Роль бессознательного в понятии сознания
систем прошлого.
История развития философской мысли наглядно свидетельствует, что
интерес к познанию человеческой души проявляется уже на самых ранних
стадиях становления философского знания - в древнегреческой,
древнекитайской и древнеиндийской философии.
Изречение "познай самого себя", принадлежащее родоначальнику античной
философии древнегреческому мыслителю Фалесу и ставшее впоследствии
центральным тезисом философии Сократа, показывает, какое большое значение
придавалось в древнем мире постижению человека, его духовной жизни.
При этом уже у Фалеса наблюдается разграничение души и тела, как не
сводящихся друг к другу сущностей человеческого бытия. Главное отличие души
от тела, по его представлению, заключается в том, что душа наделена
свойством разумности, в то время как тело не обладает данным свойством.
Представление о разумности души, положенное в основу многих философских
систем древности, в более поздние века переросло в учение о сознательности
психической жизни человека. В XVII веке Декарт сформулировал тезис о
тождестве психического и сознательного. В последующие столетия
картезианскую линию сведения всего психического к сознательному продолжили
Брентано, Бунд, а также приверженцы рационалистического направления в
философии, психологии, социологии.
В истории философии трудно, пожалуй, найти такого мыслителя, который бы
отрицал возможность проявления в человеке безудержных страстей.
Даже Декарт, провозгласивший тождество сознательного и психического, в
последние годы своей жизни специально обратился к исследованию страстей
души человеческой. В трактате "Страсти души" он не только попытался дать
классификацию страстей, но и писал о борьбе, происходящей между "низшей"
частью души, названной им "чувствующей", и "высшей" ее частью - "разумной".
Вопрос, очевидно, не в самом признании существования в душе человека
иррациональных сил, а в том, признается ли могущество разума над страстями
или ему отказывается в этом. Для Платона, например, ответ на этот вопрос
был предельно однозначным: разум может и должен подчинить себе вожделения,
он способен осуществлять контроль над желаниями иррационального начала
души.
По убеждению Декарта, человек приобретает абсолютную власть над
страстями посредством своей воли.
Проблема соотношения разума и страстей постоянно поднималась в
философии и психологии и в дальнейшем, постепенно перемещаясь в плоскость
рассмотрения взаимоотношений между сознательными и бессознательными
восприятиями, идеями, побуждениями, мотивами поведения человека.
В философии Лейбница эта проблема ставилась в связи с рассмотрением так
называемых "малых" "незаметных восприятий", которые человек не осознает.
Немецкий мыслитель исходил из того, что без разумного постижения этих
"незаметных восприятий" или "бессознательных страданий" представление о
личности, о внутреннем мире "Я" оказывается далеко не полным. Он и
предпринял попытку проникновения во внутренний мир человека, различая в
личности сферу явлений "Я" и сферу сознания "Я". Известно, что лейбницево
представление о бессознательных психических актах. нашло отражение в ряде
философских систем, в которых проблематика бессознательного психического
стала объектом самого пристального внимания. Так, отзвуки этого
представления содержатся в работах Канта, Гегеля, Гельмгольца, Гербарта, а
также в философских рассуждениях Шопенгауэра, Ницше, Э. Гартмана.
Перед И. Кантом проблема бессознательного обнажила свою остроту в связи
с допущением им возможности существования в душе человека "смутных"
представлений, доставляющих беспокойство рассудку, пытающемуся подчинить их
своему влиянию, но не всегда способному "избавиться от тех нелепостей, к
которым его приводит влияние этих представлений...".
Если допустить возможность существования данных представлений,
возникает вопрос: как человек может знать о них, если он их не осознает?
Такой вопрос был поставлен в свое время Локком, и именно на основании
этого, как полагает Кант, английский философ пришел к отрицанию наличия в
душе человека "смутных" представлений. Согласно же Канту, хотя
непосредственно человек и не осознает подобных представлений, тем не менее,
опосредствованное опознание их возможно.
Философские рассуждения о бессознательном имели место и у Гегеля. В
гегелевской "Философии духа", например, рассмотрение бессознательных актов
духа соотносилось с освещением темного "бессознательного тайника", в
котором "сохраняется мир "бесконечно многих образов и представлений без
наличия их в сознании". При этом Гегель подробно прослеживает, как именно
образы и представления, дремлющие в глубинах человеческого существа,
поднимаются на поверхность сознания, включаясь в житейский опыт человека.
