Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Борьба с ведомством в средневековой Европе и в России

вращающиеся  эпидемии  чумы  и  других
болезней),  в  обстановке,  когда  угроза   неурожая,   голода,   вражеского
нашествия и его непременных спутников - грабежа,  насилия  и  убийства  была
заурядной бытовой реальностью, в обществе, в котором склонны были  винить  в
болезни  и  смерти  какие-то   таинственные   силы,   демонов   или   ведьм,
человеческая жизнь ценилась невысоко. Все исследователи  отмечают  легкость,
с  какой  совершалось  убийство,  распространенность  детоубийств,  вкус   к
кровавым, жестоким зрелищам, в которых смерть играла главную роль,  грубость
в нравах, агрессивность в человеческих взаимоотношениях.
     Среди черт массовой психологии населения Западной Европы в XVI-XVII вв.
нужно отметить высокую возбудимость, неспособность отличить естественное  от
сверхъестественного,  чувство   человеческого   бессилия   перед   стихиями.
Господство устной  культуры  способствовало  умножению  суеверий,  слухов  и
неконтролируемых коллективных паник.
     Тяжелое  положение  женщины,  ставшее  особенно  острым   в   связи   с
разложением   натурального   хозяйства   и   феодального   общества   вообще
способствовало  тому,  что  дьявол  пожинал  особенно  богатую  жатву  среди
женщин.  Не  принимаемые  ни  на  какие  службы,  не  допускаемые  в   цехи,
отталкиваемые насильно от трудовой жизни, женщины страдали наиболее сильно.
     Численно  превосходя  мужчин,  из-за  неучастия  ни  в  войнах,  ни   в
междоусобицах, ни в опасных предприятиях, ни в  изнуряющих  занятиях,  ни  в
тяжком, подрывающем силы труде, женщины оказывались в избыточном  количестве
и наполняли  монастыри. Оставаясь  вне  брачных  уз  и  ведя  затворническую
жизнь,   женщина   зачастую   впадала   в   опасную    созерцательность    и
мечтательность.  Эта  почва  была  чрезвычайно  благодатной   для   безумных
фантазий церкви о  дьяволе  и  демонах.  Со  всей  страстностью  физического
неудовлетворения женщина бросалась в объятия  той  фикции,  которую  церковь
сделала реальностью и в которую так крепко поверила  глубоко  невежественная
истеричная женщина, выбитая из строя разлагающегося феодального общества.  И
женщина вместо того, чтобы выходить замуж, всходила на  костер  и  приносила
безумные   жертвы   собственному   невежеству   и    взлелеянной    церковью
фантасмагории.  Больные   женщины   оказывались   в   роли   самых   сильных
представителей дьявола, и церковь не жалела  сил,  чтобы  вырвать  с  корнем
этих наиболее опасных  и  упорных  еретиков,  укреплявших  в  обществе  идею
ведовства и  дьявольщины  и  сея  вокруг  себя  безумие.  Будучи  источником
опасного суеверия, питая все слои населения губительным ядом  фантасмагорий,
церковь  не  могла,  конечно,  искоренить  того  дела,   которое   сама   же
взращивала.
     Дело в конце XV в. шло  не  о  теоретических  доказательствах  и  не  о
приведении  все  новых  и  новых  фактов  о  существовании   всемогущего   и
вездесущего дьявола, а о том,  как  лучше  всего  бороться  с  ним;  и  папа
Иннокентий  VIII  своей  знаменитой  буллой   "Summis   desiderantes",   так
называемой "ведовской  буллой",  указал,  что  основной  задачей  инквизиции
отныне  является  беспощадная  борьба  с  ведовством  и  окончательное   его
истребление, так  как  это  зло  приняло   слишком  большие  размеры,  чтобы
инквизиция могла относиться к  нему  со  снисхождением.  Против  дьявола,  в
своей дерзости дошедшего до стремления овладеть всем человечеством,  церковь
обязана выступать во всеоружии своей мощи и  энергии.  Дьявольское  упорство
должно быть во что бы то ни стало уничтожено.
     И началась эра страшных, кровавых преследований  всех  заподозренных  в
той или иной степени в сношениях с дьяволом и его сотрудничестве.
    Таково историческое значение той буллы, во имя которой в течение  свыше
двух столетий "сжигали, мучили, терзали  и  уничтожали  суеверных,  больных,
жалких и невежественных людей" (10). Булла эта  была  поворотным  пунктом  в
деятельности инквизиции, которая с  этого  момента  сосредотачивает  главное
свое внимание на ведовстве и не столько  стремится  к  установлению  чистоты
католической веры и правильности отдельных догматов, сколько к искоренению
той страшной силы, которая дерзала овладеть человеком, чтобы вырвать его  из
лона церкви и из ведения самого Бога.
     Определить даже приблизительно количество жертв буллы  папы  Иннокентия
VIII нет возможности: почти ежегодно публикуются различными  провинциальными
архивами протоколы процессов против ведьм, и  жуткая  картина  бессмысленных
жестокостей обогащается все новыми деталями.
     В небольшом Оснабрюке за три месяца в 1588 г была сожжена  121  ведьма,
вокруг Оснабрюке пылали костры, и практически все женское  население  округа
было обречено на гибель. По официальным данным в  двадцати  деревнях  вокруг
Трира в 1587-1593 гг. было сожжено 306 человек,  в  двух  деревнях  осталось
