Любовь в поэтическом сознании стихотворцев XVIII века.
ской
верности:
Ты очень ей любим, она в твоей вся воле,
Да только тридцать есть, которых любят боле.
Таким образом, в истории развития русской любовной лирики А.П.
Сумароков останется как поэт, продолживший развитие русской любовной песни,
а также начал использовать в лирике новые для русской литературы жанры,
такие, как идиллия и эклога. Он также развил в лирике такие образы, как
образ любви-страсти, который ввел в русскую лирику еще В.К. Тредиаковский.
А.П. Сумароков, создавая новый поэтический стиль, конечно же, имел
своих последователей. Одним из поэтов сумароковской плеяды был А.А.
Ржевский.
Но А.А. Ржевский пошел дальше шаблонной лирики А.П. Сумарокова, который
все-таки оставался в рамках классицистических жанров. И его лирические
произведения не выходили из сферы мыслимого, автобиографического элемента в
них очень мало. Лирика же Ржевского автобиографична. Это своеобразный
лирический дневник в стихах. Но речь идет не столько о биографии в полном
смысле слова, сколько о биографии души. Отдельные, казалось бы,
разрозненные элегии, сонеты, стансы слагаются в единую книгу-исповедь,
главный герой которой — ее автор. В русскую поэзию, быть может, впервые
пришел конкретный живой человек со своим сложным духовным миром. Из потока
любовных виршей 60-х годов, полного упреков в неверности и патетических
угроз, выпадают полные теплоты, нежности, заботы о любимой женщине стихи
Ржевского (элегия «Прошли драгие дни...»):
Я твой покой всему, что есть, предпочитаю,
Утехи все свои в твоих я полагаю:
Мне легче смерть вкусить, чем зреть тебя в слезах.
Без вдохов вображай меня в своих глазах.
Пусть дни твои текут из радости сплетенны,
Пусть мучат одного меня случаи гневны.
Лучшие стихи Ржевского предвосхищают пушкинские строки «Как дай Вам Бог
любимой быть другим...», стихи поэта 18 века — залог их появления, ибо это
проявление искреннего чувства. Мучительный порыв и прорыв человека к себе,
к сущности своей души — это лирика Алексея Ржевского.
Ржевский писал свои элегии на протяжении всего лишь четырех лет, но за
это время он создал большое количество лирических произведений. Переживания
отвергнутого любовника поэт передает такими словами:
Я презрен от нее, любим соперник мой!
О гневная судьба! О рок! О час презлой!
В который с ним она к мученью мне спозналась
И ласкою его, забыв меня, пленялась!
Для любящего человека нет ничего страшнее минуты разлуки:
С чем вас сравнять могу, жестокие минуты,
В которых должен я сказать: «Прости, мой свет».
На свете ничего мучительней вас нет.
Без любимого человека нет жизни для страдающего человека:
Противно все, когда возлюбленной не вижу,
Без ней ничто меня не может веселить,
Ничто моей тоски не может утолить.
Но как только разлука прекращается, влюбленный человек снова
возвращается к жизни:
Но только взор лишь мой опять тебя узрел,
Огнь, крывшийся во мне, опять жар произвел:
Сугубей прежнего опять в тебя влюбился, —
Я для тебя на свет, любезная, родился.
И, даже если нет ответа на любовь, все равно любящий не может отречься
от своих чувств:
Хоть нет надежды мне любить,
Хоть я вотще тобой прельщаюсь,
Но страсть не можно истребить,
Хоть истребляти я стараюсь.
Ах, нет на то довольно сил!
Твой взор мне больше жизни мил.
И в своей оде Ржевский подводит итог, говорит о всеохватной любви:
Любовной в свете страсти
Нельзя приятней быть,
И в свете нет напасти
Жесточей, как любить.
Любовь — это и радость, и горе, и сладость, и боль, это самое интимное
переживание человека. Именно такой предстает любовь в художественном мире
А.А. Ржевского, который сумел в своих лирических произведениях показать
глубины человеческой души, тонкие чувства любви и дружбы.
Но литература не стояла на месте, она продолжала развиваться. Она
получила свое развитие в произведении других поэтов. Одним из таких поэтов,
также творивших в русле классицизма, был Г.Р. Державин.
С начала 1780-х годов в творчестве Г.Р. Державина появляются
анакреонтические мотивы. Это мотивы наслаждения чувственными радостями
бытия. Одним из главных удовольствий в жизни человека анакреонтика считала
любовь. Гаврила Романович Державин, вслед за Н.А. Львовым с его переводами
анакреонтики, также обращается к этому жанру легкой поэзии. Державин
выпустил в 1804 году свои «Анакреонтические песни». К анакреонтике
Державина привлекли такие ее достоинства, как необычайная простота и
естественность стиха, глубина поэтического самораскрытия.
