К.П. Брюллов – портретист
рет дискобола олицетворением человеческой
отваги, мужества и дерзания. Контраст между сверкающей белизной рубашки
Марини и смуглой кожей его лица и обнаженной до локтя мускулистой руки
усиливает экспрессию образа.
Новое понимание Брюлловым задач портретного искусства определяет и
изображение князя П. П. Лопухина.
Портрет Лопухина нельзя назвать репрезентативным, так как здесь
отсутствуют его обычные элементы, призванные дополнить и соответственно
подать образ человека: обстановка-интерьер, аксессуары и пр. Вместе с тем
он не может быть отнесен и к камерно-лирической форме, потому что обладает
чертами больших портретов Брюллова.
Энергичный, жизнерадостный образ Лопухина раскрыт Брюлловым в
приподнято-героическом плане. Весь облик подбоченившегося князя,
опирающегося левой рукой о шпагу, с его открытым, улыбающимся широким
лицом, густыми баками и небрежно наброшенной на плечо, поверх мундира,
шинелью — невольно воскрешает в памяти образы героев 1812 года. Брюллов
передал в портрете Лопухина не только его личные биографические черты
(Лопухин был участником Отечественной войны 1812 года, одним из создателей
«Союза Благоденствия» и участником составления устава «Зеленой лампы»), но
и национально-типические черты. Портрет Лопухина перерос значение
индивидуального изображения, воплощая в себе особенности идеала времени.
Написанный с гениальной виртуозностью, в предельно сжатые сроки
(итальянский скульптор Фуммагали сообщил, что «автор трудился менее пяти
дней»), он свидетельствовал о неисчерпаемых возможностях Брюллова-
портретиста. Сильному, волевому образу Лопухина прекрасно соответствует
широкий лепящий форму энергичный мазок.
Особую группу произведений Брюллова, созданных и последние годы его
жизни в Италии, составляют портреты детей Витгенштейн, семьи Марриетти, а
также близкий им но замыслу портрет певицы Фанни Персиани. Их объединяет
единое стремление художника раскрыть портрет как жанровую сцену с
определенной сюжетной завязкой. Проблему эту Брюллов ставил еще в портрете
семьи Гагариных. Но между изображением Гагариных и портретами 1830-х годов
лежало целое десятилетие, отмеченное повышенным интересом Брюллова к
декоративности и зрелищности восприятия. В портретах детей Витгенштейн и
Персиани интенсивнее зазвучала палитра, эффектнее стало освещение,
«занимательнее» развитие сюжета. Но при всем мастерстве и блеске исполнения
Брюллов утратил в них ту поэтичность и теплоту, которые чаровали в
изображении семьи Гагариных.
С искренней симпатией согласился Брюллов написать портрет осиротевших
детей гр. Л. П. Витгенштейна, потерявшего незадолго до того жену. Любовь к
детям заставляла Брюллова охотно вводить в свои композиции изображение
ребенка. Но чувства Брюллова не нашли должного выражения в этих сходных по
замыслу портретах.
Отсутствие психологических задач позволило Брюллову в разных групповых
портретах повторить один и тот же композиционный прием. В жаркий, солнечный
день, сопровождаемые няней-итальянкой, дети Витгенштейн решили искупаться.
В прохладной тени зелени, на берегу лесного ручья расположилась семья
Марриетти, отправившаяся в загородную прогулку. К их группе приближается из
чащи леса, неся охотничьи трофеи, один из членов семьи.
Ощущение яркости и жгучести полуденного зноя было передано Брюлловым в
портрете детей Витгенштейн с такой иллюзорностью и правдивостью, что
вызвало восхищение Гоголя. Увидев портрет на академической выставке 1833
года, Гоголь писал, что произведение Брюллова надолго «врезалось в его
память». Однако главенствующим в групповом портрете Брюллова оказался образ
няни-итальянки, кокетливо наклонившейся, чтобы снять с ноги ажурный чулок.
Своей экзотической яркостью и манящим лукавством она затмила безликие
образы детей. Красный тон лифа итальянки, взятый в предельной светосиле,
сделал ее фигуру центральным пятном цветовой композиции. Поэтому ей и
уделили внимание современники.
Широта кругозора Брюллова, неиссякаемое богатство его замыслов
проявились в неустанных поисках все новых форм портрета. Влечение к
большому полотну, характерное для мастера с конца 1820-х годов, заставило
его обратиться к необычному для искусства XVIII и первой половины XIX века
«настенному» портрету.
С таким же блеском развернулся дар Брюллова в акварельных портретах.
Акварельный портрет был мало распространен в России в начале XIX века. Его
зачинателем был И. Ф. Соколов. «Малые формы» находили применение в русском
искусстве лишь в карандашном или пастельном портрете. На этом поприще
стяжал известность виртуоз-рисовальщик О. А. Кипренский, пастелист А. Г.
