Сновидение и бессознательное
культуры, имеющихся у пациента. «При этом зачастую
приходится восполнять пробелы в собственном образовании», - говорит
Юнг. «Поэтому я взял за правило рассматривать каждый случай как
бы с чистого листа, не позволяя аналогиям с похожими случаями в
теории или практике формировать предвзятое суждение о ситуации».
Следующий психолог, который посвятил часть своей работы снам и
их толкованию – австриец Альфред Адлер (1870 – 1937 гг.).
Адлер утверждает, что цель толкования сновидений состоит в том,
«чтобы показать больному его подготовительную работу и упражнения,
которые обычно разоблачают его как аранжировщика своего недуга,
продемонстрировать ему, как он, опираясь на иносказательные символы
и тенденциозно подобранные эпизоды, пытается подойти к имеющимся у
него проблемам с той стороны, которая позволяет ему осуществлять
своё индивидуальное желание, заранее уже предопределённое его целью
фиктивного превосходства».
Автор отнюдь не считает сновидение пророческим откровением,
способным раскрыть будущее или неведомое. Углублённое изучение
сновидений скорее говорит о том, что в осуществлении сновидения,
равно как и всякого другого явления душевной жизни, задействованы
психические силы индивида.
Хотя мы и отрицаем, что можем заглянуть в будущее, пишет
Адлер, весь наш образ жизни выдаёт желание с уверенностью
предсказывать будущие события, предугадывать их. Мы постоянно ведём
себя так, как если бы заранее уже знали будущее, хотя и
понимаем, что знать ничего не можем.
Следовательно, наше мнимое знание будущего должно находится в
бессознательном, должно быть недоступно пониманию и сознательной
критике.
То, что сознательное мышление играет в сновидениях
второстепенную роль, отмечает Адлер, доказательств не требует.
Большей частью молчат также и отдыхающие в это время органы
чувств, способные критически оценить ситуацию. Что невероятного в
том, что теперь ожидания, желания, опасения, которые из ядра
личности распространяются на актуальную ситуацию спящего, проявляются
во сне менее завуалированно?
Выпадение во сне коррекционной функции психики проявляется во
многих направлениях:
. в смещении поля зрения в бескрайнюю фантазию;
. в беспрепятственном выдвижении на передний план цели.
Последнее – в противоположность бодрствованию – неизбежно ведёт к
усилению и акцентированию желаний, к аналогичным по содержанию,
таким же обманчивым, но более заострённым выражениям и
преувеличениям, которые, однако, могут ограничиваться и сдерживаться
вследствие стремления спящего к предосторожностям. Вчувствование в
реальную ситуацию может вызвать «рационализацию» (Ницше) конечной
цели и её «логическую интерпретацию».
Тем не менее предвосхищающая, предвидящая функция сновидений,
направляющая действия индивида свидетельствует о подготовительной
работе спящего в связи с его актуальным затруднением, которая
соответствует линии жизни индивида и всегда имеет своей целью
самозащиту.
Адлер отмечает двоякого рода попытки предвосхищения во сне,
решения проблемы, подготовки того, к чему стремится сновидец в
определённой ситуации. И он пытается осуществить это теми
способами, которые соответствуют его личности, его сущности и
характеру. Сновидение может представить свершившейся одну из
ожидаемых в будущем ситуаций, чтобы в бодрствующем состоянии тайно
или явно произвести затем её аранжировку. Таким образом,
сновидение, подобно характеру, чувствам, аффекту, нервному симптому,
аранжируется конечной целью сновидящего, отмечает Адлер.
