Символика заглавий книг А. А. Ахматовой
й. Результатом этого явился цикл
стихов "Северные элегии", который складывался постепенно в течение многих
лет. Первоначально цикл назывался "Ленинградские элегии". Задумано было
семь элегий. На рукописной обложке Ахматова написала строки, относящиеся к
замыслу цикла:
Их будет семь – так я решила,
Пора испытывать судьбу,
И первая уж совершила
Свой путь к позорному столбу.1.
Но написано только шесть элегий.
Композиция цикла выстраивается в соответствии с сюжетной линией: от
рождения до смерти – весь жизненный путь.
Перед глазами мелькают годы любви и разлуки, радости и печали,
торжества и падения. Жизнь Ахматовой не сопровождалась лишь розовым цветом,
поэт изначально как бы предчувствовала, что ей уготовано:
Себе самой я с самого начала
То чьим-то сном казалась или бредом,
Иль отраженьем в зеркале чужом,
Без имени, без плоти, без причины.
Уже я знала список преступлений,
Которые должна я совершить.
( "Вторая" (О 10-х годах), 1955, стр.260).
Ахматова никогда не причисляла себя к лику святых. Чувствуя, что во
многом греховна, она смиренно ждала наказания. И оно пришло:
Меня, как реку,
Суровая эпоха повернула.
Мне подменили жизнь. В другое русло,
Мимо другого потекла она,
И я своих не знаю берегов…
( "Пятая", 1945, стр. 262).
Лишения, смерти, казни, сопровождавшие Ахматову на протяжении всей ее
жизни, вселили в поэта дар предвидения:
Мне ведомы начала и концы,
И жизнь после конца, и что-то,
О чем теперь не надо вспоминать.
( "Пятая", 1945, стр.263).
Горечи жизни не сломили Ахматову, а вознесли ее на "сверхличный рубеж
жизни"[94] "На этой высоте человек обретает возможность жить вопреки всем
ударам судьбы, поскольку ему открылся иной смысл бытия. С особой силой и
ясностью в том случае, когда этим человеком оказывался поэт. Ахматова была
поэтом"[95]. Взирая "сверху" на прожитую жизнь, Ахматова ни о чем не
жалеет. Она, несмотря ни на что, прожила бы ее еще раз, ведь это самый
величайший из даров, данных человеку Богом:
Но если бы оттуда посмотрела
Я на свою теперешнюю жизнь,
Узнала бы я зависть наконец…
( «Пятая», 1945, стр. 263).
«Анна Ахматова принимала жизнь такой, какая она есть. В ее спокойном
течении и драматизме. С ее красотой и безобразием. Сплетением
противоречивых чувств, порождающих конфликты… она не запутывалась в
мелочах. Она давала им такое освещение, в котором они словно очищались от
ржавчины обыденности. Служили доказательством естественности и красоты
чувства. Получали знак подлинного и высокого поэтического достоинства:
Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда…
Она не могла писать в безвоздушной и холодной высоте. Жить в мире
отвлеченных эстетических ценностей. Чтобы создавать стихи, ей необходимо
было чувство земли, воздух родины, ощущение поля и дома. Она должна была
видеть весь тот «сор» ежедневности, который питал не выдуманную, но
подлинную жизнь. Поэтому и осталась она глуха к «утешному» голосу,
соблазняющему оставить «свой край, глухой и грешный». Но в стихах ее уже
не было никакого сора. Ничего лишнего, постороннего, случайного. Они
прозрачны, соразмерны, при всем своем лаконизме – просторны. В них всегда
чувствуется и глубина, и высота, за которыми есть неразгаданная тайна.
Тайна происхождения, тайна подпочвенных связей частного сюжета, частной
судьбы с судьбой народа, с жизнью всеобщей"[96].
«Седьмая книга», таким образом, - это весь бесконечный,
всеобъемлющий, всепонимающий и всепрощающий мир жизни, творчества и души А.
Ахматовой.
ГЛАВА III. ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ ЗАГЛАВИЙ.
В предыдущей главе нами была проанализирована символика заглавий семи
книг А. Ахматовой: «Вечер», «Четки», «Белая стая», «Подорожник», «Anno
Domini», «Тростник» и «Седьмая книга».
Каждое из перечисленных названий имеет свой собственный ореол смыслов
и символических пересечений с жизнью и творчеством самой Ахматовой, а также
с литературной, фольклорной и мифологической традициями в культуре.