Венецианов и А. О. Орловский. Последний предпочитал наряду с пастелью
смешанную технику, сочетавшую уголь, сангину, итальянский карандаш и др.
Большой заслугой П. Ф. Соколова было приобщение акварельного портрета к
задачам большого искусства. Гуманистичность созданных им образов, тончайшее
мастерство исполнения но праву завоевали ему одно из первых мест в мировом
искусстве.
Заветам учителя следовали его ученики братья Брюлловы. Не без их
воздействия акварельный портрет завоевал широкую популярность в русском
обществе в 1830-х и 1840-х годах. На художественную арену выступили,
правда, мало чем примечательные, но плодовитые акварелисты — Алексеев,
Баранов, Яцевич, Соболевский и другие.
Акварельный портрет — одна из обаятельных страниц творчества Брюллова.
В нем проявилась свойственная художнику широта и разнообразие портретных
форм, любовь к жанризации изображения, артистизм исполнения.
Содержательность и одухотворенность портретных характеристик отличала
произведения русского мастера от технически совершенных, но бескрылых
образов, созданных его современником акварелистом Гау.
В наследии Брюллова насчитывается ряд интересных карандашных портретов.
Среди них примечательны портреты молодого А. П. Брюллова и Ф. А. Бруни,
близкие по тонкости рисунка и мягкой проникновенности характеристик к
портретному искусству О. А. Кипренского. Но подлинной стихией Брюллова был
акварельный портрет.
В раннем акварельном портрете С. Ф. Щедрина (1824), написанном в Риме,
Брюллов не постиг еще специфических особенностей акварели. Акварельный
портрет раскрывался лишь как уменьшенное изображение живописного портрета.
Иными качествами обладает портрет С. И. Тургенева (ок. 1827 г.),
пленяющий одухотворенностью образа и красотой акварельной техники.
Акварели Брюллова поражают совершенством исполнения. Они отличаются
законченностью, тщательностью и тонкостью отделки. Работы, выполненные в
конце 1820-х и в первой половине 1830-х годов, характеризуются
использованием техники миниатюры в трактовке лица и широкой заливки при
обрисовке окружения. Сложная система постепенного накладывания одного тона
на другой и тушевки мелкими ударами кисти поверх них усиливает впечатление
отработанности акварелей мастера. Пользуясь системой прокладок, Брюллов в
теневых местах прибегал к голубовато-зеленым тонам, вносящим воздушность и
легкость в композицию. Нередко художник применял лак или гуммиарабик для
усиления темных мест, а также бронзовый порошок (главным образом в жанровых
сценах), что сообщало акварелям налет декоративности.
В портрете С. И. Тургенева сказалась любовь Брюллова к нежным тонам.
Гармония бледно-розовых и голубовато-серых красок создавала тончайшую
перламутровую гамму. В отличие от брата Александр Брюллов предпочитал более
холодную тональность. Выдающийся мастер акварельного портрета, он уступал,
однако, К. Брюллову в силе и экспрессии человеческого образа.
Особое место в творчестве Брюллова занимают акварельные портреты А. Г.
Гагарина («Ребенок в бассейне», 1827), групповые портреты Г. Н. и В. А.
Олениных (1827)д» и К. А. и М. Я. Нарышкиных (1827), портрет кн. Е. П.
Салтыковой (нач. 1830-х гг.) и портрет О. П. Ферзен верхом на ослике. В них
нашло выражение стремление Брюллова раскрыть портрет как непосредственно
наблюденную в жизни жанровую сцену.
Акварельный портрет четы Олениных, исполненный с подлинным вдохновением
и поэтическим чувством, должен быть отнесен к числу выдающихся произведений
русского искусства.
Прозрачность и чистота акварельных тонов, музыкальность и ритмичность
плавных линий портрета удивительно тонко гармонируют с настроением ясного,
безоблачного летнего дня. Портрет написан в 1827 году, во время путешествия
Олениных по Италии. Несмотря на старую надпись, подтверждавшую
принадлежность его К. И. Брюллову, А. Н. Бенуа высказал предположение, что
автором акварели мог быть А. И. Брюллов40. Основанием для этого определения
могла служить необыкновенная точность в обрисовке античных развалин, среди
которых изображены Оленины, и та тщательность в передаче очертаний собора
св. Петра, которые обнаруживали в большей мере опытную руку архитектора,
нежели живописца. Казалось, что и колорит портрета, выдержанный в холодной
зеленовато-голубой гамме, был характерен не для К. П. Брюллова, а для его
старшего брата.
Однако характер раскрытия образа в портрете, умение художника
проникнуть во внутренний мир человека, подметить его индивидуальные
особенности, присущи были только К. И. Брюллову. Портретные характеристики
А. П. Брюллова говорили о его внешнем, поверхностном отношении к модели.
Наряду с Олениными особого внимания
| |  скачать работу |
К.П. Брюллов – портретист |
