Сленг как явление в современной лингвистике
Е.Т. Гайдаром, В.В. Жириновским и А.И. Лебедем, никак
не перепутаешь, даже если их прочитает диктор. Публичная речь во многом
стала отражением индивидуальности, как, вообще говоря, и должно быть.
Таким образом, социальных различий в речи теперь меньше, а
индивидуальных больше. Ну а тезис о всеобщей неграмотности, мягко говоря,
неверен. Просто та неграмотность, которая существовала всегда, стала
отчасти публичной.
Если же обратиться к непубличной речи, то она изменилась несколько
меньше, хотя также испытала различные влияния. Правда, это коснулось не
самой образованной части русского народа, а прежде всего тех, кто наиболее
подвержен воздействию телевидения и газет. Русская речь вообще стала более
разнообразной, поскольку совмещает в себе разнородные элементы из когда-то
несочетаемых форм языка. В сегодняшней речи не юного и вполне
интеллигентного человека мелькают такие слова и словечки, что впору кричать
«караул!». Молодежный сленг, немного классической блатной фени, очень много
фени новорусской, профессионализмы, жаргонизмы – короче говоря, на любой
вкус.
Вот несколько правил современного культурного человека,
сформулированных на современном языке:
Не наезжай!
Не грузи!
Не гони!
Не тормози!
Понятно должно быть всем, хотя ни одно из слов не употреблено в своем
литературном значении.
Стал ли русский язык более «криминальным»? Безусловно. Как и все
общество в целом. Другой вопрос – почему это так заметно. Раньше на фене
«ботал» тот, кому было положено «ботать». Ну, разве что интеллигент мог
подпустить что-нибудь эдакое для красного словца. Но это словцо было
«красным», то есть резко выделялось на общем фоне. Сейчас же эти слова на
устах у всех: профессора, школьника, депутата, бандита...
Что-то подобное произошло и с русским матом. Лингвисты всегда говорили
о его табуированности. Но что же это за табуированность такая, когда почти
весь народ эти слова произносит? Так вот, во-первых, не все, во-вторых, не
везде и не всегда. Употребление мата в СССР несколько напоминало ситуацию в
Древней Руси. Там мат использовался, в частности, в специальных
«антихристианских» обрядах, можно сказать, в особой «андеграундной»
языческой культуре, существовавшей параллельно с христианской. Матерились в
специальное время и в специальных местах. Например, в бане (такое особое
нехристианское место). Это же явление было воспроизведено и в советскую
эпоху (речь, конечно, не идет о тех, кто матерился всегда и везде). Для тех
же политических функционеров мат был специальным знаком «неофициальности» и
«свойскости». Отдыхая и расслабляясь с коллегами в бане, просто необходимо
было материться. Для интеллигенции же мат тоже играл роль символа и нес,
как это ни смешно звучит, воздух свободы и раскрепощенности от официальной
религии — коммунизма.
Единственной, пожалуй, ощутимой потерей на этом пути развития речи
стала почти всеобщая утрата языкового вкуса. Языковая игра, построенная на
совмещении разных слоев языка (примеров в советский период множество:
В.Высоцкий, А.Галич, Вен. Ерофеев и др.), или просто использование ярко
выраженного социального стиля (например, М.Зощенко или А.Платонов) теперь
едва ли возможны. Эти приемы стали нормой и перестали восприниматься как
игра. Из новых речевых жанров, все-таки имеющих игровое начало, следует
упомянуть сленг. Новизна его, впрочем, условна и скорее состоит в
социализации, выходе на публичную трибуну.
Что же касается других претензий к современному языку, то и здесь не
все так просто. Действительно, резко увеличился поток заимствований из
английского языка. Влияние Америки очевидно, и не только на русский язык и
не только на язык вообще. Эти изменения также связаны с уничтожением границ
и перегородок, но только внешних. Наибольшее число заимствований приходится
на новые области, где еще не сложилась система русских терминов или
названий. Так происходит, например, в современной экономике или
вычислительной технике. В ситуации отсутствия слова для нового понятия это
слово может создаваться из старых средств, а может просто заимствоваться.
Русский язык в целом пошел по второму пути. Если же говорить о конкретных
словах, то, скажем, принтер победил печатающее устройство. В таких областях
заимствования вполне целесообразны и во всяком случае никакой угрозы для
языка не представляют.
