История Религии (том 1)
али религиозные гимны, сказания, поучения. Риши были не просто поэтами.
Они сознавали себя пророками и ясновидцами, сердцам которых открывается
высшее знание («веда»1 — ведение, знание).
Гимны Риг-Веды разнородны, а порой даже противоречивы. Неожиданные
духовные взлеты, пламенные порывы к Богу и правде чередуются с примитивным
чародейством, грубой чувственностью и ярко выраженным многобожием. В Риг-
Веде упоминается более трех тысяч богов, и многим из них приписываются
свойства Верховного Начала. Каждый из богов поочередно как бы становится
Богом.
Это странное смешение двух религиозных подходов объясняется тем, что
ведические гимны были записаны в эпоху разложения и упадка единобожия. Их
можно сравнить с прекрасным храмом, превращенным рукой осквернителя в жилой
дом. То тут, то там мы находим следы былого великолепия, изящные капители,
остатки лепки, уцелевшие колонны. Все это лишь части храма, самого его уже
нет. Точно так же в Риг-Веде мы обнаруживаем остатки первоначальной веры в
Единого Бога.
Но хотя Бог все больше и больше ускользает от сознания приверженца
ведической религии, это не означает угасания в нем живого религиозного
чувства.
С трогательным доверием обращается риши к Богу и сокрушенно кается в
пристрастии к вину, к азартным играм, в склонности к насилию и
распущенности.
Как много, казалось бы, обещают эти порывы! Радостное предчувствие
охватывает нас. Не здесь ли мы можем начать странствие по той дороге,
которая поведет нас через тернии к звездам? Но торжествовать рано. Вот
впереди маячат странные тени. Дорогу преграждают, кивая головами и
гримасничая, причудливые фигуры духов. Как зачарованный смотрит на них
человек... В глазах у него темнеет. Он не находит в себе энергии, чтобы
решительно оттолкнуть эти влекущие, завораживающие лики: они окружают
его... Он в сетях... Он сбился с пути.
_________________________________________________________________
1 Значение слова «веда» понятно русскому читателю, поскольку так
называемые индоарийские языки родственны славянским (они вместе входят в
индоевропейскую семью языков).
Рис.28
Голова идола с острова Аморгос. Киклады. 2500-2000 до Р.Х.
Люди, стихии и боги
Индия, 1700-1500 гг. до Р.Х.
Первоначально арьи успешно продвигались на юг, сметая на своем пути
туземные племена «дасью», но уничтожить их арьи не могли хотя бы из-за
численного превосходства туземцев. Постепенно оседая в завоеванной стране,
они смешивались с дравидами и другими индийскими племенами, перенимая их
обычаи, воззрения, традиции.
Если судить по некоторым намекам в Риг-Веде, времена, когда арьи
удовлетворялись простыми алтарями под открытым небом, ушли в прошлое. На
завоеванной земле выросли первые колоннады индо-арийских храмов, и народ
склонился перед первыми изваяниями божеств.
Рис.29
Зиккурат в Уре. Конец III тысячелетия до Р.Х.
Религиозные воззрения базируются на знании причинно-магической связи
между вещами; полностью и строго соблюдая сложную церемониальную систему,
можно управлять стихиями и богами, как своими слугами. Огненная жертва
может вызвать молнию и гром, возлияние молока — дождь.
Эта иллюзорная власть над миром неизбежно приводит к полному
порабощению человека. Магические представления сковывают его сознание и
постепенно гасят в нем подлинно религиозную мысль. К счастью, индо-арийская
культура не задохнулась под гнетом магизма, а стала незаметно прокладывать
себе дорогу. В ведический период эта дорога разделилась на два направления.
С одной стороны, неудовлетворенное религиозное чувство обратилось к
космической мистике бытия, огня, жизни. С другой стороны, выход из тупика
люди начали искать через философское мышление.
Рис.30
Молитва под пальмой. Роспись гробницы Амоннахта в Фивах. XIV-XIII вв.
до Р.Х.
Рис.31
Статуэтки жреца Аменхотепа и его жены Раннаи. Вторая половина XV в. до
Р.Х.
«Какому богу вознесу я мольбу?» — спрашивает риши. Откуда и для чего
появился мир? Никто этого не знает. Быть может, человек лишь игрушка
неведомых сил, и ему суждено вовеки тщетно разгадывать мировую загадку,
сидя у беспредельного океана Истины...
Великая всемирно-историческая заслуга древнеиндийских мыслителей в том,
что они преодолели этот кризис и дерзнули, не останавливаясь на полдороге,
вступить в храм Вечного и Безусловного, в храм Абсолюта.
Но не на этом пути суждено было обрести человечеству утраченное
единение Земли и Неба. Не от языческого космизма, не от мистиков,
поднявшихся до вершины Сверхбытия, шло спасение. Не здесь, в Индии, а там,
на Западе, на стыке трех материков незаметно подготавливалось величайшее
откровение в истории человечества.
Начало Ветхого Завета. Авраам
Двуречье — Ханаан,
ок. 1850-1800 гг. до Р.Х.
