История Религии (том 1)
войны, уносящие десятки миллионов жизней, массовые убийства
мирного населения, тоталитарные режимы, вырастающие из новых вспышек
стадных инстинктов, небывалое озверение и ненависть сословная и
национальная. Вспоминаются слова Тютчева: «Не плоть, а дух растлился в наши
дни». Нигилисты прошлого века глумились над Апокалипсисом, называя его
«произведением сумасшедшего». Могли ли они предполагать, что эпоху, которую
они так ждали, придется описывать терминами этой провидческой книги?
В своей жизни человек, сознает он это или нет, всегда стоит перед
выбором. «Согласились бы мы, — пишет С. Франк, — чтобы Бог с самого начала
создал нас такими, чтобы мы автоматически, сами собой, без размышления и
собственного свободного решения, как эта река, исполняли его веления? И был
ли бы тогда осуществлен смысл нашей жизни? Но если бы мы автоматически
творили добро и по природе были бы разумны, если бы все вокруг нас само
собой и с полной принудительной очевидностью свидетельствовало о Боге, о
разуме и добре, то все сразу стало бы абсолютно бессмысленным, ибо "смысл"
есть разумное осуществление жизни, а не ход заведенных часов. Смысл есть
подлинное обнаружение и удовлетворение тайных глубин нашего "Я", а наше "Я"
немыслимо без свободы, ибо свобода, спонтанность, требует возможности нашей
собственной инициативы, а последняя предполагает, что не все идет гладко,
"само собой", что есть нужда в творчестве, в духовной мощи, в преодолении
преград. Царство Божие, которое получалось бы "даром" и было бы раз
навсегда предопределено, совсем не было бы для нас Царствием Божиим, ибо мы
должны быть свободными соучастниками Божественной славы, сынами Божии-ми, а
тогда мы были бы не то что рабами, а мертвым винтиком какого-то
необходимого механизма».
Пользуясь данной ему свободой, человек не только изменил своему
призванию, но оказал ему сознательное сопротивление. Библия изображает это
в виде посягательства на плоды «древа познания добра и зла» (Быт 2:17), а
мотивом нарушения запрета называет желание людей «быть, как боги» (Быт
3:5). Это символическое изображение вечно живой человеческой истории и,
возможно, в высшей степени — нашей современной истории. Отпадение,
противопоставление своей воли воле Творца не сделало людей богами, а,
напротив, подорвало их первозданные силы, отделив их от Древа Жизни. Закон
распада и смерти настиг и покорил человека.
Страсти, «воля к власти» терзают дух человека, который стремится к
ложному самоутверждению — как бы вновь разыгрывается драма первочеловека. И
не отражается ли предмирное грехопадение в нашей горделивой мечте создать
мир по своему плану и замыслу? Не есть ли «карамазовский бунт» —
уверенность, что мы сотворили бы Вселенную лучше, чем Бог, — лишь слабое
эхо предмирного Бунта? Не звучит ли в наших умах, как и в первые дни,
змеиный шепот: «Будете, как боги»? Древо познается по плоду, отец лжи — по
своему воздействию на людей...
Вся история человечества стала возвратом к утраченной чистоте, но при
активном участии собственных сил. Прежде шла борьба хаоса и порядка, жизни
и смерти, теперь — борьба между добром и злом. Учение о грехопадении
утверждает, что грех праотцев — это прототип греха для всех веков.
Тем не менее, как в космогенезе силы Хаоса не в состоянии были прервать
процесс становления, так и человек не целиком покорился демонизму и злу.
Извращение путей не привело к его окончательной гибели. В нем сохранился
здоровый корень, жажда совершенства и познания, стремление к добру, тоска
по Богу. В этой неполной утрате первоначальных даров и заключен залог
дальнейшего поступательного движения Адамова рода.
Да, поистине жизнь наша — «юдоль плача» и мир «лежит во зле» (1 Ин
5:19), но даже и в этом несовершенном и скорбном мире осуществляет Свою
созидательную цель Божественный Логос. Само страдание, сама дисгармония
вызывают в человеке протест, побуждают искать пути их преодоления. В борьбе
и преодолении куется человеческий дух.
Христианство не считает страдание добром. Христос утешал страждущих и
исцелял болящих. Но на таинственных путях Промысла даже зло может
обернуться добром. Недаром многие мыслители говорят, что только в
«пограничных ситуациях», перед лицом смерти, отчаяния и страха выявляется
подлинная человеческая сущность. Величайшие победы духа рождены были в
горниле страданий. На этом пути Бог не оставляет человека одиноким,
укрепляет его, озаряя его труд и борьбу светом Откровения. И наконец,
творящий Логос Сам входит в мировой процесс, соединяясь с Адамом через
Воплощение. Он страждет и умирает вместе с ним, чтобы привести его к
пасхальной победе.
«Мужайтесь — Я победил мир», — говорит Христос (Ин 16:33). «Победа,
победившая мир, — вера наша!» — восклицает Церковь устами апостола Иоанна,
прозревавшего Царство Божие (1 Ин 5:4).