Однако одной целесообразностью заимствования не объяснишь. Во многих
областях, ориентированных на Америку, заимствования явно избыточны,
поскольку в русском языке уже существуют соответствующие слова (иногда
старые заимствования). Тем не менее, новые заимствования более престижны и
вытесняют русские слова из обращения. Так, бизнесмен борется с
предпринимателем, модель – с манекенщицей, презентация – с представлением,
имидж – с образом, визажист – с парикмахером и т.п. Появление такого рода
заимствований иногда затрудняет общение. Объявление типа «Требуется
сейлзменеджер» рассчитано исключительно на тех, кто понимает, а для
остальных остается загадкой. Но издержки такого рода временны (только на
период борьбы и становления новой терминологии) и тоже особой угрозы для
языка в целом не несут. Едва ли мы становимся менее русскими, говоря
бухгалтер (звучит-то как, если вдуматься!), а не счетовод. Да и чем уж нам
так дорог парикмахер, чтобы защищать его в нелегкой борьбе с визажистом?
Количество заимствований в любом языке огромно, что самими носителями
языка не всегда ощущается. Язык – необычайно стабильная система и способен
«переварить» достаточно чужеродные явления, то есть приспособить их и
сделать в той или иной степени своими. Степень этой адаптации важна, но и
она не решает дела. Так, слова типа пальто (несклоняемое существительное)
или поэт (отчетливое о в безударной позиции) переварены не до конца, однако
русский язык не уничтожили.
В заключение следует сказать, что часто в общественном сознании то или
иное состояние языка подвергается оценке, причем обычно отмечается как раз
«плохое» состояние языка. Такая критика вызвана, как правило, слишком
быстрыми изменениями в языке и возникающим в связи с этим разрывом между
дискурсами разных поколений. В подобной ситуации мы сейчас и находимся.
2. СЛЕНГ КАК ЯВЛЕНИЕ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ. СЛЕНГ И ЖАРГОН.
В языкознании нет четкого понятия сленга.
Вся лексика того или иного языка делится на литературную и
нелитературную. К литературной относятся:
1. книжные слова
2. стандартные разговорные слова
3. нейтральные слова
Вся эта лексика, употребляемая либо в литературе, либо в устной речи в
официальной обстановке. Существует также нелитературная лексика, мы делим
ее на:
1) Профессионализмы
2) Вульгаризмы
3) Жаргонизмы
4) Сленг
Эта часть лексики отличается своим разговорным и неофициальным
характером.
Профессионализмы – это слова, используемые небольшими группами людей,
объединенных определенной профессией.
Вульгаргомы – это грубые слова, обычно не употребляемые образованными
людьми в обществе, специальный лексикон, используемый людьми низшего
социального статуса: заключенными, торговцами наркотиками, бездомными и
т.п.
Жаргонизмы – это слова, используемые определенными социальными или
объединенными общими интересами группами, которые несут тайный, непонятный
для всех смысл.
Сленг - это слова, которые часто рассматриваются как нарушение норм
стандартного языка. Это очень выразительные, ироничные слова, служащие для
обозначения предметов, о которых говорят в повседневной жизни.
Необходимо отметить, что некоторые ученые жаргонизмы относят к сленгу,
таким образом, не выделяя их как самостоятельную группу, и сленг определяют
как особую лексику, используемую для общения группы людей с общими
интересами.
Сам термин «сленг» в переводе с английского языка (Сов. энц. словарь,
под ред. С.М. Ковалева, - М.: «Советская энциклопедия», стр.1234) означает:
1. речь социально или профессионально обособленной группы в
противоположность литературному языку;
2. вариант разговорной речи (в т.ч. экспрессивно окрашенные элементы этой
речи), не совпадающие с нормой литературного языка.
Сленг состоит из слов и фразеологизмов, которые возникли и
первоначально употреблялись в отдельных социальных группах и отражал
целостную ориентацию этих групп. Став общеупотребительными, эти слова в
основном сохраняют эмоционально-оценочный характер, хотя иногда «знак»
оценки изменяется. Например, «халтура» (актерская среда употребления) –
обозначает «приработок».
На проблему выделения или невыделения сленга из ряда других и как
понятия и как термина у отечественных языковедов существует несколько точек
зрения:
1. И.Р. Гальперин в своей статье «О термине «сленг»», ссылаясь на
неопределенность этой категории, вообще отрицает ее существование.
Его аргументация основана на результатах исследований английских
ученых лексикографов, главным образом на их опыте в составлении словарей
английского языка, которые показали, что одно и тоже слово
| |  скачать работу |
Сленг как явление в современной лингвистике |
