Достоверность писцовых книг
Другие рефераты
Акты, фиксировавшие иммунитетные права феодалов и переход земель из рук в
руки (жалованные, указные, купчие, данные, меновые, деловые, мировые,
правые грамоты), имеют важное значение для изучения многих проблем
социально-экономической истории Русского государства XV–XVI вв, особенно
феодального землевладения. Их всестороннее использование стало непременным
правилом в современных исследованиях по истории России XV–XVI вв. Однако до
сих пор не решены многие важные источниковедческие проблемы, касающиеся
этого рода актов. Пожалуй, основная из них – их репрезентативность, т. е.
вопрос о том, насколько сохранившиеся источники отражают основные черты
всей совокупности реально существовавших документов этого рода. Отсюда
вытекает возможность или невозможность делать выводы исходя из
сохранившейся совокупности источников данного типа, или привлечение их к
исследованию чисто иллюстративно.
Настоящая статья не ставит своей задачей решить эту большую и сложную
проблему. Ее цель скромнее – лишь наметить возможные пути ее решения и
высказать некоторые предварительные соображения по этому поводу.
Следует подчеркнуть, что репрезентативность источников существует не сама
по себе, а лишь относительно к целям исследования. Сохранившиеся источники
могут оказаться достаточно представительными для решения одной группы
вопросов и недостаточно репрезентативными – для другой. Но в любом случае
репрезентативность связана, во-первых, со степенью сохранности дошедших до
нас материалов, во-вторых, с тем, насколько возникшая в результате
естественная выборка приближается к случайной, т. е., говоря языком
статистики, насколько были равновелики шансы у всех членов не дошедшей до
нас генеральной совокупности попасть в выборку.
Начнем с проблемы степени сохранности дошедших до нас актов феодального
землевладения. В литературе наметились различные точки зрения на этот
вопрос.
Более тонкие образцы изучения писцовых книг и пользования ими мы найдем у
А. С. Лаппо-Данилевского. В своем первом крупном труде «Организация прямого
обложения» А. С. Лаппо-Данилевский много уделяет места писцовым книгам, в
этом труде определяется и отношение его к писцовым книгам как к
историческому источнику. Первое, что бросается в глаза, это двойственность
в его оценке. С одной стороны, «недостатки писцовых книг лишь в
незначительной мере умаляют то громадное значение, какое они имели в XVI
веке. «Вообще можно сказать, что народные переписи, производившиеся в
Московском государстве с XV века до второй половины ХVII, за немногими
исключениями, едва ли имели равные им правительственные предприятия в Зап.
Европе в тот же период времени». С другой стороны, на десятке страниц
перечисляются недостатки писцовых книг как исторического источника, и
делается вывод: «писцовые книги не могли служить вполне точным и
удовлетворительным источником сведений».
Лаппо-Данилевский—националист и патриот. XVII век выбран Лаппо-
Данилевским для изучения как эпоха наиболее резкого развития национальных
особенностей русского государственного строят. Этим он напоминает К. С.
Аксакова; сходятся они и в восторженной оценке московских переписей. Но в
то же время Лаппо-Данилевский историк-государственник, продолжатель
Чичерина и Соловьева, сделавший от них еще шаг вперед в возвеличении роли
государства.
В противоположность Соловьеву и Чичерину для Лаппо-Данилевского писцовые
книги—один из важнейших источников, что, однако не мешает ему выдвигать
длинную цепь аргументов против достоверности массового материала писцовых
книг. Но время Лаппо-Данилевского в истории иное. Новое время выдвигает
новые задачи. «Историческая наука, как мы понимаем ее современные задачи,
ставит на очередь изучение материальной стороны исторического процесса,
изучение истории экономической и финансовой, истории социальной, истории
учреждений»— так определяется это новое Милюковым. Под влиянием этих
выдвинутых временем, новых задач «государственник» Лаппо-Данилевский
занимается вопросами истории государственного хозяйства. Отсюда и
неизбежность обращения к писцовым книгам.
Писцовые книги он рассматривает как нечто цельное, более или менее
законченно отражающее состояние хозяйства и положение населения Московского
государства в различных его частях. Для него особенно ценны не отдельные
показания, а общая картина. Для буржуазной историографии 90-х гг. единичные
показания, которые так ценили Соколовский и др. его современники, мало
убедительны, убеждают лишь общие данные, выраженные в средних отвлеченных
единицах. Так, Лаппо-Данилевский считает крупным недостатком работ А.
