Этнические предрассудки
убеждений лежит не в них, а в истории
общества и структуре общественного сознания. Предубеждения иррациональны не
в том смысле, что их носители психически ненормальны, а в том, что
выраженные в этнических стереотипах групповые интересы и пристрастия не
имеют и не могут иметь всеобщего значения. Расшифровка их дело истории и
социологии.
Человек не может сформировать свое собственное Я иначе как через
отношение к другим людям, в процессе общения с ними. Это верно и для
группового самосознания, содержание которого целиком определяется практикой
общения, природой общественных отношений.
В первобытном обществе сфера общения между людьми была ограничена
рамками своего рода и племени. Человек - это только соплеменник. Люди из
других племен, когда с ними приходилось встречаться, воспринимались как
чуждая, враждебная сила, как разновидность чертей, демонов. Иначе и не
могло быть: ведь такая встреча сулила гибель одной из сторон. Чужой -
значит враг.
Расширение межплеменных связей, появление обмена и тому подобное
обогатили представления человека о самом себе. Осознать специфику своей
собственной этнической группы люди могли только через сопоставление и
противопоставление ее другим. Это было не созерцательное сопоставление
качеств, а живой процесс общения, напряженный и конфликтный. Групповое
самосознание закрепляло и цементировало единство племени, племенного союза,
позже - народности, перед лицом всех окружающих. Этноцентризм как чувство
принадлежности к определенной человеческой группе с самого начала содержал
в себе сознание превосходства своей группы над остальными. Идея
превосходства своих обычаев, нравов, богов над чужими красной нитью
проходит через любой народный эпос, сказания, легенды. Вспомним хотя бы
отношение греков к варварам. Только в эпоху эллинизма, когда античное
общество уже переживало глубокий кризис, появляется идея единства
человеческого рода и варвар впервые воспринимается как человек, пусть даже
и не похожий на грека.
Но хотя любой этнической группе на заре цивилизации было свойственно
ставить себя выше других, отношения между разными народностями были
неодинаковы, и это отражалось в различных стереотипах. Интересную попытку
классификации таких стереотипов делают американские социальные психологи
Т.Шибутани и К.М.Кван. Образ чужой этнической группы в сознании народа
определяется характером его собственных исторических взаимоотношений с этой
группой. Там, где между двумя этническими группами складывались отношения
сотрудничества и кооперации, они вырабатывали в основном положительную
установку друг к другу, предполагающую терпимое отношение к существующим
различиям. Там, где отношения между группами были далекими, не
затрагивающими жизненных интересов, люди склонны относиться друг к другу
без враждебности, но и без особой симпатии. Их установка окрашивается
главным образом чувством любопытства: смотри, мол, какие интересные (в
смысле "не похожие на нас") люди бывают! Враждебности здесь нет. Иное дело
там, где этнические группы долгое время находились в состоянии конфликта и
вражды.
Представитель господствующей нации (группы) воспринимает зависимую
народность сквозь призму своего главенствующего положения. Зависимые народы
рассматриваются как низшие, неполноценные, нуждающиеся в опеке и
руководстве. Пока они довольствуются подчиненным положением, колонизаторы
готовы были признавать за ними даже целый ряд достоинств -
непосредственность, жизнерадостность, отзывчивость. Но это добродетели, так
сказать, низшего порядка.
Иной стереотип складывается там, где меньшинство предстает как
соперник и конкурент в экономической и социальной областях. Чем опаснее
конкурент, тем большую враждебность он вызывает. Если порабощенная и
пассивная группа наделяется чертами наивности, интеллектуальной
неполноценности и моральной безответственности, то стереотип группы-
конкурента наделяется такими качествами, как агрессивность, безжалостность,
эгоизм, жестокость, хитрость, лицемерие, бесчеловечность, алчность. Если
"неполноценность" пассивно-подчиненной группы усматривается преимущественно
в сфере интеллекта, то группа-конкурент осуждается и, соответственно,
признается "низшей" в моральном отношении. Не случайно наиболее устойчивые
и сильные предубеждения существуют к тем этническим группам, которые в силу
особенностей исторического развития были в определенные периоды наиболее
опасными экономическими конкурентами. Особенно характерно в этом смысле
отношение к евреям. На протяжении длительного периода европейской истории
евреи олицетворяли товарно-денежные отношения в недрах натурального
хозяйства.
