Башкирские шежере как исторический источник

менских племен не
было. Но уже тогда, во времена Абу-л-Гази, т. е. в середине XVII в., в
политических целях самого Абу-л-
Гази нужно было кодифицировать разрозненные противоречивые родо­словные
отдельных племен». Таким образом, основным источником при изложении
сочинения Абу-л-Гази послужили родословные туркмен или «.седжре, до сих пор
сохраняющиеся в народной памяти» 2.
Историческая обстановка в Башкирии сложилась таким образом, что она не
вызвала необходимости кодификации родословных, весьма различных по
происхождению башкирских племен. Этому не способст­вовали ни этническая
разобщенность башкирских племен, ни слабые тенденции к политической
централизации Башкирии. В то же время в XV—XVI вв., в связи с развитием
производительных сил и прогрессом в общественной жизни башкир, родилась
необходимость в создании •официальных редакций наиболее популярных шежере,
которыми были родословные крупных башкирских племен. В таких племенах
появились свои «историки», которые стали записывать шежере и создавать тем
са­мым письменные варианты шежере, которые впоследствии, при снятии с них
многочисленных копий, меньше, чем обычно, подвергались измене­ниям.
Из сказанного выше следует, что, во-первых, родословные на опре­деленной
стадии общественного развития были характерны для многих тюркоязычных и
монгольских народов, во-вторых — исторические рабо­ты средневековья,
начиная от «Сокровенного сказания» и кончая сочи­нениями Абу-л-Гази, широко
использовали в качестве источника эти ро­дословные. А это в свою очередь
означает, что сбор, изучение и издание шежере (родословных), сохранившихся
в памяти башкирского, казах­ского, туркменского, каракалпакского,
киргизского и других народов, будет иметь неоценимое значение для изучения
многих вопросов, свя­занных с этнической историей этих народов, с их
общественным строем в период становления классового общества и т. д.
Башкирские шежере составлялись каждым родом. Позднее, в XVII—XVIII вв.,
когда род у башкир распался, шежере стали состав­лять жители группы
родственных сел, одного села или даже члены от­дельных семей. В такие
шежере обычно записывались имена всех муж­чин данного села или семьи на
протяжении нескольких поколений. Эти подробные генеалогии представляют
немалый интерес с точки зрения изучения ряда вопросов общественного строя
башкир. Однако гораздо интереснее шежере более крупных организаций
башкирского общест­ва — племени, рода, так как именно они включают сведения
о важней­ших моментах истории башкирского народа. Но подобных шежере
сохра­нилось сравнительно немного.
Шежере каждого рода (тем более племени) записывалось в тече­ние нескольких
поколений, поэтому оно представляло собой большую ценность, своеобразную
реликвию, свидетельствующую о древности про­исхождения данного рода, о
богатстве его истории и т. д. Этими шежере башкиры очень дорожили и с
особым пристрастием их хранили. Храни­телями шежере обычно были мулла или
один из наиболее авторитетных аксакалов рода. Они записывали в шежере
события и имена людей, со­временниками которых являлись сами. Перед смертью
аксакал или мулла передавал шежере своему преемнику, который нередко заново
его копировал. Потерять шежере рода считалось большим позором. По
рас­сказам стариков, потеря шежере истолковывалась как забвение принци­пов
родовой солидарности, как забвение памяти отцов, чем башкиры особенно
дорожили. Понятно поэтому, что родовое шежере очень строго охранялось,
редко кому показывалось и за пределами рода его место­нахождение почти
никому не было известно. Как это ни парадоксаль­но, именно это
обстоятельство, т. е. слишком бережное отношение к ше­жере, и явилось одной
из основных причин того, что до нас дошло срав­нительно мало этих ценных
исторических источников.
В настоящее время известно о существовании около 60 башкирских шежере. В
основном это шежере юго-восточных и южных башкирских племен (Кыпсак,
Бурзян, Тамьян, Юрматы, Мин и др.). В северо-восточ­ной Башкирии шежере
сохранилось очень мало. Пока нам известны ше­жере двух северо-восточных
башкирских племен: Айле и Табын; причем из восьми известных шежере табьшцев
семь относятся к западной группе родов этого племени. Имеются, однако,
сведения, что весьма подробные шежере существовали и у других северо-
восточных башкирских племен и родов, в частности у катайцев и сальютов. Но
тексты этих шежере или хотя бы фрагменты текстов до сих пор не найдены.
Почти не сохра­нились шежере западных башкирских племен. Это обстоятельство
по­служило для некоторых историков поводом для предположения о том, что у
западных башкир вообще не было шежере. Однако это неверно. В 1913 г.
бугульминский учитель Ахмедгали Халимов опубликовал в жур­нале «Шуро»
краткое содержание шежере западнобашкирского племени Киргиз2. В первом
