Достаевский.Ф.М.
находил в нем полсотни страниц, которыми
он мог гордиться, и два серьезных характера. Добролюбов поставил его ниже
эстетической критики, и поставил не голословно, а с очень вескими доводами
и при полной симпатии к автору. Мнение публики, очевидно, совсем другое: в
несколько лет роман выдержал 5 изданий и до сих пор читается почти также
усердно, как «Преступление и наказание» или «Карамазовы» и значительно
больше, чем «Подросток», «Идиот», «Бесы». Роман, действительно, имеет
вопиющие недостатки, вследствие той страшной поспешности, с которой писал
его Д. (он в то же время вел и несколько других отделов в журнале, и нес
на себе по крайней мере половину забот по редакции); но здесь впервые
развернулось нравственное миросозерцание вполне созревшего Д., не
затемненное политикой и публицистикой. Основа этого миросозерцания — вера
в человека, в чистоту его сердца, и глубокое убеждение, что спасение от
всех зол этой жизни в нашей власти; надо только исполнить евангельскую
заповедь: возлюби ближнего как самого себя. Люди добры по природе; они
делают зло только по недоразумению; поймем это и зло исчезнет. Алеша —
один из тех характеров, оригинальностью которых справедливо гордиться Д.
Это взрослый ребенок, чистый сердцем, несмотря на свое воспитание в
аристократическом доме негодяя-отца, несмотря на свою жизнь в кругу
петербургской золотой молодежи; что бы он ни делал, все хорошие люди, все
дети и все животные всегда будут любить его. Он ограничен, легкомыслен,
вечно под чужим влиянием, а все-таки всегда и во всем прав, потому что не
знает зла и не может понять его. В журн. «Время» (1862) Д. напечатал еще
небольшую повесть «Скверный анекдот», носящую на себе довольно явные следы
подражания «Губернским очеркам» Щедрина. Успех журнала обеспечивал братьев
Д., и летом 1862 г. Д. мог съездить за границу полечиться (свои
впечатления он описал в журнале «Время» за 1863 г., №№ 2 и 3). Запрещение
«Времени» расстроило дела Достоевских; однако, Д. опять был принужден на
лето уехать за границу лечиться.
С 1864 г. М. Достоевскому было разрешено издание журнала «Эпоха»; но
она далеко не имела такого успеха, как «Время». В это время Д. был в
Москве, сам больной и у постели умирающей жены (она скончалась 16 апр.
1864 г.) и почти не мог помогать брату; повесть «Записки из подполья»
(один из самых глубоких и самых мучительно тяжелых психологических этюдов
Д.) не была окончена к первым книжкам «Эпохи». 10 июня 1864 г. неожиданно
скончался Михаил Д., и Ф. Д., уже переехавший в Петербург, взял на себя
негласно редакторство и издательство. Несмотря на всю его энергию,
отягченная долгами «Эпоха» не пошла, и в начале 1865 г. (на который однако
же набралось 1300 подписчиков) в кассе не оказалось ни копейки, а у Д. —
15000 р. долгу и нравственная обязанность содержать семью покойного брата.
В последней книжке «Эпохи» Д. начал печатать фантастическую повесть:
«Крокодил. Необыкновенное событие или пассаж в Пассаже», которая так и
осталась неоконченной. Некоторая часть печати приняла это довольно
неудачное произведение за памфлет на Чернышевского и вознегодовала на Д.
за такое глумление над несчастьем талантливого публициста; но Д. в 1873 г.
печатно опроверг эту «пошлейшую сплетню».
В конце июля 1865 г. Д., кое как устроив на время свои денежные дела,
уехал за границу в Висбаден и там, к довершению своих материальных
несчастий, проигрался в рулетку до копейки (он играл и в прежние поездки
за границу и один раз выиграл 11000 франков; немного позднее он
воспользовался своими наблюдениями и ощущениями, чтобы создать повесть
«Игрок», слабую в художественном отношении, но интересную по глубине
психологического анализа). Выпутавшись из критического положения с помощью
старинного приятеля А. Е. Врангеля, Д. в ноябре приехал в Петербург и
принялся усердно писать «Преступление и наказание», которое стало
печататься в янв. книжке «Русского Вестника» за 1866 г. Роман произвел
громадное впечатление, которому до некоторой степени способствовало
поразительное его совпадение с действительностью: в то же время в Москве
совершено было подобное преступление, студентом Даниловым. Д. давно уже (с
самой Сибири) обдумывал роман, где должны были действовать новые люди, но
не решался писать его: крайне небрежно относясь к форме, он очень дорожил
идеями своих произведений, и пока идея не выносилась в душе его, он не
пытался ее обрабатывать. Наконец он решился, и успех превзошел его
ожидания. «Преступление и наказание» — несомненно, лучший из его романов и
одно из самых крупных и характерных произведений всего нашего столетия:
нельзя идти дальше в глубине психологического анализа и в проповеди
величайшей идеи нашего века — гуманности. Но герой не есть тип, и его
слияние с «правдой народной» на каторге есть явление исключительное.