Голос Духа порой бывает самым тихим голосом, и самые незаметные события
нередко оказываются его величайшими деяниями.
В то самое время когда орды арьев с боями продвигались по индийской
земле, а на Евфрате амориты положили начало Вавилону, толпа пастухов в
пестрых одеждах, подгоняя овец и коз, двигалась по дорогам Сирии. Из
Северной Месопотамии, где обитало племя арамеев, пастухи направлялись через
пустынные области на запад, в землю Ханаанскую. Этих людей возглавлял вождь
Авраам. Их было немногим больше трехсот человек (Быт 14:14), и уход их едва
ли был замечен.
Между тем это внешне неприметное событие открывало новую главу в
истории всемирного Богоискания. Авраам и его люди — новые герои нашей
повести, которые едва ли сами догадываются о том, какое будущее ожидает их
народ.
В одном древнем тексте Авраам назван «хаибри». Возможно, наименование
«евреи» (ибри), которое стали прилагать к Авраамову племени, утратившему
свою принадлежность к арамеям, связано с наименованием кочевников —
«хабири» (о них упоминают документы Египта, Палестины, Месопотамии). Долог
был их путь, прежде чем перед ними зазеленели виноградники и горные луга
земли Ханаанской. Здесь их ждали опасности и трудности, бродячая жизнь
«хабири», обреченных скитаться среди чужих и, быть может, враждебных
племен.
Пришельцам придавала мужества их вера в особое небесное
покровительство. Эта вера не была теорией, философским умозрительным
исповеданием монотеизма1. Она сводилась к верности своему Богу избранников
Элогима, единого вечного Творца мира. Со стороны могло показаться, что это
просто религия группы людей — клана или племени. Но в этой верности Авраама
и патриархов2 Одному уже содержалось зерно религии Единого.
Религия Авраама приняла форму Союза (берит), или Завета, с Богом.
Согласно Библии, Бог обещал, что придет время, когда потомки Авраама уже не
будут изгнанниками в чужом краю, — став народом, они получат во владение
землю Ханаанскую.
Но обетование это не носило узкоплеменного характера, подобного многим
языческим прорицаниям. Величие и слава избранных Богом людей связывались с
благом всех племен и народов. «И благословятся в тебе все племена земные»
(Быт 12:3) — таково было одно из самых поразительных пророчеств древнего
мира.
Невидимые нити протягиваются от шатров Ханаана к берегам Иордана, где
восемнадцать веков спустя прозвучат слова: «Верующий в Сына имеет жизнь
вечную» (Ин 3:36).
Так среди сумерек многобожия возникла та точка в истории мира, которая
должна была расти, расширяться и превратиться в конце концов в народ
Завета, в народ Божий, в ветхозаветного предтечу Церкви.
Пожалуй, ничто так ярко не символизирует то непоколебимое основание, на
котором утвердилась ветхозаветная религия, как рассказ о жертвоприношении
Авраама.
Однажды, повествует Книга Бытия (Быт. 22), Бог обратился к своему
избраннику: «Возьми сына своего единственного, Исаака, которого ты любишь,
и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор».
Авраам не поколебался. Он пошел на эту жертву с такой же твердостью, с
какой смотрел в глаза смерти во время своих военных походов. Он слишком
верил своему Богу, чтобы проявить малодушие.
И вот идут они к месту жертвоприношения, отец и сын. «Отец мой, —
спрашивает Исаак, — вот огонь и дрова, а где же ягненок для всесожжения?»
«Бог усмотрит Себе ягненка для всесожжения, сын мой», — отвечает Авраам. «И
шли они вместе и пришли на место, о котором сказал ему Бог, — повествует
Библия. — И устроил Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего
Исаака, положил его на жертвенник поверх дров». И только собрался патриарх
нанести роковой удар, как услышал голос Божий: «Не поднимай руку на отрока
и не делай над ним ничего, ибо теперь я знаю, что ты боишься Бога и не
пожалел сына своего единственного для Меня».
В истории жертвоприношения Авраама мы должны видеть отображение той
горячей преданности Богу и вере, которая была присуща Аврааму и его людям,
преданности, не страшившейся никаких жертв.
В столкновении с исполинским сфинксом природы народ-богоискатель сумел
отстоять независимость духа. Язычество Востока и Запада воспринимало мир
как нечто неподвижное и статичное; магизм замыкал его в вечном круговороте
циклов. В религии же потомков Авраама внутренняя структура мироздания
раскрывалась как Становление, Динамика и Развитие.
_____________________________________________________________________
1 Монотеизм — единобожие, ср. политеизм — многобожие.
2 Патриархами в библеистике называют Авраама, Исаака и Иакова —
праотцев верных.
Сыны Израиля
Ханаан — Египет, ок. 1750—1680 гг. до Р.Х.
Одним из первых более или менее достоверных событий раннееврейской истории
был второй «исход», или новое переселение из Месопотамии. Новая арамейская
волна двинулась
| |  скачать работу |
История Религии (том 1) |
