Профессиональный и обыденный уровни правового сознания
лизме, представления о законе как воле государства и т.д.
Мощным и весьма древним течением в правосознании являются религиозные
влияния на правовые взгляды, правовые чувства. Там и тогда, где и когда
право приобретает религиозные формы (например, каноническое право), роль
религиозных идей и чувств становится решающей.
В структуре правосознания выделяются также виды: индивидуальное,
групповое, в том числе классовое, общенациональное (массовое)
правосознание.
Индивидуальное правовое сознание формируется у каждого члена общества,
так или иначе включенного в общественные отношения, в различные движения,
партии, структуры. Например, члены движения «зеленых» (экологические
движения) имеют свою систему правовых взглядов, оказывающих формирующее
влияние на индивидуальное правосознание. Иными словами, индивидуальное и
групповое правосознание не отделены друг от друга китайской стеной,
взаимосвязаны и переплетены. Но тем не менее на теоретическом уровне четко
выделяется индивидуальное правосознание.
Каналы формирования индивидуального правосознания самые различные. Это
и средства массовой информации, и сведения о праве, которыми делится сосед,
это и сборники, и рассказы отсидевших в местах лишения свободы бывалых
людей, и представления, идущие из глубины веков.
Индивидуальное правосознание гражданина имеет широкий диапазон: от
конформизма до нонконформизма, т. е. от приспособленчества,
законопослушания до протеста, отрицания действующего законодательства, до
надежды на правовые перемены. Но в целом индивидуальное правосознание - это
фактор формирования активности личности, предпринимательства,
стимулирования использования прав, свобод и исполнения обязанностей.
Индивидуальное правосознание должностного лица, казалось бы, должно
быть всегда ориентировано на исполнение закона, на активное продвижение
правовых требований в жизнь. Но, увы, как же широко среди должностных лиц
(многих чиновников) распространены эмоциональные представления о законе,
который, по их мнению, что столб: свалить нельзя, а обойти можно. Этому
способствовала и многолетняя практика высших структур российского общества.
Например, длительное время в правосознание советского чиновника внедрялось
«ленинское» положение о том, что «обойти декрет нельзя, за одно предложение
об этом отдают под суд». Эта фраза из записки Ленина в 1919 году одному из
своих сотрудников цитировалась бесконечное множество раз в различных
учебниках, статьях, научных трудах.
Однако, когда в 5-м издании Сочинений Ленина эта записка была
опубликована полностью, оказалось, что фраза имела продолжение. «Но
провести изъятие из декрета через ЦИК можно и должно, и я сие советую», -
писал на самом деле В. Ленин. Так создавался двойной стандарт по отношению
к закону (декрету, по тогдашней терминологии). И неудивительно, что многие
должностные лица этот двойной стандарт неплохо усвоили за долгие
десятилетия господства административно-командной системы. Однако
неосновательное обобщение на уровне обыденного сознания распространенности
таких представлений является неверным. Не так-то просто должностному лицу
иной раз пробиться сквозь сеть противоречий в законах, правильно их
истолковать, найти закон, обеспечивающий целесообразное решение
исполнительной власти и т.п. Подчас именно эта сложнейшая чиновничья работа
в обыденном сознании представляется произволом, усмотрением, «обходом»
закона и тому подобными прегрешениями. Но это неверные представления, не
учитывающие объективные проблемы исполнительной власти.
Групповое правосознание в свою очередь имеет сложную структуру:
классовое, иных социальных групп, общественных организаций, партий. Это
правосознание по социологическим исследованиям чаще всего формируется
вокруг тех или иных конкретных законопроектов, законов.
Наконец, правосознание общества (массовое правосознание) проявляет себя
в ходе общенациональных акций типа референдума, голосования за тех или иных
кандидатов в депутаты, на должность президента и т.п. Это весьма сложный
феномен, который изучают и измеряют разными способами.
Анкеты, опросы, включенные наблюдения и другие социологические приемы
позволяют измерять содержание правосознания на разных уровнях в научных и
практических целях.
Измерение правосознания служит прежде всего общественной, объективной
оценке состояния правовой системы, ее необходимым изменениям.
2.2.Нигилизм как общественное явление
Нигилизм вообще (в переводе с латинского — ничто) выражает
отрицательное отношение субъекта (группы, класса) к определенным ценностям,
нормам, взглядам, идеалам, отдельным, а подчас и всем, сторонам
человеческого бытия. Это одна из форм мироощущения и социального поведения.
