Личность и государство в романе Е.И. Замятина Мы
полезной функции
организма».Сведя любовь к чистой физиологии, Единое Государство лишило
человека личных привязанностей, чувства родства, ибо всякие прочные связи,
кроме связи с Единым Государством, преступны. Несмотря на кажущуюся
монолитность, нумера абсолютно разобщены, отчуждены друг от друга, а потому
легко управляемы. Большую роль в создании иллюзии счастья играет Зелёная
Стена. Человека легче убедить, что он счастлив, оградив его от всего мира,
не давая соприкасаться с иными формами жизни, отняв возможность сравнивать
и анализировать. Государство подчинило себе не только пространство, но и
время каждого нумера, создав Часовую Скрижаль. Оно отняло у своих граждан
способность к интеллектуальному и художественному творчеству, заменив его
Единой Государственной Наукой, механической музыкой и государственной
поэзией. Стихия творчества насильственно приручена и поставлена на службу
обществу. Стоит обратить внимание на названия поэтических книг,
свидетельствующие об утилитарности искусства в этом мире: «Цветы судебных
приговоров», трагедия «Опоздавший на работу», «Стансы о половой гигиене».
Однако даже решив все эти проблемы, Единое Государство не чувствует себя в
полной безопасности. Не случайно же в этой стране создана целая система
подавления инакомыслия. Это и Бюро Хранителей, Операционное Бюро с его
чудовищным Газовым Колоколом, и Великая Операция, и доносительство,
возведённое в ранг добродетели.
Насилие над личностью вызывает у людей не естественную болевую реакцию,
а восторг. Это объясняется тем , что у Единого Государства есть оружие
пострашнее Газового Колокола. И оружие это - слово. Именно слово может не
только подчинить человека чужой воле, но и сформировать особый тип
сознания, оправдать насилие и рабство, заставить человека поверить, что
несвобода - это и есть счастье.
Подтверждение идеям Единого Государства звучит и в словах R-13. Он
находит его в религии древних, то есть в Христианстве, истолковывая его по-
своему: «Тем двум в раю – был предоставлен выбор: или счастье без свободы –
или свобода без счастья; третьего не дано. Они, олухи, выбрали свободу – и
что же: понятно – потом века тосковали об оковах. И только мы снова
догадались, как вернуть счастье… Благодетель, Машина, Куб, Газовый
Колокол, Хранители – все это добро, все это величественно, прекрасно,
благородно, возвышенно, кристально-чисто. Потому что это охраняет нашу
несвободу – то есть наше счастье».
На первой странице романа появляется образ, который станет в нём
центральным и обретёт особый символический смысл. Это образ Интеграла.
Интеграл - важная деталь, принадлежащая научно - фантастическому плану
замятинского произведения. Это космический снаряд, способный вырваться за
пределы околоземной атмосферы, достичь иных миров, принести туда Благую
весть о существовании Единого Государства и с помощью абсолютного знания,
каким обладает этот рукотворный рай, пересоздать, «интегрировать»
Вселенную, которая пока пребывает в состоянии «дикой свободы». «Вам
предстоит благодетельному игу разума подчинить неведомые существа,
обитающие на иных планетах - быть может, ещё в диком состоянии свободы.
Если они не поймут, что мы несём им математически безошибочное счастье, наш
долг заставить их быть счастливыми». «Газетная литература» далёкого и
мрачного будущего слово в слово воссоздаёт лозунги первых лет революции -
о победе мировой Революции, о распространении диктатуры пролетариата и
социализма на всё или хотя бы близлежащие государства, о торжестве
братства, труда и свободы... Было и такое: «Железной рукой загоним
человечество в счастливое будущее!» Именно вокруг Интеграла завязываются
основные события, выстраивается любовный, авантюрный, психологический
сюжеты романа.
Но образ Интеграла не только продуцирует сюжетную динамику, не только
способствует возникновению в произведении сложного психологического плана,
но и вводит в роман дискуссию о возможности создания «нового мира» и
«нового человека» - дискуссию, которая завязалась в России ещё в 60-е годы
ХIХ века, приобрела особенно острый характер на рубеже веков и, получив
дополнительный импульс в условиях революционной ситуации, не стихала на
протяжении 20-х годов ХХ века и длится, можно сказать, по сей день.
