Договора ОСВ 1 и ОСВ2. Проблемы ратификации
первую
очередь в сфере стратегического баланса, где неуклонно складывалось
равновесие между США и Советским Союзом.
Глава 2. Соглашение ОСВ – 1 и Договор по ПРО
1. Концепция «достаточности» и новый подход к противоракетной обороне.
Как было сказано выше, на рубеже 60х – 70х годов мир находился накануне
решения проблемы об ограничении стратегических вооружений. Точки зрения
хорошо отображены в оценках противоборствующих сторон. На XXVI съезде КПСС
было открыто сказано: «Сложившиеся военно-стратегическое равновесие между
СССР и США, между Варшавским Договором и НАТО, объективно служит
сохранением мира на нашей планете. Мы не добивались и не добиваемся
военного превосходства над другой стороной. Эта не наша политика. Но мы не
позволим так же создавать превосходства над нами. Подобные попытки, а так
же разговоры с нами с позиции силы абсолютно бесперспективны»[xxviii]. В
свою очередь США говорило следующие: «Мы вступаем в новый период. Никакие
обстоятельства не могут затушевать тот факт, что в годы основания НАТО мы
обладали атомной монополией, а сейчас СССР имеет более тысячи ракет
наземного базирования. Никакая президентская декларация не в состоянии
отменить этот факт».[xxix]
Начиная с начала 70-х годов главной концепцией развития советских
стратегических вооружений становится концепция. которую можно
охарактеризовать как "стратегической достаточности". Она определяла
количественный и качественный состав носителей, их распределение между
РВСН, ВМФ и ВВС, с учетом возможного применения в различных условиях
обстановки. Научным путем было определено оптимальное соотношение
количества носителей и ядерных боеприпасов для них. Учитывала она и
начавшийся процесс ограничения стратегических вооружений Советского Союза и
Соединенных Штатов Америки.
В США дело обстояло иначе. Концепция «достаточности», впервые
выдвинутая президентом на пресс-конференции 29 января 1969 г., имела весьма
аморфный смысл и допускала самые разные интерпретации в плане конкретных
решений по стратегическим вооружениям. Показательно в этой связи замечание
заместителя министра обороны Д. Паккарда, на долю которого приходилось
подготавливать как раз такие специфические решения. В частной беседе в
ответ на вопрос, что означает понятие «достаточность», он высказался со
свойственной ему прямотой: «Оно означает, что это слово удобно употреблять
в речах. А кроме этого ни черта оно не значит» . По всей видимости, 29
января 1969 г. президент Никсон высказал идею «достаточности» в качестве
компромиссного варианта официальной стратегической концепции, как нечто
среднее между нереальным «безоговорочным превосходством» и неудобным с
внутриполитической точки зрения «паритетом», на который Никсон обрушил
критику в ходе избирательной кампании. Но после того, как идея
«достаточности» была обнародована, предстояло наполнить се более конкретным
военно-политическим содержанием, сформулировать ее задачи и критерии, чтобы
превратить из политического лозунга в руководство для долговременных и
сложнейших решений по программам стратегических вооружений.[xxx]
В этих целях началось обширное секретное исследование,
санкционированное «Меморандумом № З» под названием «Военное положение».
