К.П. Брюллов – портретист
Для прогрессивных романтиков
оно означало культ сильной личности, способной повести решительную борьбу с
отжившими устоями современного общества. В свои реалистические положения
романтики вносили и ограничительные черты. Порицая сторонников
классицистической эстетики за установление определенных границ изящного,
они также пришли к нормативной системе. Возвышенно-прекрасное романтики
понимали лишь как необычное, исключительное явление в природе или состояние
человека.
Эстетика 1820-х годов получила в следующем десятилетии свое дальнейшее
развитие. Ожесточенней стали споры о целях и задачах искусства, нагляднее
различия художественных направлений.
Брюллов не был членом тайных обществ, хотя близко знал братьев
Бестужевых и продолжал интересоваться их судьбой и после расправы над ними.
Но всем своим творчеством он выражал идеи прогрессивно мыслящих людей.
Начало творческого пути Брюллова проходило под знаменем борьбы с
академизмом. Очень скоро оформились симпатии художника к романтизму.
Обретя свободу действий, Брюллов отдался во власть своих новых
устремлений. Первые замыслы Брюллова были связаны с портретным жанром.
Правда, будучи воспитанником исторического класса, он создал две небольшие
картины «Горящий Содом» и «Раскаяние Полиника», навеянную трагедией Озерова
«Эдип в Афинах», но основное внимание он уделил портрету.
Ранние петербургские портреты Брюллова, написанные тотчас по окончании
Академии, обнаруживают идейно-художественную связь его творчества с О.
Кипренским. Как и в портретах Кипренского, люди в изображении Брюллова
поэтичны и ласково приветливы. Они полны человеческого достоинства и
сдержанны в проявлении своих чувств. Конечно, созданные художником на заре
его жизни, эти портреты не обладали еще той глубиной проникновения во
внутренний мир человека, который был присущ образам Кипренского.
В 1821—1822 годах Брюлловым были написаны портреты П. А. Кикина, его
жены — М. А. Кикиной и четы А. Н. и А. И. Рамазановых.
Портреты художника изображали хорошо известных ему людей. П. А. Кикин
был одним из основателей Общества поощрения художников, а также почетным
вольным общником Академии художеств, А. Н. Рамазанов и его жена—актерами
императорского театра. Рамазанов знаком был Брюллову и по Академии, куда
тот был приглашен А. Н. Олениным для обучения воспитанников танцам (по
утверждению президента последние не умели «ловко ходить и кланяться»).
Портрет П. А. Кикина пострадал от злоупотребления Брюллова асфальтом, в
результате чего живопись сильно «пожухла». Сосредоточив внимание на лице,
Брюллов дал убедительную по схожести и остроте характеристику Кикина.
Портрет А. Кикиной, парный к первому, значительно выше его по
художественным качествам. Образ М. А. Кикиной, запечатленный почти всеми
современными художниками, привлекает в работе К. Брюллова своей
одухотворенностью. Брюллов разглядел в ее облике те качества русской
женщины, которые проникновенно показал О. А. Кипренский в портретах Е. П.
Ростопчиной, А. И. Головиной, Д. Н. Хвостовой. Ясность и спокойствие духа,
простота и естественность позы, присущие образам Кипренского, нашли
отражение и в портретных характеристиках Брюллова.
Те же качества развивал К. Брюллов в портрете актера А. Н. Раяазанова.
Брюллов не успел его закончить, как и портрет А. И. Рамазановой. Однако
портрет Рамазанова может быть отнесен к числу лучших ранних работ
художника. В нем Брюллов обнаружил свои окрепшие профессиональные знания и
умение воспроизвести жизненно правдивый облик человека. Портрет А. Н.
Рамазанова объединяет с изображением Кикиных та гуманистическая основа
характеристик людей, которая отличала портреты русских классиков.
Портретный дебют Брюллова говорил о его неисчерпаемой вере в душевные
силы русских людей. Начало творческого пути художника было отмечено
утверждением жизненного оптимизма.
Выдающиеся способности, проявленные Брюлловым еще в Академии, обратили
на него внимание Общества поощрения художников. Карлу Брюллову при
содействии П. Ф. Соколова был предложен пенсион для поездки в Италию на три
года. Брюллов дал свое согласие при условии, что одновременно с ним на
средства Общества поедет его брат Александр.
Общество предупреждало своих пенсионеров, что будет иметь строгий
надзор за их поведением. Оно было также обеспокоено возможностью влечения
Брюлловых романтическим искусством, которое называло «французским стилем».
В инструкциях указывалось, что порождением нового стиля является
предосудительное увлечение современных художников «низким» жанром, то есть
бытовой живописью. Братьям Брюлловым были указаны сочинения теоретиков и
художников, на которых они должны были опираться в своей творческой
деятельности. Наряду с именами Леонардо да Винчи и Вазари были отмечены
Винкельман, Рафаэль Менгс, Висконти и .другие.