Человек и власть. Что это: вечные противники или союзники на века? И
вообще, способен ли человек жить сам по себе, без «руководящей и
направляющей» руки. Вопрос не только из области философии, достаточно
вспомнить, сколько крови пролилось из-за этого вопроса. С древних веков
рвался человек из пут власти: восставал, сжигал, убивал и, успокоенный
железом и кровью, терпел гнёт ещё более тяжкий и горький. Недаром К. Маркс
сделал вывод, что вся история человечества - беспрерывная цепь борьбы тех,
кто у власти, и тех, кто на эту власть работает. Люди власти были разными:
глупыми и умными, жестокими и слабоумными, хитрыми и принципиальными. И
всегда, особенно в ХХ веке, находились люди, провозглашавшие свою власть
абсолютной и непогрешимой, создавая миф о «божественности» своего
предназначения. Именно такой миф лёг в основу образа Благодетеля в романе
Е.И. Замятина «Мы».
Образа, во многом провидческого. Ведь благодетель - это уже не человек -
это символ, символ власти. Недаром у него нет имени. Нет имени - нет
индивидуальности. Он - один из ряда благодетелей. Почти номер, который
носят его подданные. И неважно: толстый он или худой, одноногий или с пятью
пальцами. Такая деперсонофикация власти не случайна: Благодетель
уподобляется духу святому - вездесущему и всезнающему.
Так создаётся миф. Но ведь внутри этого мифа живёт настоящий, живой
человек, не всегда соответствующий своему двойнику с портретов. И, как ни
странно, именно он и является самым главным врагом самому себе, вернее
мифическому «себе». Ведь покажи настоящего Благодетеля людям, поверили бы
они, что это и есть их «божественная судьба»? Поэтому Благодетель всегда
одинок, у него нет друзей, нет любимых, только свой двойник. Бог - всегда
один - вот девиз подобных людей. А ведь человек не Бог, он может и должен
ошибаться. Только человеку-богу некому об этом сказать. Только человек-бог
никогда не признаётся в этом самому себе. А толпа, уверенная в мудрости
вождя, слепо последует за ним.
Этот порочный круг трудно разорвать. Но можно. Только те, кто способен
мыслить, не соглашаться, искать ответы, а не брать их готовыми из книг и
речей Благодетеля, способны порвать этот мифический ореол божественности.
Таких людей немного, но они будут всегда. Для таких мифы - только мифы.
Ложь - только ложь. Бог - только человек. Таких людей всегда боялись земные
«боги», потому что именно они свергали их троны. Ведь нет ничего страшнее
для томов мифов, чем одно слово правды. И один способен за это слово
выразить фантазию миллионов, а другие - отдать свои жизни. Миф всегда
опирается на страх и насилие, правда - всегда добро. Вот, что хотел сказать
Замятин своим Благодетелем.
Постигая чудовищную логику, а точнее – идеологию Единого Государства,
необходимо вслушаться в его официальный язык. С первых же страниц романа
бросается в глаза обилие оксюморонов: «благодетельное иго разума», «дикое
состояние свободы», «наш долг заставить их быть счастливыми», «самая
трудная и высокая любовь – это жестокость», «я снова свободен, то есть,
вернее, снова заключен в стройные, бесконечные, ассирийские ряды»,
«Благодетель, мудро связавший нас по рукам и ногам благодетельными тенетами
счастья». Этот прообраз оруэлловского новояза не просто особый язык. Это
особый тип сознания, который, пожалуй, и является главным достижением и
главным преступлением Единого Государства, ибо в этом сознании произошла
подмена всех выношенных мировой культурой человеческих ценностей. Здесь
несвобода – счастье, жестокость – проявление любви, а человеческая
индивидуальность – преступление.
Однако человеческая природа не выносит такого пусть благополучного, но
безличного существования. Вопреки безупречно организованному устройству
жизни пробиваются, дают себя знать живые человеческие эмоции и страсти.
3) Рассказчик, нумер Д - 503, и его духовная болезнь.
В самом начале романа мы видим, какой восторг вызывает у героя-
повествователя ежедневная маршировка под звуки Музыкального Завода: он
переживает абсолютное единение с остальными, чувствует солидарность с себе
подобными.
Рассказчик в романе Замятина, нумер Д - 503, - «только один из
математиков Единого Государства», но именно математик, боготворящий
«квадратную гармонию», «математически безошибочное счастье», «математически
совершенную жизнь Единого Государства», апофеоз «логического мышления». Его
заветная мечта - «проинтегрировать грандиозное вселенское уравнение»,
«разогнуть дикую кривую, выпрямить её по касательной - асимптоте - по
прямой. Потому что линия Единого Государства - это прямая, мудрейшая из
линий». Идеал жизненного поведения - «разумная механичность»
| |  скачать работу |
Личность и государство в романе Е.И. Замятина Мы |
