Место Михаила Зощенко в русской литературе
того и
Достоевского, но они «не пошли вперед по сравнению с Пушкиным, а снизили
тона его спокойной, но суровой классовой самокритики»; только у Горького мы
находим уже совсем «иных деятелей», то есть, «человека новой культуры»,
который борется за социальную гармонию. Поэтому «голос свободной, радостной
пушкинской музы перекликается с... эпохой» 30-х годов'.
По-видимому, и Михаил Зощенко в какой-то степени разделял эти взгляды
на Пушкина, Гоголя и Горького, по крайней мере, в 30-е годы. В духе
Розанова и Леонтьева, а может быть, и под влиянием Блока и философии Ницше
он видит известное «падение» в русской, постпушкинской литературе; она
теряет истинную народность, пренебрегши чувством меры. Вот что Зощенко
пишет в предисловии к «пушкинскому восхвалению» в 1937 году по поводу
повести «Талисман», задуманной как «шестая повесть Белкина»: «Иной раз мне
даже казалось, что вместе с Пушкиным погибла та настоящая народная линия в
русской литературе, которая была начата с таким удивительным блеском...».
Чрезмерный интерес к «психологии» указан как причина ущерба, потери
«блеска» и «народности», присущих пушкинской прозе. А сама повесть-
стилизация, написанная в простом, энергичном, быстром и «мужественном»
стиле пушкинских повестей, очевидно должна продемонстрировать переключение
автора от гоголевской сказочной линии, с которой его обычно связывали, на
пушкинскую От «психологии», то есть сложного «смеха сквозь слезы»,
связанного с «самоуглублением» и«эгоцентричностью», Зощенко переходит к
просто смеху без примесей и к принципу «mens sana in corpore sano», все
более ценимому автором «Возвращенной молодости» (1933). В поисках гармонии
и здоровья Зощенко отмежевался от «больной» гоголевской линии с ее
преувеличенным интересом к внутреннему миру человека и «иронией» по
отношению ко всему земному, говоря словами Розанова. Он переходит к
трезвому самоанализу и разумному лечению своих собственных заболеваний и
более «веселому» пушкинскому смеху по отношению к общественным
отрицательным явлениям. К 1937 году Зощенко готов признать гоголевское
отношение к миру и себе как «mens mo-rba in corpore morbo». Переходя на
позиции «советско-ницшеанские» и горьковские, он рассматривает XIX век как
век сентиментальный, женственный, эгоцентричный, как век, когда писатели
жалели «бедных людей», предлагали «униженным и оскорбленным» религиозные
«утешения» вместо социальных улучшений, а если смеялись, то только плача
(от «Мертвых душ» Гоголя до «Трех сестер» Чехова). Создавая свою стилизацию
в пушкинско-белкинском духе, он как бы отдаляется от гоголевских
«ненародных» затрудненных форм, поощряемых недавно разгромленным
формализмом. Сам «больной» и «сложный», Зощенко искал путей к «здоровью»,
как до него искал их и Александр Блок, поэт старого мира, ненавидивший его
и себя и — по крайней мере после первой мировой войны — искавший спасения в
«беспощадности» ницшеанского смеха и, в конце концов, в «веселом имени»
Пушкина'". Рассмотрим «Талисман» как декларацию нового «здорового»
миропонимания Зощенко, поверившего в «веселое просвещение» («La gaya
scienza») как исцеление от болезней духа, в «пушкинский» путь «mens sana in
corpore sano».
Повесть «Талисман», уже в своем лжеромантическом, то есть на самом
деле просветительском и антиромантическом заглавии, борется с
предрассудками, суеверием и фатализмом. Уже этим она заслуживает место
среди «Повестей Белкина», высмеявших «мистицизм» в «Гробовщике» и
«религиозный детерминизм» в «Станционном смотрителе» (где «блудная дочь»
находит счастье вопреки родительским и библейским запретам и наставлениям).
В «Талисмане» сначала рассказывается о том, как лейтенант Б. отказывается
от дуэли с ротмистром своего полка и как тот, радраженный сверх меры и
твердо решивший драться любой ценой, отправляется домой чистить пистолеты.
Во время этой процедуры он случайно убивает себя выстрелом, несмотря на то,
что он, как всегда, носил свой талисман. Ясно, что ротмистр совершил
глупость, слепо доверяясь талисману и забыв предосторожности в обхождении с
огнестрельным оружием. Ясно и то, что ротмистр также слеп, как и его
товарищ по судьбе — лермонтовский фаталист. Слепая вера в фатум, которая
соединяет ротмистра и Вулича — просто глупость. Так выходит в этом
пародическом произведении Зощенко. Однако это не единственный элемент в
шестой повести Белкина—Зощенко.