Ограничительный характер инструкций говорил о неизбежности
возникновения конфликта между Брюлловым и Обществом поощрения художников.
10 августа 1822 года братья Брюлловы выехали из Петербурга. Путь
братьев лежал через Ригу, Мемель, Кенигсберг, Берлин, Дрезден, Мюнхен;
оттуда через Венецию, Падую, Верону, Болонью они должны были следовать в
Рим.
Посещая музеи, партикулярные собрания, дворцы и соборы, Брюлловы
внимательно изучали хранившиеся там произведения классиков искусства. Их
суждения о всем вновь увиденном говорят о серьезности подготовки,
полученной в Петербургской Академии и высоком уровне русской художественной
культуры.
Четырехмесячное пребывание в Мюнхене позволило Карлу Брюллову заняться
портретной живописью. Будучи еще молодым художником, имея небольшой
сравнительно опыт портретиста, он очень скоро стяжал в Мюнхене широкую
известность. Уже первый написанный здесь портрет пожилого барона Хорнштейна
привлек к Брюллову внимание баварской общественности. Вслед за ним он
написал портрет писателя А. Каммерера.
Брюллов исполнил не только портреты министров, но и членов их семей.
Отъезд короля в Дрезден помешал Брюллову написать портреты королевской
семьи.
Второго мая 1823 года братья Брюлловы прибыли в Рим.
Работа Брюллова в Риме началась с изучения ватиканских фресок Рафаэля и
античной скульптуры. Неизгладимое впечатление произвело на него общение с
подлинниками. Он признавался, что его прежнее представление о памятниках
античности и Возрождения было искаженным, так как основывалось на изучении
слепков и эстампов. В своей римской мастерской он поместил слепки,
напоминавшие ему о классических произведениях древности: Аполлона
Бельвсдерского, Венеру Медицейскую, Меркурия Ватиканского, Бельведерский
торс и фрагменты фигур Аякса и Геркулеса.
Уже в первый год пребывания Брюллова в Италии определилась широта и
многосторонность его дарования. Он черпал свои сюжеты из окружающей жизни,
евангельских легенд, античных мифов, древней истории. Чутко прислушиваясь к
художественным запросам времени, Брюллов в самом начале своего
пенсионерства в Италии занялся жанровой живописью, от увлечения которой его
предостерегало Общество поощрения художников.
Русские пенсионеры во время своего заграничного вояжа живо реагировали
на окружающую их жизнь. Их внимание привлекали в Италии не богатые кварталы
городов, не знать, не вельможи, а народ.
Приехав в Италию, Кипренский, Щедрин, Брюллов обратились к жизни
народа, которую они наблюдали на улицах, в гаванях и портах итальянских
городов, а также в деревнях. Пристальное изучение живой действительности
оберегало художников от пустоты и бессодержательности «итальянщины»,
которую вскоре стали насаждать в искусстве их эпигоны. Художники бродили из
города в город, побывали в Палестрине. Кастель-Гандольфо, Фраскати и других
городах. В наиболее живописных местах, как Тиволи, Субьяки, они
задерживались на несколько дней, чтобы сделать этюды с натуры.
Творческое содружество с Сильвестром Щедриным оказало огромное влияние
на искусство молодого Брюллова. Его искания, созвучные идеям Щедрина,
находили прямую параллель в современной неаполитанской школе пейзажистов,
известной под названием «Позилипо». Ее романтическим заветам следовали
Катель и Ребель, связанные с русскими художниками взаимными симпатиями.
Произведения Ребеля приобрел для своей коллекции друг Брюллова — В. И.
Орлов-Давыдов.
Жанровые картины Брюллова встретили живой отклик у современников. Он
вынужден был повторить их в нескольких вариантах. «Для генеральши
Свечиной,— сообщал Брюллов брату Александру.— писал Пифераров, но графиня
Нессельроде их отняла у нее, почему должен начать другую для генер.
Свечиной». Некоторые картины, как, например, «Пилигримы», он повторил в
1836 году.
Этапной в развитии жанровой живописи Брюллова оказалась картина
«Полдень», написанная в 1827 году. Узнав о новом замысле Брюллова, В. И.
Григорович писал: «Желаю от всей души Г. Брюлову, чтобы полдень искусства
был достоин своего прекрасного утра. Тогда можно будет назвать его одним из
великих Художников нынешнего века»
В картине «Полдень» Брюллов в несложном бытовом сюжете сумел воплотить
свои взгляды на задачи искусства. То, что нарастало и зрело у Брюллова на
протяжении ряда лет, нашло теперь свое разрешение. Смелее и р
| |  скачать работу |
К.П. Брюллов – портретист |
