Клинические основы интеллектуальных нарушений
нием вялости и апатии, либо пустой
эйфории. Очень часто отмечаются повышенные и извращенные влечения, они
упорно онанируют. Многие из них жуют все, что попадает в рот, не различают
сладкого и горького.
Глубокому недоразвитию психики соответствуют и грубые дефекты
физического развития (диспластичность, деформация черепа, пороки костной
системы и недостаточность моторики). Дети, страдающие идиотией, либо
совершенно не овладевают статическими и локомоторными функциями, либо
приобретают их очень поздно. Нередки и неврологические симптомы (парезы,
параличи, судорожные припадки).
Причиной олигофрении можно считать грубое нарушение развития головного
мозга обусловленное длительным токсическим воздействием в течение
эмбрионального развития Психическое недоразвитие здесь носит тотальный
характер.
Наряду с такими тяжелыми отмечаются и более легкие формы идиотии.
Больные научаются ходить и говорить, приобретают навыки самообслуживания.
Эмоциональное развитие достигает более высокого уровня. У некоторых из них
можно отметить элементы привязанности к людям, которые за ними ухаживают.
Они больше любят тех, кто их кормит, бьют тех, кто с ними строг. Эти
привязанности нестойки (они любят человека, пока видят его, и быстро
забывают о нем), но все же в этих эмоциях симпатии есть зерно тех чувств,
которые можно отнести к социальным.
У некоторых из этих больных отмечается любовь к музыке и ритмическим
движениям. Музыка успокаивает их в состоянии двигательного возбуждения и
выводит из состояния апатии и вялости торпидных больных.
Таким образом, даже при тяжелых формах психического недоразвития можно
отметить характерную для олигофрении. закономерность: относительную
сохранность непосредственных эмоций при большой глубине интеллектуального
дефекта.
Прогноз различных форм олигофрении с глубоким интеллектуальным дефектом
в степени идиотии обычно неблагоприятен в смысле возможности значительного
улучшения. Темп дальнейшего развития обычно медленный и в очень узких
пределах. Эти больные часто и во взрослом состоянии беспомощны, неспособны
жить самостоятельно, требуют надзора, а иногда и ухода. Однако в отдельных
случаях такой пессимистический прогноз в дальнейшем не подтверждается, .При
своевременном и раци21
ональном лечении при наличии :коррекционно-воспитательной работы в 7—8-
летнем возрасте «отмечается некоторое усиление темпа развития ребенка.
При олигофргнии в степени имбецильности психика больного значительно
сложнее, чем при идиотии. У этих больных можно обнаружить более оживленные
и разнообразные реакции на окружающее. Некоторые из них обнаруживают даже
наблюдательность, когда дело идет о житейских вопросах. В своем развитии
эти дети достигают значительно более высокого уровня, чем при идиотии. Они
способны накопить некоторый запас сведений. Механическая память у многих из
них достаточно развита. Они овладевают и речью. Хотя запас слов у них
невелик, речь аграмматична, звукопроизношение дефектно, все же наличие речи
свидетельствует о том, что больные в степени имбецильности способны к
элементарному обобщению. Они могут установить признаки различия между
отдельными предметами, сложить картинку из отдельных частей. Однако
различие между отдельными предметами и явлениями устанавливается ими только
в пределах конкретного; при необходимости отвлечения от конкретной ситуации
они становятся беспомощными. Их логические процессы совершаются на очень
низком уровне. Прочитанный им рассказ они могут воспроизвести только по
вопросам, уловить основную идею и последовательно передать содержание
рассказа они не в состоянии. Им совершенно недоступен процесс образования
абстрактных понятий. Они могут обучиться чтению и письму, овладевают
порядковым счетом, производят с помощью наглядных пособий элементарные
арифметические действия, но отвлеченный счет им недоступен даже в пределах
первого десятка. При наличии пассивного внимания и хорошей механической
памяти смысловая память у них очень слаба, произвольное активное внимание
недостаточно и очень неустойчиво. При длительном наблюдении удается
установить, что знания этих больных очень непрочны. Они пользуются ими как
«заученными штампами», осмыслить которые они не в состоянии. Их суждения
очень бедны, несамостоятельны: они повторяют заимствованное от окружающих
их людей без переработки на основе собственного опыта. Многое в их
суждениях является простым подражанием. Таким образом, и при имбецильности
еще отчетливее, чем при идиотии, обнаруживается, что при тотальном
психическом недоразвитии больше всего страдают, наиболее дифференцированные
функции мышления. Наряду с этим у них нетрудно обнаружить и другую
особенность олигофрении — относительную сохранность непосредственных эмоций
даже при наличии выраженного интеллектуального дефекта.
