Свобода по Фромму
, так как терять было уже нечего. На средний класс новая
свобода подействовала негативно. Лишь новые религиозные учения указали
индивиду путь к преодолению тревоги. Однако исцеление оказалось временным и
только усугубило болезнь -- иррациональность учений не позволила полностью
снять сомнения и тревоги, вместо этого подавив их, в результате чего
возникла скрытая враждебность, выплеснувшаяся впоследствии на окружающих и
на самого индивида.
Вывод, который делает Фромм по третьей главе, заключается в следующем.
Социальный процесс, определяющий образ жизни (отношение к людям и к труду),
формирует характер индивида, который, в свою очередь, влияет на процесс
общественного развития; возникая и развиваясь как реакция на угрозу со
стороны новых экономических сил, новый характер сам становится
производительной силой, способствующей развитию нового экономического строя
[3, с. 93].
5. Современные аспекты свободы
У современного общества, по мнению Фромма, сложился взгляд на проблему
свободы, заключающийся в том, что защита завоеванной свободы от сил,
которые на нее покушаются -- единственная необходимая вещь [3, с. 96]; в то
время как необходимо добиваться свободы, позволяющей реализовать личность,
поверить в себя и в жизнь вообще. Капитализм не только освободил человека
от традиционных уз, но и внес большой вклад в развитие позитивной свободы;
с другой стороны, капитализм сделал человека еще более одиноким,
изолированным, подверженным чувству ничтожности и бессилия. Учения
Реформации предопределили процесс уничтожения связей между отдельными
индивидами через принцип частной инициативы: в католицизме отношение к богу
основано на принадлежности к церкви, протестантство оставило индивида один
на один с богом, вера Лютера носила субъективный характер, Кальвин же
пропагандировал убежденность в спасении, носившую столь же субъективный
характер. "Индивидуалистическое отношение к богу было психологической
подготовкой к индивидуализму человека в мирной жизни" [3, с. 98].
Вместе с самоутверждением индивида капитализм принес с собой
самоотрицание и аскетизм: целью жизни стала экономическая деятельность,
финансовый успех и материальная выгода. Принцип работы ради накопления
капитала объективно сыграл большую положительную роль в развитии
человечества -- именно рост производительных сил позволяет представить
такое будущее, пишет Фромм, в котором прекратится борьба за удовлетворение
самых насущных материальных нужд, -- но субъективно он заставил человека
работать на чужие цели и усилил в нем чувство личной ничтожности и
бессилия.
Мышление Лютера и Кальвина основано на предположении, что эгоизм и
любовь к себе -- понятия идентичные и исключают любовь к другому. Однако,
по Фромму, здесь допускается ошибка. "Любовь не создается каким-то
специфическим объектом, а является постоянно присутствующим фактором внутри
самой личности, который лишь "приводится в действие" определенным объектом.
Как ненависть -- это страстное желание уничтожить, так и любовь --
страстное утверждение "объекта"; это не аффект, а внутреннее родство и
активное стремление к счастью, развитию и свободе объекта любви" [3, с. 102-
103]. Эгоизм, по Фромму, -- не любовь к себе, а противоположность: вид
жадности. Люди такого типа не в восторге от самих себя, в глубине души они
себя ненавидят.
Господство рынка во всех общественных и личностных отношениях привело
к тому, что все они проникнуты безразличием. Личности становятся объектами
манипуляций, инструментами. Таким же стало и отношение к труду:
производитель не заинтересован в своей продукции, он производит то, что
обеспечивает максимальную прибыль от вложенного капитала. Однако наиболее
сильно эффект "объектизации" проявился в отношении индивида к самому себе:
личность стала товаром, который продается и покупается по законам рынка.
Рынок решает, сколько в данный момент стоят те или иные качества, и если
человек не имеет качеств, пользующихся спросом, то он ничего не стоит, как
и товар, не пользующийся спросом. Таким образом, уверенность в себе
превращается в отражение того, что думает о данном индивиде рынок. Спрос
есть -- индивид считает себя "кем-то", спроса нет -- и он в собственных
глазах никто. Из числа других факторов, на которые опиралось "я", Фромм
называет престиж и власть, а уж для того, у кого не было ни того, ни
другого, источником личного престижа становилась семья.