Нечто внешне похожее имеет место и в психоаналитическом учении Фрейда.
Некоторое сходство с гегелевским пониманием "бессознательного тайника"
человеческой души обнаруживается и. в философских рассуждениях одного из
последователей Фрейда – Юнга, который уделял особое внимание процессу
восхождения образов, представлений, "древних осадков души" на поверхность
сознательного "Я".
Описание блужданий "бессознательного духа" носило у Гегеля рациональный
характер. Оно органически вписывалось в рациональные конструкции
гегелевской философии. Но была и другая линия в философии, где проблема
бессознательного рассматривалась в иррациональном плане. А. Шопенгауэр,
выступивший с критикой гегелевского рационализма, в своем главном
философском труде "Мир как воля и представление" выдвинул учение, согласно
которому началом всего сущего является бессознательная воля, а первым
фактом сознания - представление. В понимании Шопенгауэра, именно
бессознательная воля создает реальные объекты, которые посредством
представления становятся доступными человеческому сознанию.
Это означает, что в шопенгауэровских рассуждениях бессознательное
относилось не только к сфере человеческого духа, но и к онтологическому
бытию как таковому: психическое бессознательное являлось только
незначительной частью онтологического бессознательного, из недр которого в
процессе эволюционного развития возникало собственно бессознательное
человека и его сознание.
Отсюда вывод Шопенгауэра о примате бессознательного над сознанием:
"Бессознательность-это изначальное и естественное состояние всех вещей;
следовательно, она является той основой, из которой, в отдельных родах
существ, как высший цвет ее, вырастает сознание: вот отчего бессознательное
даже и на этой высокой ступени все еще преобладает".
К аналогичным выводам приходит и Ф. Ницше, для которого
"бессознательность есть необходимое условие всякого совершенства".
Правда, в отличие от Шопенгауэра бессознательное у Ницше не имеет
глобальных характеристик, поскольку для него не существует понятия
онтологического бессознательного. Ницше апеллирует непосредственно к
человеку, постулируя тезис об изначально присущей человеческому существу
бессознательной "воли к власти", которая является движущей: силой как любых
человеческих деяний, так и исторического процесса в целом. Вопрос же о
соотношении сознательного и бессознательного решается у Ницше в
шопенгауэровском духе: сознание человека индифферентно, оно осуждено,
возможно, вообще исчезнуть, уступить место полнейшему автоматизму, ибо по
отношению к бессознательному сознание играет вторичную роль. Эти воззрения
Ницше были использованы фрейдистами при конструировании своих теорий,
Отзвуки его идей находят отражение в психоанализе самого Фрейда, а такое
основное понятие его философии, как "воля к власти", стало одним из
центральных пунктов индивидуальной психологии А. Адлера.
Проблемы бессознательного рассматриваются и в работах Э. Гартмана, а
его объемистый труд "Философия бессознательного" (1869) целиком посвящен
данной проблематике. Немецкий философ не ограничился анализом психического
бессознательного, а попытался, подобно Шопенгауэру, хотя и в иной форме,
перевести это понятие в онтологический срез. В его теории- "метафизике
бессознательного" - бессознательное выступает как неотъемлемый элемент
человеческой психики, источник жизни и ее движущая сила. Интересно, что в
гартмановской философии содержатся все элементы, позднее вошедшие в
психоаналитическое учение Фрейда: это – признание важности бессознательного
в жизнедеятельности каждого человека, выступление против сведения психики
только к сознательным актам, подчеркивание роли бессознательного в
творческом процессе личности, попытка осмысления тех сложных взаимосвязей
между сознанием и бессознательным, которые существуют во внутреннем мире
человека, но далеко не всегда осознаются им. Более того, в философии
Гартмана поднимается вопрос о возможности осознания бессознательного, что
стало предметом специального рассмотрения в психоаналитическом учении
Фрейда. В этом плане для обоих мыслителей сознание человека представляется
более важным, чем бессознательное. По крайней мере, гартмановская философия
внешне ориентирована
| | скачать работу |
Роль бессознательного в понятии сознания |