Как было сказано во введении к работе, все творчество поэта делится
на периоды, каждый из которых является еще одним шагом к вершине ее
творческого пути. Каждая минута, час, день, месяц, год жизни и творчества
тесно переплетены между собой, взаимосвязаны и взаимообусловлены для
Ахматовой. Порой один день длится вечно, а год пролетает как одно
мгновенье. И это зависит от многого: чувств, эмоций, жизненных
обстоятельств, окружения, настроений эпохи.
Книги, выходившие из-под пера Ахматовой, - это словесное отражение
каждого из жизненных отрезков, вылитое на лист бумаги. Они слиты воедино
как ветви древа, олицетворяющего жизнь и судьбу поэта.
Вопрос о преемственности книг принципиально важен и закономерен при
выявлении символики заглавий, общей семантической устремленности
поэтического пути А. Ахматовой.
Первоначально, мы знаем, седьмой по счету книгой должен был выйти
«Бег времени», но «цикл «Из стихотворений 30-х годов», а также цикл «Венок
мертвым»… решили печальную судьбу»[97] этой книги. «Влиятельная в высших
чиновничье-литературных кругах критик-литературовед Е. Ф. Книпович, которой
рукопись ахматовской книги была отдана на рецензию, «зарубила» ее. В
результате название «Бег времени» получила не седьмая книга поэта, а
сборник, включающий в просеянном цензурой виде все выходившие ранее книги
Ахматовой, в том числе и «Седьмую книгу», куда входили не все стихи из
рукописных книг – «Нечета» и «Бега времени»[98].
Сборник «Бег времени», вышедший в 1965 году, включал в свой состав
все семь книг, которые являются объектом исследования в данной работе. То
есть мы можем говорить о «поэтическом странствии» Анны Ахматовой, как о
беге времени, об отсчете каждого из прожитых мгновений, начиная с рождения
Поэта.
При рассмотрении семантики, контекстуальной значимости, поэтического
ореола слов, вынесенных в заглавия книг, можно обнаружить общие принципы их
выдвижения, преемственность, как на смысловом, так и на грамматическом
уровнях:
1. По теме времени ((«Предвечерие»), «Вечер», («Лихолетье»)[99], «Anno
Domini», «Седьмая книга», «Бег времени» как общее название итогового
сборника).
В этих заглавиях слова принадлежат к одному денотату – денотату
времени:
. время суток ((«Предвечерие»), «Вечер»),
. время жизни ((«Лихолетье»), «Anno Domini»),
. исчисление этапов во времени по количеству молитв и поклонов
(«Четки»), по количеству книг («Седьмая книга»).
Книги, заглавия которых связаны с семой времени, содержат в себе
указание на направление движения, как жизни Ахматовой, так и ее
творчества.
«Вечер» знаменует собой начало, «Лихолетье», «Anno Domini» –
тяжелое время испытаний, выпавших на середину жизни, «Седьмая книга»
символизирует итог, некий апогей движения.
Но наряду с тенденцией движения от начала к концу, то есть
линейного, мы обнаруживаем и движение циклическое, круговое. На это
указывает, во-первых, обращение Ахматовой в конце жизни к составлению
книги «Предвечерие», куда должны были войти ранние стихи из «Первой
киевской тетради». И это знаменательно: конец жизни сомкнулся с
началом. Во-вторых, на то, что «Седьмая книга» – это не конец, а,
возможно, новая точка для развития жизненного и поэтического цикла,
указывает название итогового сборника стихов – «Бег времени»[100].
Истинное время бесконечно, оно не ограничено рамками дат
календаря, как бесконечны возможности памяти каждого, с кем объединяет
себя Ахматова.
2. По образу растения («Подорожник», («Ива»), «Тростник»). При помощи
образов растений, ставших заглавиями книг («Подорожник», «Тростник»),
автор убеждает читателей в том, что сила духа, стойкость,
непреклонность – это именно те качества характера, которые присущи
человеку, желающему и, следовательно, способному выжить и помочь
выжить другим в трудную годину жизни. Ахматова поет гимн «мыслящему
тростнику».
Заглавия «Подорожник», «Ива», «Тростник», таким образом, - выражение
жизненной позиции Ахматовой, ее нравственного императива. И не только
этого. «Подорожник», «Тростник» знаменуют собой путь, продолжение
движения во времени и пространстве, связанном с книгами,
озаглавленными по теме в
| |  скачать работу |
Символика заглавий книг А. А. Ахматовой |