Именно поэтому в «Анакреонтических песнях» Державин обращается к самому
глубокому из человеческих чувств — любви. «Огонь, и меч, и щит красавица
сражает», — говорит Державин в своем стихотворении «К женщинам», тем самым
утверждая торжество красоты в мире. Красота всегда соседствует с любовью, и
в большинстве анакреонтических стихотворений Г.Р. Державина любовь — не
жизнь сердца, а любование красотой. Например, в стихотворении «К Анжелике
Кауфман» Милена любима, потому что мила:
Напиши мою Милену,
Белокурую лицом,
Стройну станом, возвышенну,
С гордым несколько челом,
Чтоб похожа на Минерву
С голубых была очей...
Любить — значит пленяться красотой. Поэт в своих «Анакреонтических
песнях» воспевает «всех жен прекрасных». Красота у Державина — чувственная,
осязаемая, теплая.
Любовь в «Анакреонтических песнях» — это также предмет поклонения,
воспевания, как, например, в стихотворении «Лира»:
Так не надо звучных строев,
Переладим струны вновь;
Петь откажемся героев
И начнем мы петь любовь.
Во многих песнях этого сборника любовь предстает перед нами как
самоцель. Она для лирического героя является главной жизненной задачей, без
нее он просто перестает быть цельной личностью. Это понимание любви мы
находим, например, в стихотворении «На разлуку», где автор такими словами
описывает, как он скучает по жене: «Когда ж назад ты возвратишься, Весельем
мой наполнишь дом». А в стихотворении «Соловей во сне», герой, размышляя о
грядущей смерти, решает для себя:
Стану ж жизнью наслаждаться,
Чаще с милой целоваться,
Слушать трели соловья.
А в стихотворении «Желание» перед нами конкретная жизненная программа:
К богам земным сближаться
Ничуть я не ищу,
И больше возвышаться
Ничуть я не хощу.
Души моей покою
Желаю только я:
Лишь будь всегда со мною
Ты, Дашенька моя.
То есть для Державина любовь — это домашний уют, тепло, любящие тебя
люди, в первую очередь жена. И те же требования к жизни и к любви
предъявляет поэт в стихотворении «К самому себе». Размышляя о самом себе и
о своей жизни, о людях ему встречающихся, он приходит к выводу, что «лучше,
лучше мне ленится, чем злодеев наживать», и собирается построить свою жизнь
по определенному плану, где любовь является, после Музы, самым главным
компонентом:
Утром раза три в неделю
С милой музой порезвлюсь;
Там опять пойду в постелю
И с женою обоймусь.
Но любовь у Державина — это не только тихое, домашнее чувство. Любовь
может быть и битвой, сражением между двумя любящими сердцами. О победе
любви и красоты в жаркой любовной битве поэт с помощью аллегорических
образов говорит в стихотворении «Победа красоты»:
Вздыхал и пал к ногам лев сильный,
Прелестну руку лобызал,
И чувства кроткие, умильны
В сверкающих очах являл.
Сопоставляя красавицу и чудовищное животное, автор показывает победу
красоты и любви над силой. Любовь — сама по себе громадная сила, об этом
говорится в том же стихотворении «Победа красоты»:
Не раз потом уже случалось,
Что ум смирял и ярость львов,
Красою мужество сражалось,
И побеждала все любовь.
Тема любви-сражения развивается также и в стихотворении «Бой», но здесь
она приобретает несколько другой аспект:
Ах, тщетна защита друга,
Ежели уж в сердце враг.
То есть сражение происходит не столько с любовью как с внешней силой, а
как с чем-то, что поражает изнутри.
В стихотворении «Стрелок» в ярких образах стрелка и лебеди мы опять
наблюдаем взаимное противостояние и притяжение влюбленных:
Но вечор вдруг повстречалась
Лебедь белая со мной.
Хвать в колчан, ан стрел уж нету,
Лук опущен; стал я в пень.
Ах! Беречь было монету
Белую на черный день.
И в этой борьбе опять побеждает взаимная любовь, из двух любящих ни
один не остается в проигрыше, эта борьба — без проигравших.
Та же мысль прослеживается в финальном четверостишии стихотворения
«Геркулес»:
Не могла не улыбнуться
Красота, как шлем сняла:
Не успел он оглянуться —
В шлеме страсть гнездо свила.
Также в «Анакреонтических песнях» мы встречаем понятие любви как
сладостного плена. В стихотворении «Цепи» впервые в русской лирике
появляется образ любовных цепей, обвивающих человека:
А если и тебе под бремя чьих оков
Подвергнуться велит когда-либо природа,
Смотри, чтоб их плела любовь,
Приятней этот плен, чем самая свобода.
В стихотворении «Песнь баярда» лирический герой воспевает любовь: «Как
твое нам вдохновенье Восхитительно, Любовь!»
| |  скачать работу |
Любовь в поэтическом сознании стихотворцев XVIII века. |