всего две женщины. В Бамберге был особый дом для ведьм, где  их  держали  до
суда; их кормили страшно  солеными  селедками  (ведьмы  не  едят  соли),  не
давали воды и купали в кипятке, куда бросали перец.
   В народе господствовало такое возбуждение, что многие выдавали  себя  за
ведьм сами. В Манке в 1583  г  иезуитам  хитростью  удалось  из  16-тилетней
девушки Анны изгнать 12655 чертенят. В 1546 г. тюремный  смотритель  заявил,
что все тюрьмы переполнены ведьмами, а палач не  справляется  в  одиночку  с
его обязанностями.
   В Эльзасе, Швабрии, Брейсгау в XVII в беспрерывно жгли людей: в  1620  г
сожжено 800 человек, и всем кажется, что чем  больше  будут  сжигать  людей,
тем больше будет  ведьм.  "Словно  из  пепла»,  -  говорит  Штебер  в  своем
описании Эльзаса, -  «появляются ведьмы".
   Денежный момент играл очень  значительную  роль  в  деле  инквизиции  по
ведовству, и не без оснований каноник Корнелий Лоос называл  процесс  против
ведьм алхимией, с помощью которой из человеческой крови получают  серебро  и
золото. Существовали специальные "ищейки ведьм". Так  в  Англии  один  такой
ищейка накопил значительную  сумму,  получая  по  20  шиллингов  за  каждого
обнаруженного преступника, но  он  вызвал  против  себя  возмущение  народа.
Арестованный и привлеченный к суду, он сознался, что отправил на костер  220
невинных душ. Ищейка погиб в огне.
   Когда доходность процессов стала падать, начало уменьшаться и их  число,
- так заявляет С. Зугенгейм в своем серьезном  описании  Баварии  XVI  века,
хотя прибавляет, что и в «плохие» годы  палач  зарабатывал  на  ведьмах  169
талеров. Инквизитор «рвал на себе волосы» вследствие больших  расходов,  но,
по-видимому, сократить их было невозможно,  нужно  было  платить  юристам  и
священникам за их работу (10).
    Впрочем, установилась  практика  -  священникам  вместо  денег  выдавать
крепкое вино. Большая часть расходов по ведовским процессам  покрывалась  из
средств  осужденных  или  просто  привлеченных  к  ответственности  ведьм  и
колдунов. Конфискации подлежала не только недвижимость, но  и  все  движимое
имущество, вплоть до предметов  первой  необходимости.  Обратно  оправданный
ничего не получал.
   Иногда ведовское  доносительство  являлось  последним  средством  лишить
человека его имущества;  когда  иной  способ  законного  грабежа  оказывался
невозможным, выдвигалось обвинение в ведовстве.
   Доносительство нередко принимало  эпидемический  и  совершенно  безумный
характер, в особенности при наличии страха  у  доносителя,  что  он  сам  на
подозрении у ревнителей религиозной чистоты. Тот,  кто  не  обвинял  других,
рисковал сам быть обвиненным; паника распространялась, захватывая все  новые
жертвы.  Первыми  пали  всякого  рода  маргинальные  элементы  деревни,   не
отвечавшие требованиям всеобщего конформизма, и тем самым коллектив  жителей
деревни  мог  ощутить  себя  более  гомогенным,  как  бы  «очистившимся   от
скверны».
   Вскоре дьявол стал предметом  добычи  средств  для  самых  разнообразных
слоев населения. Калеки, горбуны, прокаженные, слепые, глухие выдавали  себя
не то за спасенных от еще  худших  дьявольских  наваждений,  не  то  за  его
жертв,  и  жалостливые  сердца  одаряли  всяческими  подаяниями  несчастных,
торговавших своими уродствами и болезнями.
   Что же касается прекращения охоты на ведьм во второй половине  XVII  в.,
то, по мнению американского историка К. Томаса,  «протрезвление»  пришло  не
из книг и не из среды какой-то умеренной группы,  а  от  мрачного  осознания
того,  что  дальнейшее  преследование  ведьм   грозит   разрушением   всяких
социальных  связей.  Эта  мысль  лишь  постепенно  дошла  до   умов   людей,
испытавших историю массовых ведовских процессов. Следует, однако,  отметить,
что и после официального прекращения судебных преследований по  обвинению  в
ведовстве в деревне еще долго сохранялась  практика  внесудебных  расправ  с
подозреваемыми в причинении вреда соседям с помощью магии.
   Еще в 1781 г. была сожжена ведьма в Севилье -  жертва  была  занесена  в
актив инквизиции. Но в XVIII веке  «великие  подвиги»,  соперничавшие  между
собой за славу расправ с дьяволом, были уже на исходе. Мария Тереза  в  1746
г. Прекратила процессы против ведьм.  Через  год  этому  примеру  последовал
Вюртемберг, а в 1775 г. - Бавария. В год казни во  Франции  Людовика  XVI  в
1793  г. Познань отменила у себя процессы против ведьм.
   Таким образом, мы видим, что история гонений  не  столь  прямолинейна  и
проста, как ее представляли себе историки конца XIX и начала XX  в.  (Г.-Ч..
Ли, Й. Ганзен и другие) и как ее и ныне иногда все еще  изображают.  Гонения
конца XVI и XVII вв. не  явились  продолжением  более  ранних  преследований
еретиков, и демонология сама по себе не породила ужасной практики конца  XVI
и XVII вв. Нужны были специфические социальные  и  социально-психологич
12345След.
скачать работу

Борьба с ведомством в средневековой Европе и в России

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