II. МАГИЗМ И ЕДИНОБОЖИЕ
Религиозный путь человечества до эпохи великих Учителей
ДОИСТОРИЧЕСКИЙ МИР
Зарождение религии
Кто не замечал той удивительной перемены, которая происходит в природе с
наступлением ночи?
Эта перемена особенно чувствуется в летнем лесу. Днем его оглашает
многоголосое щебетание птиц; легкий ветер раздвигает ветви берез, открывает
безоблачную синеву, солнечные блики проскальзывают сквозь зеленый сумрак
листьев, играют среди мха. Поляны напоминают уголки тихого и
величественного храма. Яркие пятна бабочек и цветов, стрекотание
кузнечиков, аромат медуницы — все это сливается в радостную симфонию жизни,
которая захватывает каждого и невольно заставляет дышать полной грудью...
Рис.10
Жертвоприношение Авраама. Ю. Карольсфельд. Гравюра
Совсем иначе выглядит тот же лес ночью. Деревья приобретают зловещие и
фантастические очертания, голоса ночных птиц похожи на жалобные стоны,
каждый шорох пугает и заставляет настораживаться, все проникнуто тайной
угрозой и враждебностью, а мертвенный свет луны придает порой этой картине
оттенок, близкий к видению бреда или кошмара. Природа, такая гармоничная и
дружелюбная при свете солнца, внезапно как бы поднимается против человека,
готовая мстить, уподобляясь древнему чудовищу, с которого сняты чары
заклятия.
Этот контраст мог бы стать символом той перемены, которая произошла в
мироощущении наших далеких предков, на заре человечества. Врата мировой
тайны закрылись перед ними, их покинуло ясновидение и духовная власть над
царством природы. Они очутились одни в огромном враждебном мировом лесу,
обреченные на тяжелую борьбу и испытания.
Рис.11
Сцена жертвоприношения. Римский рельеф. I в.
Величие и красота истории человеческих поисков утраченного Бога
заключаются в том, что человек постоянно испытывал неудовлетворенность,
никогда (пусть и бессознательно) не забывал той «райской страны», которую
покинул. Впервые осознав себя в мире, он «видел Бога лицом к лицу» (Быт
32:30). Теперь эта непосредственность общения нарушилась. Духовная
катастрофа воздвигла стену между людьми и Небом. Но человек не утратил
своего богоподобия, не утратил способности хотя бы в слабой степени
познавать Бога. На ранних этапах в первобытном богопознании еще ясно жило
ощущение Божественного Единства. У многих примитивных племен, сохранивших
быт своих далеких предков, сохранились и следы единобожия.
Но это не было уже первоначальное лицезрение Единого. Религия —
восстановление связи между человеком и Богом — начинается в истории
человечества после Грехопадения. Библия не случайно в истоке всякого
проявления религиозного чувства, т. е. культа, ставит жертвоприношение. В
нем отразилось пусть смутное, но сильное стремление человека загладить свой
грех и восстановить единство с Богом. Жертвуя Незримому часть своей пищи,
которая добывалась с таким трудом, люди как бы заявляли о своей готовности
следовать велениям Высшей Воли.
Но обрести прежнюю гармонию было труднее, чем потерять ее. Постепенно в
сознании первобытного человека Бог становится далеким и безличным. В
повседневной жизни люди все больше и больше внимания уделяют природному
миру.
В мире демонов и духов
В мышлении первобытного человека живет чувство родства всех живых существ.
Идея братства человека и животного нашла свое выражение в широко
распространенных мифах, согласно которым предки людей имели смешанные
человеко-звериные черты. Индейцы верят, что эти существа могли легко менять
свой облик. В анализе подобных легенд прочно установилось понятие «животные-
люди».
Эта вера оказала огромное влияние на общественный уклад древних. Она
объясняет возникновение такого своеобразного явления, как то-темизм. Тотем
— это, как правило, животное, которое считается предком и покровителем
данного племени.
Источник тотемизма — вера в духовное единство с природой. Он имел
широкое распространение в различных частях света. Следы его обнаруживаются
не только у примитивных племен Азии, Африки и Америки, но и у
цивилизованных народов; например, запрет на убийство коров в Индии —
отголосок седой старины, когда эти животные были священными тотемами1.
Первобытный человек повсюду видел сокрытую одушевленность: и в стволах
деревьев, и в лесных животных, и в беге облаков. Для него взаимодействие
вещей в мире — это не только взаимодействие видимого, но в то же время — и
более всего — взаимодействие невидимого. В журчащем ручье, в пламени костра
обитали духи, враждебные или добрые, а иногда и нейтральные.
Рис.12
Сцена жертвоприношения. Роспись саркофага. Крит. Конец XV в. до Р.Х.
Рис.13
Царь Саргон II, несущий жертвенного козленка.
VIII в. до Р.Х.
Здесь — корни то
| |  скачать работу |
История Религии (том 1) |