В отличие от идиотии при имбецильности сознание собственной личности
более или менее развито. У многих из них преобладает особое «чувство
силы», они стремятся обижать более слабых; у других доминирует сознание
своего бессилия, слабости и неумелости, что проявляется в робости,
неуверенности в себе, застенчивости и нерешительности. Многие из них
эгоцентричны, очень ревниво относятся к оценке их личности, требуют к себе
внимания, проявляют большую радость при положительной оценке и чувство
обиды, когда их ругают.
Чувства симпатии неодинаково развиты у различных больных. Одни из них
недоверчивы, угрюмы, жестоки, мстительны, любят избивать маленьких детей,
отнимать у них игрушки. У некоторых из них выраженное чувство
собственности, они очень скупы, бережливы, боятся потерять свою вещь,
мстительны по отношению к тем, кто заберет у них что-нибудь, причем долго
помнят обиду и отомстят даже на следующий день. У других обнаруживаются
относительно стойкие привязанности к близким. Они сочувствуют чужому горю,
стремятся помочь товарищам. Охотно подражают тому, кого хвалят, и любят
делать замечания, читать нравоучения.
Однако и у больных с более высоким развитием можно отметить монотонность
и тугоподвижность эмоций. Столь характерные для олигофрении косность и
инертность психических процессов очень ясно выступают во всех проявлениях
личности больных в степени имбецильности. Они «рабы привычек», по выражению
Г. Я. Трошина, предпочитают все старое, им известное, противодействуя всему
новому. Так же, как и при идиотии, имбецилы на все непонятное им отвечают
упорным негативизмомю. Негативистические реакции во время обследования у
них принимают форму отказа, на всякий вопрос, требующий от них напряжения,
дают ответ «не знаю*, «не могу».
При достаточном моторном развитии больные олигофренией в степени
имбецильности способны овладеть элементарными видами труда. Некоторые из
них обнаруживают интерес к физическому труду, который им под силу, и
работают с большим старанием. Однако работа их носит машинообраз-ный
характер. Они не могут изменить свою деятельность в соответствии с
изменившейся обстановкой. Тредголд приводит пример автоматического
использования привычных навыков больной, страдающей олигофренией в степени
имбе-дильности. В течение длительного времени эта больная работала в
прачечной учреждения для слабоумных. Однажды ей поручили искупать ребенка,
она в соответствии со своим прошлым опытом положила его в кипяток.
Они предпочитают стереотипное повторение одних и тех же заученных ими
приемов. Переключение на новые виды труда' вызывает недовольство, иногда
негативистическую реакцию. В деятельности этих больных отмечается не только
отсутствие самостоятельности, инициативы, но и негибкость, тугоподвижность.
При необходимости изменить шаблон они теряются. Поэтому к самостоятельной
жизни: они мало приспособлены, нуждаются в постояннои опеке.
Обучение грамоте возможно в небольших пределах, но эти больные могут
быть приспособлены к жизни и труду при наличии постоянной помощи и заботы о
них, контроля и руководства их работой.
Качественные особенности олигофренического слабоумия | можно отметить и
в тех более легких формах общего психи-: ческого недоразвития, которое
характеризуют термином «дебильность». Эти формы олигофрении у детей обычно
труднее распознаются, так как при них нет такого грубого интеллектуального
дефекта, как при имбецильности. Отграничение этих форм от нормы несколько
облегчается, если сравнить особенности мышления при дебильности и при более
тяжелых формах психического недоразвития (идиотии и имбецильности) . Таким
путем удается установить, что в клинической картине дебильности всегда
имеются типичные признаки олигофренического слабоумия, рутинность, косность
мысли, неспособность к образованию абстрактных понятий.
Трудности распознавания олигофрении в степени дебильности особенно
велики в том случае, когда ребенок обладает достаточным запасом слов. При
удовлетворительном внимании и хорошей механической памяти эти дети способны
приобрести достаточный запас сведений и элементарные навыки чтения, письма
и счета. Хорошая механическая память и богатая по запасу слов речь может
маскировать слабость мышления. Диагностические затруднения еще усиливаются
при неправильном «вербалистическом» воспитании, когда родители и педагоги
не учитывают, что ребенок, страдающий олигофренией в степени дебильности,
часто пользуется словом как речевым штампом, без полного понимания его
смысла.
| |  скачать работу |
Клинические основы интеллектуальных нарушений |
