Развитие способностей у детей младшего школьного возраста
оно не
минует детского сознания.
Таким образом, в вопросе о воспитании одаренных детей большая
ответственность лежит на специалистах: воспитателях детских садов,
учителей, детских психологах. Они должны вовремя подсказать, направить
родительское воспитание.
Но ребенок с ранним расцветом интеллекта встречает трудности,
непонимание далеко не только дома, в кругу семьи, но и в школе, где всех
учат одинаково, и учение начинается, зачастую, с того, что ему уже не
интересно.
Именно им, наиболее любознательным, часто становится скучно в классе
после первых же уроков. Уже умеющие читать и считать, им приходится
пребывать в безделье, пока другие осваивают азбуку и начальные
арифметические действия. Конечно, очень многое зависит от того, как ведется
преподавание. Некоторые педагоги учат не просто навыкам, например, чтения
или письма, но одновременно уделяют внимание анализу соотношения звуков и
букв, а также истории слов, то есть в какой-то мере вводят учеников в
теорию языка. Такое развивающее обучение несет в себе нечто новое и для
самых сильных учеников (для них оно может быть особенно привлекательно), но
беда наших школ в том, что даже самый лучший учитель, имея дело с целым
классом, лишен возможности ориентироваться на тех, кто идет впереди...
Большинству учителей просто некогда заниматься одаренными детьми; а
некоторым из них как бы мешают ученики с поражающими познаниями, с
не всегда понятной умственной активностью. Бывает и так: педагог поначалу
собирается давать явно выдающемуся ученику более трудные задания,
уделять ему специальное внимание. Но потом такие намерения (а иногда
и обещания родителям) забываются - нет для этого у учителя ни времени, ни
сил... К тому же в ученике незаурядном, с необычно высоким умственным
уровнем педагог нередко видит прежде всего лишь восприимчивого к учению, не
замечая, что такой ребенок нуждается в особом подходе.
Трудности могут начаться с того, что ребенок, опережающий сверстников,
склонен постоянно привлекать к себе внимание. Стремительное выполнение
заданий, готовность правильно ответить не вопрос учителя — для него
желанная умственная игра, состязание. И он торопливее других тянет руку —
радостный, предвкушая одобрение. И при этом все время жаждет новой
умственной пищи... Но это через какое-то время надоедает учителю, и другим
ученикам, и ему самому. Такой ученик постепенно становится всем в классе в
тягость.
Часто в начальных классах наиболее развитого ученика почти перестают
спрашивать: учитель ведь уверен, что он и так знает. Если он все же
настойчиво пытается что-нибудь сказать или спросить, то может нарваться и
на упрек, что он «выскочка». А когда он видит, что его активность учителю
не нужна, и переключается на что-нибудь постороннее — не миновать
недовольства, а то и раздражения педагога: почему отвлекается и не
интересуется занятиями? Уж не слишком ли он себе возомнил?
Так, поначалу энтузиаст учебных занятий, ребенок становится лишним в
школе, а она ему — ненужной. Он предпочитает болеть, лишь бы не посещать
уроки. В результате уже в первые же школьные годы и тем более в
подростковые многие выдающиеся дети оказываются в конфликте с учителями. А
те иногда и сами не знают, чем такой ребенок их раздражает: с одной стороны
все-таки вундеркинд, а с другой — «какой-то ненормальный»...
Причина такого конфликта в том, что наиболее способные ученики
нуждаются в нагрузке, которая была бы под стать их умственным силам; а
наша средняя школа, кроме средней программы, ничего им предложить не
может.
Обычная картина: на контрольной работе по математике, пока большинство
ребят едва-едва только к концу урока решают предложенные задачи, два-три
ученика успевают сделать свой вариант, вариант для соседнего ряда и еще
ищут, чем бы заняться... Иногда они получают новые примеры или
начинают делать домашнее задание, но это в лучшем случае. Часто учитель
отказывается давать дополнительные задания, мотивируя тем, что не намерен
проверять лишнее. Бывает и так: ученикам с легкостью решающим задачи,
надоест просто так сидеть в ожидании, они начинают переговариваться,
баловаться... И кончается тем, что от них требуют дневники, в которых
появляется: «Болтал на уроке!», «Плохое поведение в классе!»[11]
Незаурядный ученик — испытание для учителя, особенно если для учителя
главное — «чтобы был порядок». А как развитому и независимому ученику не
взбунтоваться против муштры. Отсюда — частые выговаривания им (не
мешать!), укоряющие записи в дневнике, вызовы родителей...
