Профессиональный и обыденный уровни правового сознания
тановления.
О «гнете бездушной государственной машины» говорится во втором
президентском Послании Федеральному Собранию. В нем подчеркивается, что в
последние годы «бюрократический аппарат почувствовал свою бесконтрольность,
пытается подчинить своим корыстным интересам государственные институты. По-
прежнему сильна старая технология власти, основанная на политическом и
идеологическом принуждении, по-прежнему велика роль случая и субъективизма
при принятии государственных решений. Как и раньше, преобладает директивное
управление, а не управление посредством закона»[26].
На личностном уровне правовой нигилизм выступает в двух качествах: как
состояние умов, чувств, настроений и как образ действий, линия поведения.
Последнее —индикатор вредности и опасности явления. Поступки — плоды
помыслов, поэтому именно по поступкам можно судить о реальном наличии и
последствиях правового нигилизма. Он может быть активным и пассивным,
стойким и спонтанным, постоянным и ситуативным, проявляться в виде простого
фрондерства, иметь личные причины, когда, скажем, гражданин недоволен судом
только потому, что его осудили, а закон плох потому, что предусмотрел
наказание за совершенное им деяние. Нигилизм возникает и как результат
неудовлетворенности субъекта своим социально-правовым статусом,
неадекватным, по его мнению, собственным потенциальным возможностям.
Не последними причинами правового и нравственного нигилизма, деформации
правосознания являются изъяны в следственно-прокурорской и судебной
практике. Еще классики утверждали: есть два способа разложить нацию —
наказывать невиновных и не наказывать виновных. У нас допускается и то и
другое. Устранение этих уклонов — один из путей формирования высокой
правовой культуры общества, чувства законности и справедливости.
В названном выше президентском документе отмечается: «Большую
обеспокоенность вызывает судебная практика вынесения необоснованно мягких,
а то и оправдательных приговоров в отношении лиц, совершивших тяжкие
преступления. От одной крайности, когда господствовал обвинительный уклон,
бросились в противоположную. Этим наносится двойной ущерб: преступники
отделываются легким испугом, а у сотрудников правоохранительных структур
просто опускаются руки».
2.4.Пути преодоления правового нигилизма
Явление, о котором идет речь, приобрело международный характер во
взаимоотношениях как стран СНГ, так и государств дальнего зарубежья. Это, в
частности, выражается в том, что многочисленные решения и взаимные
обязательства, принятые в рамках Содружества бывших советских республик, не
выполняются. Россия нарушает также известные пакты и документы о правах
человека (Чечня, события осени 1993 г. и т.д.). За это мы уже получаем
«внушения» и замечания от мирового сообщества.
Правовой нигилизм на всех этажах государственного здания и среди
населения не знает пределов, потому и называется беспределом. Бороться с
ним обычными методами малоэффективно и непродуктивно, нужны глубоко
продуманные, экстраординарные меры. Не могут быть далее терпимы
неприглядные гримасы и уродства, искажающие до неузнаваемости облик новой
России и ее неокрепшую демократию.
Необходимо, как советовал еще И.А. Ильин, сделать все, «чтобы
приблизить право к народ у, чтобы укрепить массовое правосознание, чтобы
народ понимал, знал и ценил свои законы, чтобы он добровольно соблюдал свои
обязанности и запретности и лояльно пользовался своими полномочиями. Право
должно стать фактором жизни, мерою реального поведения, силою народной
души»[27].
Подытоживая все сказанное, можно выделить некоторые общие, наиболее
характерные черты современного правового нигилизма. Это:
во-первых, его подчеркнуто демонстративный, воинствующий,
конфронтационно-агрессивный и неконтролируемый характер, что обоснованно
квалифицируется общественным мнением как беспредел или запредельность;
во-вторых, глобальность, массовость, широкая распространенность не
только среди граждан, социальных и профессиональных групп, слоев, каст,
кланов, но и в официальных государственных структурах, законодательных,
исполнительных и правоохранительных эшелонах власти;
в-третьих, многообразие форм проявления — от криминальных до легальных
(легитимных), от парламентско-конституционных до митингово-охлократических,
от «верхушечных», «элитарных» до бытовых;
в-четвертых, особая степень разрушительности, оппозиционная и
популистская направленность, регионально-национальная окраска, переходящая
в сепаратизм и автаркизм;
в-пятых, слияние с государственным, политическим, нравственным,
духовным, экономическим, религиозным нигилизмом, образующими вместе единый
деструктивный процесс;
в-шестых, связь с негативизмом — более широким течением, захлестнувшим
в последние годы сначала советское, а затем российское общество в ходе
демонтажа старой и создания новой системы, смены образа жизни.
