
которые обещают за счет роста числа рабочих рук заткнуть дыры в
экстенсивной экономике. Последние отчасти правы, но забывают, что в
условиях надвигающегося истощения ресурсов эти руки будет не на что
употребить.
Обозримое будущее
Предсказывать будущее человечества - занятие антинаучное и неправедное.
Но будущее человека как биологического вида более предсказуемо:
экологический кризис и снижение численности неизбежны. В рамках этих двух
ограничителей эколог может предложить несколько сценариев, основанных на
тех же процессах, которые наблюдаются в разных местах земного шара и
сейчас.
Уже готовые перейти в состояние коллапса высокоразвитые популяции
станут, сохраняя хороший уровень жизни, плавно снижать свою численность
путем небольшого снижения рождаемости. Другие популяции будут, сокращая
сельское население, коллапсировать в городах, для которых свойственна
низкая рождаемость. В третьих популяциях усилится расслоение на
удерживающуюся на приемлемом уровне жизни верхушку общества и прозябающие в
полуголодном существовании коллапсирующие массы. В последних возможны
голод, эпидемии, образование инвазирующих групп, а отсюда не исключена
возможность опустошительных межнациональных и гражданских войн. Если бы
этим популяциям была оказана правильная помощь со стороны высокоразвитых
популяций, они коллапсировали бы в более мягких условиях. Но удастся ли
человечеству перед лицом экологического кризиса действовать слаженно,
судить не биологу.
Легче всего пройдут коллапс развитые в техническом отношении народы с
низкой рождаемостью. Они уже многие десятилетия имеют очень слабый прирост
численности, либо сохраняют ее на одном уровне, либо даже слегка сокращают.
У таких народов одни матери имеют много детей, другие не имеют их вовсе, а
большинство - по два, реже одному ребенку за жизнь. Если (при сохранении
той же доли многодетных и бездетных матерей) установка большинства
незначительно сдвинется (чаще один ребенок, чем два), популяция начнет
плавно сокращаться, причем довольно быстро. При среднем числе детей - один
с небольшим (<небольшое> должно быть равно детской и репродуктивной
смертности) - популяция будет сокращаться на 2 % в. год (за счет
естественной смертности в старости). За 100 лет численность человечества
при таком сценарии сократилась бы в 10 раз, до 500 млн., и произошло бы это
не более заметно, чем современный рост численности, имеющий такие же темпы.
Биологическая стратегия коллапса не апокалиптична, если не получат свободу
действия авторы небиологических сценариев.
И еще всех нас волнует, сохранится ли цивилизация при такой низкой
численности. Но уровень цивилизации зависит не от численности людей, а от
плотности их в очаге цивилизации. Величайшие открытия науки и техники,
высочайшие достижения культуры человечество создавало, имея численность
популяций, которая нам сегодня кажется невероятно малой. Не говоря уже о
древних Греции, Риме или Китае, даже во времена Шекспира, Ньютона или Петра
I на Земле жили не более 500 млн. людей, а цивилизованных - и того меньше.
А ведь в их распоряжении не было современных (а тем более будущих) средств
коммуникации, которые позволяют людям забыть о любых разделяющих их
расстояниях.
Часть III
3.1. Мой личный взгляд на проблему
Подведём итоги
Первое: От Мальтуса до Капицы никто не подвергает сомнению то, что
проблема перенаселённости существует. Только в определённых религиозных и
ортодоксально-традиционалистских кругах создание проблемы
«перенаселённости» Земли приписывают кто мифическому масонству, кто
империалистически настроенным западным ТНК. Даже ранее уважаемый мной
профессор Сергей Кара-Мурза в духе «пещерного» консерватизма пытается
смешать с грязью и высмеять деятельность организаций и учёных обеспокоенных
проблемой ограниченности ресурсов и перенаселённости.
Второе: Практически нет разногласий у учёных по вопросу о причинах
возникновения проблемы перенаселённости. Просто каждый из исследователей
уделяет приоритетное внимание какой-либо из причин. Так Томас Мальтус в
основном упирает на физиологичность и низменность помыслов человека,
приводящих к необузданному увеличению рождаемости. Он упирает на моральную
сторону проблемы. Хотя уже сейчас мы видим, что в Европе население
уменьшаться, хотя свой «низменный» пыл европейцы не утратили и даже
усилили. В этом плане они (европейцы) немного огорчили Мальтуса: он хотел
обуздать рождаемость моралью, а они обуздали её отделением функции
деторождения от своих физиологических потребностей.
Миллер, Медоуз и др. учёные, занимающиеся проблемами устойчивого
развития, ра
| |  скачать работу |
Проблема перенаселённости Земли. История вопроса от Мальтуса до наших дней |