Нигилизм как течение общественной мысли зародился давно, но наибольшее
распространение получил в прошлом столетии, главным образом в Западной
Европе и в России.
Он был связан с такими философами леворадикального направления, как
Якоби, Прудон, Ницше, Штирнер, Хайдеггер и др. Нигилизм многолик, он может
быть нравственным, правовым, политическим, идеологическим, религиозным и
т.д., в зависимости оттого, какие ценности отрицаются, о какой сфере знаний
и социальной практики идет речь — культуре, науке, искусстве, этике,
политике, экономике. Между ними много оттенков, нюансов, взаимопереходов.
Каждая из разновидностей этого течения имеет свою историю.
Русский писатель И.С. Тургенев вывел в своих романах яркие образы
героев-бунтарей, отвергавших многие постулаты окружавшей их
действительности и предлагавших новые идеи. Нигилистами были революционные
демократы, резко критиковавшие современные им порядки и призывавшие к
замене их более справедливыми. Нигилизм носил революционный характер.
Например, о своем Базарове Тургенев писал, что если он называется
нигилистом, то надо читать: революционером[6]. В 1866 г. М.А. Бакунин в
знаменитых письмах к А.И. Герцену советовал последнему «искать молодую
поросль новой молодежи в недоученных учениках Чернышевского и Добролюбова,
в Базаровых, в нигилистах — в них жизнь, в них энергия, в них честная и
сильная воля»[7].
Развернутая характеристика социального нигилизма, широко
распространившегося в начале XX столетия в определенных слоях русского
общества, была дана в знаменитом сборнике «Вехи», вышедшем в 1909 г. и
получившем впоследствии широкий общественный резонанс. Один из его авторов,
а именно С.Л. Франк, с особым пафосом подчеркивал, что если бы можно было
одним словом определить умонастроение нашей интеллигенции, то нужно назвать
его морализмом. «Русский интеллигент не знает никаких абсолютных ценностей,
никаких критериев, никакой ориентировки в жизни, кроме морального
разграничения людей, поступков, состояний на хорошие и дурные, добрые и
злые. Морализм этот есть лишь отражение ее нигилизма... Под нигилизмом я
разумею отрицание или непризнание абсолютных (объективных) ценностей»[8].
Общей (родовой) чертой всех форм нигилизма является отрицание, ноне
всякое отрицание есть нигилизм. Отрицание шире, оно органически присуще
человеческому сознанию, диалектическому мышлению. Поэтому далеко не всех,
кто что-либо отрицает, можно считать нигилистами. В противном случае сам
термин «нигилизм» теряет свой смысл и растворяется в более объемном понятии
— «отрицание»[9].
Следовательно, нигилистическое отрицание и диалектическое отрицание —
разные вещи. Гегелевский закон отрицания отрицания никто пока не отменил. В
историческом плане нельзя безоговорочно негативно, с позиций голого
отрицания, оценивать различные освободительные движения, их идеологов и
участников, так как это объективные закономерные процессы. Тем более если
речь идет об эволюционном развитии. Ф. Энгельс, имея в виду движущие силы
формационных периодов и смену последних, писал: «Появление молодой
буржуазии нашло свое отражение в либерально-конституционном движении, а
зарождение пролетариата — в движении, которое обычно называют
нигилизмом»[10].
Здесь термин «нигилизм» употребляется в положительном контексте.
Вообще, борьба против антинародных, тоталитарных режимов, произвола
правителей, диктаторов, попрания свободы, демократии, прав человека и т.д.
не является нигилизмом в собственном смысле этого слова. Самовластие
тиранов во все времена осуждалось. Еще Руссо заметил: «Деспот не может
жаловаться на свергающее его насилие». Это значит, что не всякая революция
есть зло.
Когда нигилизм становится естественным (объективным) отрицанием
старого, консервативного, реакционного, он перестает быть нигилизмом. К
примеру, отрицание многих мрачных и даже трагических страниц из нашего
недавнего прошлого, прежде всего в государственной и политико-правовой
сфере жизни общества, справедливо и оправданно, так как представляет собой
неизбежный процесс обновления.
Позитивный заряд несет в себе конструктивная критика недостатков,
порочных или отживших порядков, несовершенства тех или иных институтов,
действующих законов, политико-правовой системы — вообще, отрицательных
явлений действительности. В этом смысле вполне естественным было, например,
диссидентское и правозащитное движени
| |  скачать работу |
Профессиональный и обыденный уровни правового сознания |
