Мы и взрослые
власть используется лишь в меру необходимости ;
в ребенке цениться как послушание , так и независимость;
родитель устанавливает правила и твердо проводит их в жизнь, но не
считает себя непогрешимым ;
он прислушивается к мнениям ребенка, но не исходит только из его
желаний.
Крайние типы отношений , все равно, идут ли они в сторону
авторитарности или либеральной всетерпимости , дают плохие результаты.
Авторитарный стиль вызывает у детей отчуждение от родителей, чувство своей
незначительности и нежеланности в семье. Родительские требования, если они
кажутся необоснованными, вызывают либо протест и агрессию, либо привычную
апатию и пассивность. Перегиб в сторону всетерпимости вызывает у
подростка ощущение , что родителям нет до него дела. Кроме того, пассивные,
незаинтересованные родители не могут быть предметом подражания и
идентификации , а другие влияния - школы , сверстников, средств массовой
коммуникации - часто не могут восполнить этот пробел , оставляя ребенка без
надлежащего руководства и ориентации в сложном и меняющемся мире .
Ослабление родительского начала , как и его гипертрофия , способствует
формированию личности со слабым «Я» .
В нашей стране существуют разные стили семейного воспитания, которые
во многом зависят как от национальных традиций, так и от индивидуальных
особенностей. Однако в целом наше обращение с детьми является значительно
более авторитарным и жестким, чем мы это склонны признать. При анонимном
анкетировании детей разного возраста из 15 городов страны выяснилось, что
60 процентов родителей используют физические наказания; среди них 85
процентов - порка, 9 процентов - стояние в углу (иногда на коленях на
горохе , соли или кирпичах ), 5 процентов - удары по голове и лицу и т.д.
Почему так живучи авторитарные методы? Во-первых, такова традиция.
Став взрослым, люди часто воспроизводят то, что с ними самими проделывали
родители, даже если они помнят, как трудно им приходилось. Во-вторых,
характер семейного воспитания очень тесно связан со стилем общественных
отношений вообще: семейный авторитаризм отражает и подкрепляет командно-
административный стиль, укоренившийся на производстве и в общественной
жизни. В-третьих, люди бессознательно вымещают на детях свои служебные
неприятности, раздражение, возникающее в очередях, переполненном транспорте
и т. п. В-четвертых, низкий уровень педагогической культуры, убежденность в
том, что лучший способ разрешения любых конфликтных ситуаций - сила.
Но если с маленькими детьми авторитарность еще « проходит» , то
теперь она неминуемо порождает конфликты, причем приходится платить и по
старым, давно забытым счетам.
Как ни велико влияние родителей на формирование личности, пик его
приходится не на переходный возраст, а на первые годы жизни. К старшим
классам стиль взаимоотношений с родителями давно уже сложился, и «отменить»
эффект прошлого опыта невозможно.
Чтобы понять взаимоотношения старшеклассника с родителями, необходимо
знать, как меняются с возрастом функции этих отношений и связанные с ними
представлениями. В глазах ребенка мать и отец выступают в нескольких
«ипостасях»:
как источник эмоционального тепла и поддержки, без которых ребенок
чувствует себя беззащитным и беспомощным;
как власть, директивная инстанция, распорядитель благ, наказаний и
поощрений;
как образец , пример для подражания, воплощение мудрости и лучших
человеческих качеств;
как старший друг и советчик, которому можно доверить все.
Соотношение этих функций и психологическая значимость каждой из них с
возрастом меняется.
Переходный возраст - период эмансипации ребенка от родителей. Процесс
этот является сложным и многомерным . Эмансипация может быть эмоциональной
, показывающей , насколько значим для юноши эмоциональный контакт с
родителями по сравнению с привязанностями к другим людям (дружбой,
любовью), поведенческой , проявляющейся в том , насколько жестко родители
регулируют поведение сына или дочери, или нормативной , показывающей,
ориентируется ли юноша на те же нормы и ценности, что его родители , или
на какие-то другие. Каждый из этих аспектов эмансипации имеет собственную
логику.
В основе эмоциональной привязанности ребенка к родителям
первоначально лежит зависимость от них. По мере роста самостоятельности,
особенно в переходном возрасте, такая зависимость начинает ребенка
тяготить. Очень плохо, когда ему не хватает родительской любви. Но есть
вполне достоверные психологические данные о том , что избыток
эмоционального тепла тоже вреден как для мальчиков , та и для девочек. Он
затрудняет формирование у них внутренней анатомии и порождает устойчивую
потребность в опеке, зависимость как черту характера. Слишком уютное
родительское гнездо не стимулирует выросшего птенца к вылету в
противоречивый и сложный взрослый мир.