Как же можно объяснить, что сновидение пытается воздействовать
на последующие поступки в будущем, если большинство наших снов
кажутся непонятными и часто ничего не значащими? Адлер пишет, что
важность этого возражения столь очевидна, что большинство авторов
искало сущность сновидений в этих странных, неупорядоченных,
непонятных явлениях, пыталось их объяснить или же, указывая на
непостижимость жизни снов, отрицало их значимость. «Шернеру, а из
новых авторов Фрейду прежде всего принадлежит заслуга в
разгадывании тайны сновидений; последний, чтобы подкрепить свою
теорию сновидений, согласно которой сон представляет собой, так
сказать, погружение в детские, оставшиеся неосуществлёнными
сексуальные желания или – в более поздних работах – желание смерти,
искал в этих непонятных явлениях тенденциозные искажения,
предполагая, что спящий, не сдерживаемый во сне ограничениями
культуры, стремится всё-таки удовлетворять в фантазии свои запретные
желания. Эта точка зрения оказалась в настоящее время столь же
несостоятельной, как и теория сексуальной обусловленности нервных
болезней или нашей культурной жизни в целом».
Кажущаяся непонятность сновидений объясняется прежде всего тем
обстоятельством, что сновидение не является средством овладения
будущей ситуацией, оно представляет собой просто сопутствующее
явление, отражение сил, след и доказательство того, что тело и
дух предприняли попытку предугадать, заранее предвосхитить ситуацию,
чтобы личность спящего смогла справиться с предстоящим
затруднительным положением.
Если разложить кажущееся непонятным сновидение на его составные
части и показать сновидцу, что означает для него каждая отдельная
часть, то при некотором старании и проницательности возникнет
ощущение, что за сновидением скрываются силы, устремлённые в одном
направлении. Это направление проявляется и в остальной жизни
человека и определяется его личностным идеалом, теми проблемами и
затруднениями, которые были для него особо чувствительны. В
результате такого рассмотрения, которое, пожалуй, можно назвать
художественным, выявляется жизненная линия человека или часть её,
мы начинаем видеть его бессознательный жизненный план, в
соответствии с которым он стремится справиться с адаптацией к
жизни и своей неуверенностью.
С помощью средств личного опыта и использования обманчивого
символа в сновидении отображаются все переходные моменты
предвосхищения, соответствующие заранее поставленной цели, сообразной
жизненному стилю индивида.
Это приводит нас к дальнейшему пониманию по началу малопонятных
частностей в построении сновидений. Сновидение редко даёт такие
картины, в которых бы всплывали последние события, образы
настоящего – это опять-таки обусловлено особым характером сновидца.
Простота сцен сновидения – по сравнению с запутанными жизненными
ситуациями – полностью соответствует попыткам сновидца, устранив
сбивающее с толку многообразие различных сил, действующих а
определённой ситуации, найти в ней выход, следуя своей руководящей
линии по аналогии с наиболее простыми отношениями.
Непонятность сновидения связана с той проблемой, что для защиты
от определённых действий используется скрытое в бессознательном
представление о будущем. Внутренняя потребность, являющаяся причиной
того, что душевный материал остаётся в бессознательном, столь
сильно давит на мысли, образы, слуховые и зрительные восприятия во
сне, что они, чтобы не подвергать опасности целостность личности,
тоже остаются в бессознательном, или лучше сказать – непонятными.
То, к чему индивид, в сущности, стремится в силу своего
бессознательного личностного идеала, - это господство над своим
окружением. Если бы он понял свои сны, говорит Адлер, его
честолюбивые помыслы и поступки должны были бы отступить перед
критикой со стороны бодрствующего мышления. Но так как
действительное его стремление направлено к господству, сон должен
быть непонятным.
В заключение своей работы Альфред Адлер отмечает, что
сновидение представляет собой немаловажное для поведения душевное
явление, что оно словно в зеркале, способно отразить процессы и
установки, которые нацелены на осуществление в дальнейшем
определённых поступков.
Заключение.
Сопоставляя работы трёх вышеперечисленных врачей-психологов, можно
сделать вывод, о различии их взглядов на сновидение, анализ и
толкование снов.
Символика сновидений универсальна, мы имеем дело с одними и теми же
символами, замещающими влечения. Строго говоря, это не символы, а знаки с
установленными от века значениями. Психоаналитик может быть верующим или
неверующим в Бога, почитающим искусство или равнодушным к нему, но
психоанализ в любом случае есть род иконоборчества. Метод Фрейда — сведение
сло
| |  скачать работу |
Сновидение и бессознательное |