Правда, немалая часть детей с ранним подъемом способностей, в конечном
счете, как-то приспосабливается к общим требованиям. Но происходит это, в
сущности, ценою ослабления, если не потери, некоторых важных особенностей,
отличающих таких детей. Они вынуждены становиться менее
самостоятельными, тормозить свою любознательность и творческие порывы. Их
особые возможности остаются как бы невостребованными!
Бывают и другие варианты школьных трудностей у ребенка с ранним
умственным расцветом. От него ожидают, требуют и родители, и педагоги,
чтобы он обязательно был примерным учеником, отличником. А ведь
отметки часто ставят не только за знания, но и за поведение, за почерк.
Ученику с повышенными способностями достается гораздо больше, чем другим,
например, за не по форме выполненное домашнее задание, за какое-
нибудь не предусмотренное темой высказывание на уроке, за небрежную
письменную работу. А в некоторых семьях любое снижение отметок
воспринимается как драма.
У ребенка с ранним умственным расцветом нередки трудности и во
взаимоотношения со сверстниками. Часто одноклассники, особенно к началу
подросткового возраста, начинают активно отторгать от себя такого ученика,
дают ему обидные прозвища, стараются поставить его в неловкое положение. А
тот, чтобы не оказаться отверженным, стремится быть «как все»: избегает
обнаруживать себя самым знающим или, тем более, самым старательным. [12]
Немало дополнительных переживаний выпадает на долю такого ребенка,
если ему почему-либо не даются физкультура, занятия по труду. И другие
ученики здесь могут быть не лучше, но они не привлекают к себе такого
пристального внимания. А физическая неумелость, робость у ученика, далеко
опережающего других в умственном отношении, непременно становятся
поводом для насмешек, издевок. Трения с товарищами бывают вызваны и тем, во
что играют дети: юные интеллектуалы тянутся к различным словесным
играм, к шахматам в те годы, когда их сверстники — по преимуществу к
подвижным и более веселым играм. Среди «выдающихся» детей есть своего
рода «фанаты» умственных увлечений — иногда они оказываются прогульщиками,
которым жалко терять время на занятия в школе, поскольку они отвлекают от
того, чем они сейчас захвачены. Некоторые вообще хотели бы заниматься
только тем, что для них загадочно и ново. И на кружки многие из них ходят
до тех пор, пока еще не научились чему-то, не разобрались, а затем интерес
пропадает. Во всем этом выступает одна из показательных, частых черт
характера ребенка с ранним подъемом интеллекта — упорнейшее нежелание
делать то, что ему неинтересно. [4]
Такие дети обычно сразу же стремятся заниматься сами. Их задевает и
обижает, если кто-нибудь из взрослых пытается руководить приготовлением
уроков. Осложнять их отношения с родителями может и повышенная
требовательность к старшим, от которых они порой дотошно добиваются,
например, обоснования каких-нибудь высказанных теми утверждений. Некоторые
из таких детей, с особо ярким воображением, оказываются выдумщиками,
фантазерами, которые готовы всех убеждать в том, чего не было, но что
возникло в их мечтах. Это может обнаруживаться и на уроках, и во
внешкольных занятиях. Рано созревшие интеллектуально дети, опираясь на
логику, способны порой прийти к ошарашивающим взрослых нравственным
суждениям. От них, например, можно услышать в младшем подростковом
возрасте, что родителям никто ничем не обязан, или — что те, кто мало
смеется, — плохие люди. Подобного рода «теоретизирование» обосновывается,
подкрепляется логически верными ссылками на то, что они слышали или сами
читали. В их умствованиях, наряду с формальной правильностью, отчетливостью
суждений, выступают и схематизм, односторонность их представлений. Но это
их не смущает.
Сильные и слабые стороны такого ребенка взаимосвязаны, переходят друг
в друга. Так, легкость, с которой дается учение, привычка учиться «хватая
на лету», может приводить к нежеланию, неумению упорно заниматься.
Время от времени то в одной, то в другой газете промелькнет не
перестающее казаться удивительным сообщение о поступлении в вуз школьника
тринадцати или четырнадцати лет. Значит, кто-то учился в школе вместо 10-11
лет всего 6-7 лет. Чаще всего необыкновенно развитый ребенок поступает, как
и все, в шесть — семь лет в первый класс, но потом его ускоренно, иногда в
первом же учебном году, переводят в последующие классы. Бывает и так, что
«перескок» через класс или несколько таких «перескоков» пр
| |  скачать работу |
Развитие способностей у детей младшего школьного возраста |