номере того же журнала за 1914 г. были опублико­ваны шежере башкир деревень
Исламбакый и Исмагил Белебеевского уезда 3. Последние два шежере
представляют собой генеалогию жителей указанных двух аулов и особого
интереса как исторические документы не представляют. Шежере племени Киргиз,
несмотря на то, что оно дано в кратком переложении, содержит ценные данные
относительно проис­хождения этой группы башкир. Кроме того, в фонде
Института истории, языка и литературы Башкирского филиала АН СССР хранится
шежере
башкир деревни Исламбахтино Ермекеевского района Башкирской АССР. Это
шежере приобретено в 1956 г. в деревне Исламбахтино науч­ными сотрудниками
ИИЯЛ Б. Г. Калимуллиным и Т. Г. Баишевым. Дан­ный список шежере составлен в
начале XIX в. и состоит в основном из родословной. Некоторые имена шежере
сопровождаются очень кратки­ми текстами. В целом это шежере как
исторический источник также особой ценности не имеет, но в совокупности с
другими, упомянутыми выше фактами, оно доказывает, что в Западной Башкирии
шежере когда-то были так же широко распространены, как и на юго-востоке.
Вос­поминания о шежере и сейчас еще изредка можно услышать среди ста­риков
западных районов БАССР. Так, башкиры Янаульского района рассказывали, что
их предок Айзуак на лыжах ездил в Москву, откуда привез берестяную грамоту
на владение землями. Это предание являет­ся фрагментом когда-то
существовавшего шежере башкир-гайнинцев, причем фрагментом весьма
существенным, так как на протяжении сто­летий он сохранился в памяти
народа.
Остается фактом, однако, что шежере западнобашкирских племен сохранилось
очень мало и что в наши дни там эти исторические памят­ники встречаются
гораздо реже, чем в Восточной Башкирии. Объясняет­ся это тем, что в
Западной Башкирии уже в XVII—XVIII вв. патриар­хально-родовые традиции в
связи с быстрым развитием феодальных от­ношений канули в прошлое. В
результате постепенно утрачивался инте­рес и к памятникам старины, к
истории отдельных родов, которые в общественной жизни значения уже не
имели.
До настоящего времени сохранились главным образом те шежере, которые были
записаны в XVIII—XIX вв. Надо сказать, что историки и краеведы давно
обратили внимание на эти своеобразные истерические источники. Впервые
использовал шежере в историческом исследовании П. И. Рычков. В «Истории
Оренбургской» борьбу башкир с ногайским господством, некоторые моменты из
истории присоединения Башкирии к Русскому государству П. И. Рычков
описывает, ссылаясь на рассказ башкирского старшины Кыдраса Муллакаева3.
Кыдрас Муллакаев, в свою очередь, сообщил П. И. Рычкову сведения,
почерпнутые им из «татарской истории», которая, однако, во время
башкирского восстания 1735—1740 гг. была потеряна. Сопоставление сведений,
содержащихся в книге П. И. Рычкова, с текстами башкирских шежере показало,
что «татарская история», которую имел Кыдрас Муллакаев, не что иное, как
шежере башкир-минцев. Один из вариантов этого шежере публикуется в
настоящем сборнике (шежере III). В другой работе, во «Введении к
Астраханской топографии», П. И. Рычков использует шежере башкир-кипчаков.
Некоторый интерес к башкирским шежере сохраняется и в XIX в., причем этот
интерес к ним проявляется в основном со стороны истори­ков-краеведов. В
1848 г. В. Юматов, в 1881 и 1883 гг. Л. В. Лоссиевский опубликовали
варианты шежере башкир-минцсв, юрматынцев и фраг­менты из родословных
других башкирских племен-. Позднее, в 1890 г. этнограф П. С. Назаров
опубликовал «историческую запись», сочетаю­щую в себе тексты из шежере
башкир племен Мин и Юрматы. Фрагмен­ты или просто фактические материалы из
башкирских шежере содер­жатся в работах и других историков-краеведов,
например Р. Г. Иг­натьева.
В конце XIX и особенно в начале XX вв. шежере становятся пред­метом
внимания представителей формирующейся башкирской нацио­нальной
интеллигенции. Несколько шежере башкир-табынцев опубли­ковал Мухаметсалим
Уметбаев. Позднее, в 1913—1914 гг., в журнале «Шуро» было опубликовано
девять шежере (в подлинниках или в пере­ложении). Однако, кроме упомянутого
выше шежере башкир племени Киргиз, тексты, опубликованные в «Шуро», не
заслуживают большого внимания.
В целом, таким образом, можно видеть, что хотя на протяжении XIX — начала
XX вв. внимание к башкирским шежере постепенно воз­растало, однако, в
смысле их выявления, сбора и публикации было сде­лано чрезвычайно мало.
Наиболее интересные башкирские шежере, та­кие, например, как общее шежере
племен Кыпсак, Бурзян, Усерган и Тамьян, оставались еще неизвестными. Между
тем уже в начале XX в. сбор шежере с каждым годом все более затруднялся. В
связи с разви­тием капиталистических отношений родовые традиции
безвозвратно предавались забвению. У молодежи постепенно и

1 2 3 4 5

скачать работу

Отправка СМС бесплатно