Упоминание о результатах «Меморандума <№ З» проскользнуло в президентском
послании 1970 г. «Мы в правительстве достигли согласия по четырем
специфическим критериям стратегической достаточности» — сказал Никсон
Ограничившись туманным заявлением, что выводы исследования
свидетельствовали как против резких сокращений американского ядерного
арсенала, так и против крутого его наращивания, президент воздержался тогда
от дальнейших разъяснений. Эти четыре критерия впервые назвал министр
обороны М. Лэйрд, выступая в 1970 г. перед сенатской комиссией по
международным отношениям. Годом позже они были включены в доклад Лэйрда по
военному бюджету на 1972 финансовый год. В принципе такие же критерии были
и у СССР, так что их можно считать адекватными.[xxxi]
Эти руководящие принципы по развитию стратегических сил США выглядели
следующим образом: (1) Поддержание необходимого количества стратегических
вооружений для обеспечения «сдерживания» посредством способности «ответного
удара» даже после принятия на себя «внезапной ядерной атаки». (2)
Устранение какого-либо стимула для «внезапного стратегического удара» по
Соединенным Штатам. (3) Лишение предполагаемого противника возможности
навлечь на США больший ущерб, чем могут причинить ему Соединенные Штаты,
при любых обстоятельствах ядерного столкновения. (4) Обеспечение прикрытия
американской территории от разрушительных последствий несанкционированных
или единичных ядерных ударов. Руководители республиканской администрации
потратили немало усилий, рекламируя оригинальность и теоретические
достоинства своей новоявленной ядерной стратегии. Однако при ближайшем
рассмотрении концепции «достаточности» достигнутый в этой области
правительством Никсона «большой интеллектуальный прогресс» выглядит в
лучшем случае весьма сомнительным. Причем это относится как к новизне
разработанных в 1969 г. стратегических принципов «достаточности», так и к
их состоятельности по существу на практике могло означать и возврат к
политике «ядерного превосходства». В этом плане нужно согласиться с
суждением советского специалиста В. В. Ларионова, который отметил: «То, что
кажется одной стороне «достаточным», может выглядеть для другой как
стремление к «превосходству»[xxxii] . Но в новых условиях начала 70-х годов
курс на стратегическое превосходство являлся для Соединенных Штатов
бесперспективным, что неоднократно публично признавали представители
республиканского правительства. Советский Союз несомненно был способен
выделить необходимые средства, чтобы свести па нет подобные планы
Вашингтона.
Если концепция «достаточности» отличалась большой туманностью и
противоречивостью, то ее стратегические принципы, с точки зрения
правительства США, обладали и одним неоспоримым преимуществом. Они
минимально связывали публичными обязательствами руки администрации Никсона
в области конкретных решений по развертыванию военных программ. Здесь, как
и в других сферах внешней политики, руководство США желало сохранить за
собой максимальную свободу маневрирования для перестройки государственного
курса в соответствии с реальностями 70-х годов.
Главным вопросом ядерной политики США в первый год деятельности
республиканской администрации была дальнейшая судьба программы
противоракетной обороны «Сентинел». Правительство Джонсона вынесло в 1967
г. решение в пользу развертывания «тонкой» системы ПРО для прикрытия
американской территории от потенциальной угрозы незначительного ракетного
потенциала КНР. В бюджете на 1969 финансовый год на дальнейшую разработку
системы «Сентинел» и развертывание ее компонентов было выделено 1,2 млрд.
долл. Сухопутные силы приступили к строительству первых комплексов ПРО:
гигантских радиолокаторов в железобетонных конструкциях 40-метровой высоты,
стартовых установок антиракет в районах Сиэтла, Чикаго и Бостона (не
скрывая своего намерения превратить ее впоследствии в «плотную» систему
против Советского Союза). [xxxiii]В то же время внутри США ширилась
оппозиция созданию дорогостоящей и сомнительной в техническом отношении
стратегической системы. В ходе утверждения военного бюджета весной и летом
1968 г. в Капитолии, где еще годом раньше царила почти единодушная
поддержка ПРО, поправки сенаторов Д. Купера и В. Харта за изъятие фондов на
развертывание этой системы получили соответственно 34 и 25 голосов. И хотя
эти предложения не были поддержаны большинством, оппозиция готовилась к
более упорной борьбе в следующем году.
В первые дни правления администрации Никсона среди многочисленных
исследований «Меморандума № З» одно из самых больших и важных было
посвящено проблеме ПРО. До его окончания было решено приостановить
продолжение строительства «Сентинел», о чем было сделано официальное
объявление 6 февраля 1969 г. Нового президента волновало нараставшее
недовольство программой в конгрессе и среди американской общественности. Но
с другой стороны, Никсон считал необходимым учитывать единодушное
требование начальников штабов и их адвоката в правительстве министра
обороны Лэйрда о продолжении намеченного строительства, давление всего
военно-промышленного комплекса в сторону наращивания наступательных и
оборонительных вооружений. Никсон опасался, что обострение отношений с
этими кругами могло бы затруднить сотрудничество с ними по «передислокации»
американской силы за рубежом и сузило бы его свободу действий в диалоге с
Советским Союзом. Непосредственно президент и его помощник считали, что
продолжение программы ПРО необходимо для обеспечения США «сильной позиции»
на переговорах об ОСВ — для оказания пси
| |  скачать работу |
Договора ОСВ 1 и ОСВ2. Проблемы ратификации |