"Осознать чувство собственного бессилия сложно, поэтому человек прячет
его под рутиной своих повседневных дел. Но одиночество, страх и
потерянность остаются. Терпеть их вечно невозможно, поэтому если люди не в
состоянии перейти от свободы негативной к свободе позитивной, они стараются
избавиться от нее вообще. Главные пути, по которым происходит бегство от
свободы, -- это подчинение вождю, как в фашистских странах, и вынужденная
конформизация, преобладающая в нашей демократии" [3, с. 118].
6. Механизмы бегства от свободы
Фроммовский психоанализ основан на наблюдении индивидов и последующем
переносе полученных результатов на социальные группы. Более того, для этого
необходимым является изучение явлений, наблюдаемых у невротиков, так как,
по Фромму, эти явления не отличаются в принципе от явлений, наблюдаемых у
нормальных людей, только протекают они более остро. Нормальный человек у
Фромма -- человек, способный играть социальную роль, отведенную ему в
обществе и способный принимать участие в воспроизводстве общества, то есть
способный создать семью. В классической же психологии нормальным считается
человек, хорошо приспособленный к жизни в обществе. Но поскольку хорошая
приспособленность достигается зачастую путем отказа от собственной
личности, и, наоборот, безуспешные попытки спасти индивидуальность
приводят, как правило, к появлению невротических симптомов, получается, что
человек, нормальный в смысле приспособленности, часто менее здоров в смысле
человеческих ценностей. Общество не может быть невротическим в смысле
невыполнения индивидами своих социальных функций, оно бы попросту не смогло
существовать, другое дело -- невротичность общества с точки зрения
человеческих ценностей. Психологические механизмы, рассматриваемые Фроммом,
есть механизмы бегства от свободы, возникающие из неуверенности
изолированного индивида. Такая ситуация складывается, как правило, в
обществах, неблагоприятных для человеческого счастья и самореализации [3,
с. 121-122].
При нарушении связей, обеспечивающих уверенность, у индивида имеется
два пути. Первый -- спонтанно связать себя с окружающим миром через любовь
и труд, через проявление всех своих способностей, обретая таким образом
единство с людьми, миром и самим собой, не отказываясь от независимости
своего "я" -- в терминах Фромма это путь, ведущий к позитивной свободе.
Второй -- отказ от свободы в попытке преодоления возникшего одиночества.
Этот путь, путь к негативной свободе, не в силах обеспечить индивиду былое
единение и спокойствие, так как отделенность от прошлого неизбежна; путь
это связан с отказом от своей индивидуальности, он смягчает тревогу и
делает жизнь терпимой, но проблемы не решает. При избрании последнего пути
жизнь превращается в автоматическую деятельность, не имеющую цели и
неспособную дать результат [3, с. 123-124].
Один из механизмов бегства от свободы -- отказ от своей личности и
связь ее с какой-либо внешней силой для получения силы, не достающей
индивиду. Эти механизмы выражаются в мазохистских и садистских тенденциях,
которые имеют место быть как у невротиков, так и у нормальных людей, но
выражены в разной степени. Наиболее частое проявление мазохистских
тенденций -- чувства собственной неполноценности, беспомощности. У этих
людей имеется видимое стремление избавиться от этих чувств, но
неосознаваемая связь с желанием подчиниться у них очень сильна. Они
постоянно проявляют зависимость от внешних сил, стремление подчиниться.
Жизнь ими воспринимается как огромная неуправляемая машина, с которой они
не в силах совладать. В более тяжелых случаях наблюдается увлечение
самокритикой, самоистязание (физическое или моральное), желание болеть и
другое стремление нанести себе вред. Встречаются и изощренные формы
мазохизма, когда какое-либо стремление усердно маскируется индивидом или,
например, оправдывается его абсолютной неизбежностью в данных
обстоятельствах [3, с. 125-126].
В характерах подобного типа могут наблюдаться и садистские тенденции.
Условно их можно поделить на три типа: 1) стремление к получению власти над
людьми, 2) стремление к поглощению материальных и моральных богатств людей,
3) стремление причинять другим страдания. Садистские тенденции,
естественно, рационализируются еще больше, ибо они уже не столь безобидны,
как мазохизм. Садисты обладают столь же сильной привязанностью к своим
жертвам, как и мазохисты к своим реальным или виртуальным мученикам. Именно
в этом, по Фромму, заключается парадокс долговременного существования
браков, где муж всячески унижает жену. Садомазохистские союзы (причем не
только брачные) столь же крепки, сколь союзы людей нормальных в смысле
отсутствия у них подобных наклонностей [3, с. 126].
Наблюдения за мазохистами помогли Фромму устан
| |  скачать работу |
Свобода по Фромму |