Любящие матери , не способные мыслить о ребенке отдельно от самих
себя, часто не понимают этого. Но юноша не может повзрослеть, не разорвав
«пуповину» эмоциональной зависимости от родителей и не включив свои
отношения с ними в новую , гораздо более сложную систему эмоциональных
привязанностей , центром которой являются не родители , а он сам. Избыток
материнской ласки и положение «маменькиного сынка» начинают его раздражать
не только потому , что вызывают насмешки сверстников , но и потому, что
пробуждают в нем самом чувство зависимости , с которым подросток борется.
Чувствуя охлаждение , многие родители думают, что дети их разлюбили ,
жалуются на их черствость и т. д. Но после того как критический период
проходит , эмоциональный контакт с родителями, если они сами его не
испортили, обычно восстанавливается, уже на более высоком, сознательном
уровне.
Рост самостоятельности ограничивает и функции родительской власти .К
старшим классам поведенческая автономия, как правило, уже весьма велика:
старшеклассник самостоятельно распределяет свое время, выбирает друзей,
способы досуга и т. д. В семьях с более или менее авторитарным укладом эта
автономизация иногда вызывает острые конфликты.
Добиваясь расширения своих прав, старшеклассники нередко предъявляют
к родителям завышенные требования, в том числе и материальные. Во многих
обеспеченных семьях дети не знают источников семейного бюджета и не
заботятся об этом. Почти девять десятых опрошенных Л.Н. Жилиной и Н.Т
Фроловой (1969 ) московских девяти- и десятиклассников надеялись , что их
желания иметь определенные вещи осуществятся, причем две трети уверены, что
осуществить это желание - дело родителей («купят родители»). Поведение и
запросы этих старшеклассников практически автономны , поскольку желания
приобрести ту или иную вещь совпадали с планами родителей только в 10
процентах случаев. Тем не менее дети уверены, что их желаниям будет отдано
предпочтение.
Степень идентификации с родителями в юности меньше, чем в детстве.
Разумеется, хорошие родители остаются для старшеклассников важным эталоном
поведения. На вопрос «Хотели бы вы быть таким человеком, как ваши
родители?» положительно ответили свыше 70 процентов санкт-петербургских
старшеклассников, опрошенных Т.Н. Мальковской (1971). На вопрос «Хотели бы
походить на родителей кое в чем?» положительно ответили 10 процентов
опрошенных, ни в чем - 7 процентов и уклонились от ответа на вопрос 11
процентов опрошенных.
Однако родительский пример уже не воспринимается так абсолютно и
некритично , как в детстве. У старшеклассников есть и другие авторитеты,
кроме родителей. Чем старше ребенок, тем вероятнее, что идеалы он черпает
не только из ближайшего окружения, но и из более широкого круга лиц
(общественно-политические деятели, герои кино и литературы). Зато все
недостатки и противоречия в поведении близких и старших воспринимаются
остро и болезненно . Особенно это касается расхождение слова и дела. Из
трех тысяч старшеклассников и учащихся ПТУ, опрошенных социологами , свыше
2/3 отметили, что замечают существенные расхождения между тем, чему учат их
родители, близкие родственники и учителя, и тем , как они сами поступают в
повседневной жизни
(С.И. Плаксий, 1987). Это не только подрывает авторитет старших, но и
является практическим уроком приспособленчества и лицемерия.
В психолого-педагогической литературе широко дебатируется вопрос о
мере сравнительного влияния на подростков родителей и сверстников. Однако
на него не может быть однозначного ответа. Общая закономерность состоит в
том, что чем хуже отношения подростка со взрослыми, тем чаще он будет
общаться со сверстниками и тем автономнее будет это общение от взрослых. Но
влияния родителей и сверстников не всегда противоположны, чаще они бывают и
взаимодополнительными .
«Значимость» для юношей и девушек их родителей и сверстников
принципиально неодинакова в разных сферах деятельности. Наибольшая
автономия от родителей при ориентации на сверстников наблюдается в сфере
досуга, развлечений, свободного общения, потребительских ориентаций.
Больше всего старшеклассникам хотелось бы видеть в родителях друзей
и советчиков. При всей их тяги к самостоятельности, юноши и девушки остро
нуждаются в жизненном опыте и помощи старшим. Многие волнующие проблемы они
вообще не могут обсуждать со сверстниками, так как мешает самолюбие. Да и
какой совет может дать человек, который прожил так же мало, как и ты? Семья
остается тем местом , где подросток, юноша чувствует себя наиболее спокойно
и уверенно. Отвечая на вопрос: «Чье понимание для вас важнее всего,
независимо от того, как фактически понимает вас этот человек?» -
большинство московских мальчиков (с 5 по 11 класс), поставили на первое
место родителей (ответы девочек более противоречивы).
Однако взаимоотношения старшеклассников с родителями
| |  скачать работу |
Мы и взрослые |