Небрежность формы и растянутость чувствуются и здесь, только, вследствие
богатства содержания, вредят гораздо менее. Несмотря на болезнь и
отчаянное положение своих денежных дел, Д. в это время чувствовал большой
прилив жизненных сил и душевной бодрости. Осенью 1866 г., чтобы исполнить
скорее свое обязательство перед Стелловским, которому он продал собрание
своих сочинений с условием прибавить к ним новую повесть, он пригласил к
себе стенографистку Анну Григорьевну Сниткину и диктовал ей «Игрока». 15
февраля 1866 г. Анна Григорьевна стала его женою, а через два месяца Д-ие
уезжают за границу, где остаются 4 слишком года (до июля 1871 г.). Там Д.
написал два больших романа. «Идиот» («Русский Вестник» 1868—1869 г.). и
«Бесы» (т. же, 1871 г.) и большую повесть: «Вечный муж» («Заря» 1870 г.).
Условия, при которых создавались эти произведения, в значительной степени
объясняют их тон и их недостатки. Заграничное путешествие Достоевских —
бегство от кредиторов, которые уже подали ко взысканию. Д., по собственным
словам его, ничего не имел бы и против долгового отделения; но здоровье
его до того расстроено, припадки падучей болезни до того участились, мозг
был так потрясен, что в доме Тарасова он не вынес бы и месяца, а стало
быть и долги остались бы невыплаченными. Чтобы обвенчаться и уехать, он
сделал новый долг — взял вперед у Каткова под задуманный им роман
(«Идиот») 3000 р. Но из этих 3000 р. едва ли и третья часть переехала с
ним за границу: ведь в Петербурге на его попечении остаются сын его первой
жены и вдова его брата с детьми. Направляясь на юг, в Швейцарию, он заехал
в Баден, сперва выиграл на рулетке 4000 франков, но не мог остановиться и
проиграл все, что с ним было, не исключая своего платья и вещей жены;
отсюда необходимость новых займов. Почти год живет Д. в Женеве, работая
отчаянно (он пишет по 31/2 листа в месяц) и иногда нуждаясь в самом
необходимом. У него родится первый ребенок; он в 3 месяца успевает
страстно привязаться к нему; ребенок умирает, к неописуемому отчаянию
родителей. В Вене, потом в Милане настроение духа Д. не лучше; он крайне
недоволен формой своего нового романа; по его мнению, она до того плоха,
что даже «идея романа почти лопнула»; но что ж делать, «надо спешить,
гнать на почтовых». Когда Н. Н. Страхов приглашает его участвовать в новом
журнале «Заря» (24 ноября 1868 г.), первая его мысль — получить вперед
часть денег за повесть, за которую он еще и не принимался. Все его письма
к А. Н. Майкову переполнены денежными расчетами, запросами и судьбищем, из-
за недоплаты нескольких сот рублей, с Стелловским. «Идиот» — по идее одно
из самых задушевных произведений Д. и одно из самых слабых по исполнению.
Главная мысль романа, как говорит сам Д., «изобразить положительно
прекрасного человека», не смешного, как Дон-Кихот и Пиквик, и не
возбуждающего сожаления своими несчастиями, как Жан Вальжан. Эта мысль
воплощена в больном князе Мышкине. В основе его характера — та же душевная
чистота и правдивость, та же потребность безграничной любви и непонимание
злых чувств, что и у Алеши «Униженных и оскорбленных» и у Алеши
Карамазова. Но оба Алеши — почти мальчики, а князь Мышкин — человек с
глубоким и тонким, всесторонне развитым умом, человек много видавший и
много страдавший. Мысль «открыть Россию» для человека с такими данными,
как князь Мышкин — мысль в высшей степени удачная, но Д. не провел ее
последовательно: мы видим героя в Петербурге, а как он прожил 6 месяцев в
Москве и внутри России, мы не знаем. Мы знаем только, что он вернулся
убежденным народником и исповедником православия. Глубоко задуман и
местами прекрасно исполнен характер Рогожина; слабее всего тенденциозная
часть романа — изображение полупомешанных социалистов Бурдовского и К°.
«Бесам», в основу которых положен нечаевский процесс, сильно вредит
избыток политики и тенденции. Мысль вывести в смешном виде Грановского и
Тургенева положительно неудачна, и злобные выходки против Кармазинова —
Тургенева могут быть объяснены только крайне тяжелым и раздраженным
настроением автора. Около того же времени написанная повесть «Вечный муж»
— одна из лучших повестей Д. по оригинальности идеи и характера, ее
выражающего; даже построение ее отличается ясностью, ход действия —
энергиею, что очень редко у Д.; видно, что он, и
| |  скачать работу |
Достаевский.Ф.М. |