«Талисман» пародирует классиков XIX века, слишком увлекшихся
«психологией» и «мистикой», и в главной — любовной — интриге повести.
Оказывается, что лейтенант Б. некогда был молодым повесой и в традициях
типического аристократа-офицера (такого, например, как Вронский) затеял
«роман» с женой своего полкового командира — Варенькой Л. Та, услышав, что
за очередную глупую дуэль ее возлюбленного разжаловали в солдаты, стремглав
отправляется в полк, и там, как Анна Каренина на скачках, совершенно теряет
самообладание; происходит страшная сцена с мужем, что не мешает, однако,
Вареньке отправиться на свидание с любовником. На прощание она дарит ему
талисман. В этот момент объявляют прибытие великого князя в полк для
р?здачи орденов нижним чинам, отличившимся в боях с Наполеоном. Бедный
полковой командир после сцены с женой не может припомнить ни одной фамилии,
кроме фамилии своего соперника, и в отчаянии произносит ее. Разжалованный
лейтенант получает орден, не сразившись ни разу с неприятелем. Проклиная
свой слишком действенный талисман, он отправляется на войну, решив
заслужить орден героическими подвигами и вернуть себе звание офицера.
Он действительно совершает неслыханные подвиги, доказывая, что он не
повеса, а герой, не просто помещик-аристократ, а человек чести и
благородства. Свои удивительные подвиги он, однако, совершает только после
того, как враг отнимает у него талисман Вареньки. Есть один критический
момент, когда перед бывшим лейтенантом, а теперь рядовым Б. стоит выбор:
рисковать жизнью или потерять талисман навеки. Б. выбирает жизнь, наверно
уже давно поняв, что не судьба подарила ему орден, и не талисман, а просто
истерика Вареньки, как и не они подарили ему военные успехи, а только
собственная храбрость и решимость. Разжалованный Б., может быть, кое-чему
научившийся в среде простых солдат — трезвости мышления и т.д. — спасается
«разумным» бегством, бросая свой талисман. Вскоре он расстается и с
Варенькой, которая, однако, не кончает самоубийством, как Анна Каренина, а
продолжает жить с мужем, который, в отличие от Каренина, не отвергает
неверную жену. Став вдовой, Варенька вторично выходит замуж и находит
счастье. Лейтенант также — потеряв свой орден, но будучи восстановлен в
звании — женится счастливо без помощи каких-либо талисманов. Дело ведь в
том, что в мире просвещенных людей нет «роковых страстей», что
романтический рок бессилен, когда люди пользуются разумом и не поддаются
мрачному фатализму или (женской) истерике, часто пышно именуемой «grande
passion». Этого, по мнению Зощенко, не знали ни Лермонтов, ни Толстой, ни
другие «психологи» и «мистики» XIX века, разжигая страсти в своих
философски «ложных» романах и повестях. Веселый Пушкин, однако, хорошо все
это знал; по крайней мере, таким знанием наполнены белкинские повести, где
всюду торжествует человеческий разум, и где мрачные страсти весело
высмеиваются, где пародируются предрассудки и фанатизм. Пушкин был
«просветителем», который ценил разум. Так, очевидно, понимал его Зощенко.
[pic]
Шарж Б. Ефимова
В любом случае, среди многочисленных пародий «Талисмана» на разных
классиков XIX века нет пародии на автора «Повестей Белкина» и стихотворения
«Талисман» ( 1827), то есть на Пушкина. Наоборот, здесь выражение похожих
позиций. В стихоотворении Пушкина та же мысль, что и во всех шести повестях
Белкина, мысль, что человек сам властелин своей судьбы и вовсе не зависит
от каких-либо магических и таинственных сил. «Разумная возлюбленная» поэта,
подарив ему кольцо-талисман, говорит, что ее подарок не может спасти ни от
ураганов, ни от ссылки, не может дать ему ни богатства, ни счастья.
Но когда коварны очи
Очаруют вдруг тебя,
Иль уста во мраке ночи
Поцелуют не любя —
Милый друг! от преступленья,
От сердечных новых ран,
От измены, от забвенья
Сохранит мой талисман!
Т.е. единственное, что может сделать талисман, подаренный истинной
любовью,
| |  скачать работу |
Место Михаила Зощенко в русской литературе |