Правовой нигилизм приобрел качественно новые свойства, которыми он не
обладал ранее. Изменились его природа, причины, каналы влияния. Он заполнил
все поры общества, принял оголтелый, повальный, неистовый характер. В
печати это не раз обозначалось словами «нигилятина», хаос, «вакханалия».
Писалось о тупиках беспределов[28], правовом «Чернобыле».
Сложилась крайне неблагоприятная и опасная социальная среда, постоянно
воспроизводящая и стимулирующая антиправовые устремления субъектов. К
сожалению, правовой нигилизм не спадает, а прогрессирует. Возникло грозное
явление, которое может отбросить демократические преобразования в России на
многие десятилетия назад.
Основные пути преодоления правового нигилизма — это повышение общей и
правовой культуры граждан, их правового и морального сознания;
совершенствование законодательства; профилактика правонарушений, и прежде
всего преступлений; упрочение законности и правопорядка, государственной
дисциплины; уважение и всемерная защита прав личности; массовое просвещение
и правовое воспитание населения; подготовка высококвалифицированных кадров
юристов; скорейшее проведение правовой реформы и др.
В конечном счете все формы и средства борьбы с нигилизмом связаны с
выходом общества из глубокого системного кризиса — социального,
экономического, политического, духовного, нравственного. Однако многое
зависит и от активной позиции самой личности, ее противодействия силам зла.
Рудольф Иеринг писал: «Каждый призван и обязан подавлять гидру
произвола и беззакония, где только она осмеливается поднимать свою голову;
каждый, пользующийся благодеяниями права, должен в свой черед также
поддерживать по мере сил могущество и авторитет закона — словом, каждый
есть прирожденный борец за право в интересах общества»[29].
Заключение
Подведем итоги работы.
Изучая правосознание, можно определить конкретные правовые требования
тех или иных групп, всего общества, выявить пробелы в законодательстве,
недостатки правоприменения, роль суда в жизни общества и т. п.
Немалую роль играет и знание зарубежного полезного правового опыта,
когда в правосознании формируется представление «у них» и «у нас», причем
«у них» со знаком «плюс», «у нас» со знаком «минус».
Такое правосознание также может в определенных исторических условиях
выступать фактором правового развития. Однако при этом всегда надо
исключать механическое копирование чужого опыта, сопоставлять его с
национальными традициями, собственным правовым опытом. Правосознание и
право могут находиться и в конфликте. На это оказывает влияние
взаимодействие правового и морального, политического, эстетического
сознания. Так, пока «пить» считалось моральным, в правовом сознании это
обстоятельство при совершении бытового преступления фигурировало как
смягчающее вину обстоятельство — «по пьяни», «в нетрезвом состоянии» и т.д.
Но уголовное законодательство расценивает это как отягчающее
обстоятельство. Правосознание находилось в конфликте с правом.
Правосознание в своих пластах, уровнях, видах «работает» на устранение
пробелов в праве, формулирует в конкретных правовых требованиях (законах,
постановлениях) положения, которые могут усовершенствовать
законодательство. В правоприменительной деятельности развитое правосознание
направляют гражданина для разрешения спора в суд, а не в редакцию газеты,
что, впрочем, тоже иногда полезно.
«Если человек обладает развитым правосознанием, - писал французский
юрист Ж. Карбонье, - то так ли уж нужна ему информация о законе. При таком
правосознании гражданин сумеет понять, что является законным».
Нигилистическое отношение, т.е. абсолютное отрицание, формируется в
правовой психологии определенных социальных групп, индивидов, когда,
например, все стражи порядка - это «менты», когда тюремная жизнь овевается
романтикой, ореолом из блатных песен, когда появляются герои — «воры в
законе», авторитеты преступного мира.
Правосознание может формироваться еще в детстве, когда, например, мать
пугает расшалившегося ребенка милиционером, вместо того чтобы внушать
| |  скачать работу |
Профессиональный и обыденный уровни правового сознания |