Никитского, что последний «метод средних величин и числовых отношений
оставляет без всякого употребления ...»
«Изучение истории экономической, финансовой, истории социальной...»
ставит по-новому вопрос об источниках. Ищут источник по экономике прошлого,
источник с массовыми цифровыми показателями, которые в глазах буржуа
придают необходимую солидную внешность научному исследованию.
В 70-х гг. в крупнейшем Московском университете не 6ыло профессоров-
историков, осведомленных в вопросах экономических. В 90-х гг. мы этого уже
не наблюдаем.
В связи с этими новыми требованиями писцовые книги среди исторических
источников для эпохи ХУ—ХУП вв. не имеют конкурентов. Они являются
неисчерпаемым источником для всякого рода цифровых показателей, писцовые
книги становятся статистическим материалом.
В предисловии к Писцовой книге Н.-Новгорода, написанном А. Лаппо-
Данилевским несколько позднее отзыва о работе Никитского, мы находим и
прямое указание на то, что именно писцовые книги могут послужить
необходимым для получения средних величин статистическим источником.
Отмечая, что «по количеству довольно точных и разнообразных данных наряду с
писцовыми книгами едва ли можно поставить какой-либо другой из современных
источников», А.Лаппо-Данилевский указывает на важную для историка
возможность, которую дают писцовые книги—«не довольствуясь одними
примерами, из массы наблюдений выводить средние величины, обнаруживающие,
хотя и более отвлеченные, но за то и более общие черты изучаемых явлений».
В своих работах он, правда, нечасто пользуется материалами писцовых книг,
сводя их в таблицы, которые обычно служат иллюстрациями к разбираемым
автором явлениям.
В оценке писцовых книг как исторического источника к А. Лаппо-
Данилевскому примыкает И. И. Миклашевский. Он согласен с отрицательной
оценкой Лаппо-Данилевского, но в то же время видит возможность широко
использовать этот источник. Миклашевский пишет: «Для изучающего писцовые и
переписные книги теперь, так сказать, ретроспективно, эти недостатки
значительно умаляются в своем значении. Для изучающего хозяйственный быт
какой-либо части государства в XVII в. писцовые и переписные книги остаются
главным и наиболее ценным источником сведений». Подобная оценка становится
как бы формулою в большинстве работ буржуазной историографии по писцовым
книгам. Диссертация И. Н. Миклашевского о хозяйстве южной окраины целиком
построена на материалах писцовых книг. Основной прием — подсчет показаний
писцовых книг в разных направлениях. Характер поселений, категории
населения, численность и движение его, характер землевладения, обложение
Зависимого населения—все это дается И. Н. Миклашевским в форме таблиц; на
основе их и строится картина хозяйства изучаемой автором области. Однако
привлечение богатого материала, огромный труд, потребовавшийся для
составления таблиц, не привели автора к разрешению каких-либо важных, с
точки зрения историка, проблем. Труд И. Н. Миклашевского «представляет
нечто среднее между исследованием и статистическим описанием»— таков вполне
справедливый вывод его рецензента Д. И. Багалея.
Нам важно отметить, что единичные показания отошли у Миклашевского на
задний план.
Признание бесспорной необходимости оперировать сводными цифровыми
показателями находит выражение в работах, специальная задача которых
состояла в переработке малопоказательных сырых материалов писцовых книг в
таблицы. Таковы работы Е. Щепкиной и И. Лаппо,^ появившиеся в начале 90-х
годов.
Развивающаяся мысль заставляла и буржуазных историков с большей
осторожностью решать общие вопросы методологии истории и отдельные
методологические проблемы, выдвинувшиеся в 90-е годы на первый план. В
таком направлении идет работа и над нашим источником. Впервые резко ставит
вопрос о приемах разработки писцовых книг и их научной ценности Н. А.
Рожков в статье «К вопросу о степени достоверности писцовых книг».
Появлению этой статьи сопутствовали занятия в архивах в период работы над
книгой «Сельское хозяйство в XVI в.» Это тот период, когда Рожков, по
собственному признанию, развивался в сторону марксизма. Н. А. Рожков
выступает при поддержке некоторых молодых ученых, объединившихся в
Археографической комиссии Московского Археологического общества. При
постановке вопроса о достоверности писцовых книг Н. А. Рожков указывает,
что он думает «о научной обновленности в сфере статистики с появлением
земско-статистических комитетов», а не о фактической казенной статистике
первой половины XIX в. Это
| |  скачать работу |
Другие рефераты
| 