Развитие товарно-денежных отношений было объективной закономерностью,
которая не зависела от чьей-либо злой и доброй воли. Но процесс этот был
весьма болезненным. Задолженность и разорение легко ассоциировались в
отсталом сознании с образом еврея-ростовщика или еврея-торговца, который
становился, таким образом, символом всяческих неприятностей. Церковь и
государство иногда умело играли на этих настроениях. Им было выгодно
развивать торговлю и ремесло, поэтому они поощряли создание еврейского
гетто, получая за это хорошую мзду. Когда требовалось дать выход массовому
недовольству, его легко можно было направить против евреев. Так
продолжалось долгие столетия. Все это способствовало относительной изоляции
евреев от окружающего населения. Капиталистические отношения распространили
законы товарного производства на все общество, усилили социальную
мобильность, ослабили влияние религиозной идеологии. В XIX веке многим
казалось, что это будет означать конец антисемитизма. С одной стороны,
принцип товарного производства стал всеобщим; с другой стороны, оказалась
подорванной замкнутость еврейской общины. Но экономическая конкуренция
наполнила новым содержанием старые предрассудки. Конкуренция рождает страх,
страх - недоверие и ненависть.
Интересно отметить, что те же отрицательные черты, которые в Европе и
Америке приписываются евреям, в других частях света ассоциируются с
совершенно другими этническими группами, которые символизировались в
качестве торговцев. В Закавказье это относилось к армянам, во многих
странах Юго-Восточной Азии к китайцам, которых король Таиланда Рама VI
прямо назвал "евреями Востока". Но ведь народы эти столь различны по своей
культуре и обычаям. Пример этот лишний раз доказывает, что этнический
стереотип - не обобщение действительных черт той или иной нации, а продукт
и симптом соответствующей социальной ситуации.
Зависимость этнического стереотипа от конкретных экономических условий
убедительно показывает В. Шрике на примере судьбы китайцев в Калифорнии.
Когда китайцы прибыли в Калифорнию в прошлом веке, там ощущалась
нехватка рабочей силы. Дешевая рабочая сила пришлась всем по вкусу. Китайцы
тогда имели превосходную прессу. О них писали как о "наших достойнейших
новых гражданах", отмечались их трудолюбие, трезвость, безобидность,
благонамеренность. Затем условия изменились. Появилась безработица,
возникла конкуренция между китайским мелким предпринимателем и американским
буржуа, между китайским рабочим и американским рабочим. И сразу же китайцы
стали "лживыми", "опасными", "неискренними"...
Часто антисемитизм теснее всего связан с антиинтеллектуализмом. Многих
пугает присущая интеллектуалу критическая тенденция, его способность к
неожиданным выводам. В мире бизнеса "интеллигент" всегда был сомнительной
фигурой, вызывающей презрение или снисходительное похлопывание по плечу со
стороны "практичного", "здравомыслящего" дельца или чиновника. Для фашизма
интеллигент - это "хлюпик", подрывающий духовное здоровье нации и потому не
менее опасный, чем внешний враг. Образ еврея-интеллигента воплощает в себе
всю ненависть, которую питает темное сознание к тому, что выходит за
пределы его понимания. Слово "оевреившиеся" фашистская пропаганда применяла
не только к тем, кто дружил или общался с евреями, но и ко всем
инакомыслящим. Особенно часто бросалось это обвинение интеллигентам,
которые не могли и не хотели принимать пропагандистские мифы истеричного
фюрера за откровения. Таким образом, стереотип из характеристики
определенной этнической группы становится характеристикой сложного
социального явления, далеко выходящего за рамки этой группы.
Каковы последствия?
Этнические предубеждения оказывают самое губительное влияние и на их
жертвы, и на их носителей.
Прежде всего этнические предубеждения ограничивают сферу общения между
представителями разных этнических групп, вызывают настороженность с обеих
сторон, мешают установлению более близких, интимных человеческих отношений.
Отчужденность же в свою очередь затрудняет контакты и порождает новые
недоразумения.
При высокой степени предубежденности этническая принадлежность
национального меньшинства становится решающим психологическим фактором и
для самого меньшинства, и для большинства. Внимание обращают прежде всего
на национальную или расовую принадлежность человека, все остальные качества
кажутся второстепенными по сравнению с этим. Другими словами,
индивидуальны
| |  скачать работу |
Этнические предрассудки |
