Московские страницы в лирике А. Ахматовой и О.Мандельштама
Другие рефераты
Москва – центр многовековой культуры русского народа. Уже в XIV – XV
в. в московских монастырях-старожилах создавались обширные книгохранилища –
библиотеки. В XV в. в Москве И. Федоров изобрел книгопечатание. В 1755 г.
открылся Московский Университет и началось издание первых журналов создание
литературных обществ, кружков, объединений.
Москва – родина А.С. Пушкина, А.С. Грибоедова, И.А. Крылова, А.Н.
Островского, М.Ю, Лермонтова, А.И. Герецена, Ф.М. Достоевского … В Москве
жили и работали А.И. Толстой, А.П. Чехов, А.М. Горький, А.И. Куприн, И.А.
Бунин, В.Я. Брюсов, В.В. Маяковский, С.А. Есенин …
Незабываемыми событиями литературной жизни Москвы явились публичные
чтения Пушкиным «Бориса Годунова», Гоголем – «Ревизора», Лермонтовым –
«Мцыри», Островским – «Свои люди – сочтемся!». Традицию чтения новых своих
произведений на собраниях литературных кружков «Среда» продолжили
демократически настроенные писатели И.Д. Телешов, А.Н. Андреев, Е.И.
Чириков …
Важнейшие события в истории Москвы, реальные факты, подлинные имена,
творчески трансформируясь в сознание писателей, органически входили в
контекст художественных произведений. Разграбленная, разоренная в огне
пожаров, но не покоренная, ввергшая в катастрофу армии Наполеона, встает со
страниц «Войны и Мира» Л.Н. Толстого. Грозные, напряженные осенне-зимние
дни 1905 года, баррикадные бои на улицах и площадях Москвы документально
точно воспроизводит в романе – эпопее «Жизнь Клима Самгина» А.М. Горький.
О Москве писали не только те, кто постоянно там бывал, жил и работал,
но и те люди, которые были там «проездом», имели опосредованное отношение к
столице России. Именно к таким писателям и относятся А.А. Ахматова и О.Э.
Мандельштам. Их родиной был Петербург, Москва же никогда не была и не стала
для них родным городом. Но так или иначе, за время их пребывания в Москве,
у обоих сложилось свое понимание образа города, которое в последствии
изменялось, приобретало новую форму. Это понимание, осознание Москвы
возникало не сразу. Каждый новый приезд в Москву был связан с каким-либо
значимым событием в жизни поэтов, а это в свою очередь отражалось на их
отношении к городу. Ахматова и Мандельштам пытались понять Москву,
почувствовать ее историческую многослойность, когда человек существует
между церковью постройки XVI века и доходным домом начала ХХ. Возможно, это
им удавалось не всегда, и наверно поэтому можно достаточно четко
проследить, как со временем Москва обретала в их стихах совершенно новый
облик, не похожий на тот, который буквально недавно рисовался в их
сознании.
Так как ни Ахматова, ни Мандельштам никогда не были москвичами, то и
стихов, посвященных Москве, не так уж и много. Но, несмотря на это, можно
постараться проследить, как меняется позиция лирического героя по отношению
к городу, и какую роль Москва сыграла в жизни поэтов.
Мандельштам Осип Эмильевич 1891 – 1938
В стихотворении Осипа Мандельштама. «1 января 1924 года» есть такие
строки, обращенные к Москве:
Каким железным скобяным товаром
Ночь зимняя гремит по улицам Москвы,
То мерзлой рыбою стучит, то хлещет паром
Из чайных розовых – как серебром плотвы.
Москва – опять Москва. Я говорю ей: здравствуй!
Не обессудь, теперь уж не беда, По старине я принимаю братства
Мороза крепкого и щучьего суда.
Мандельштам родился в Варшаве в семье купца. Учился на романо-
германском отделении Петербургского университета. Начал печататься в
1910г.: первая книга стихов «Камень» (1913г., второе издание 1916г.),
вторая – «Tristia». В ранних стихах ощутимо влияние поэзии символизма.
Однако, будучи изумительно тонким, изящным лириком, он вряд ли укладывается
в прокрустово ложе акмеизма. Его творчество было, конечно, шире. Его стихи
пророчат гибель, по его определению, «христианско-эллинской» культуры. В
его послереволюционных стихах звучит тема «отщепенства», результатом чего
является социальная изоляция поэта. Он пробовал свои силы и в прозе: «Шум
времени» (1925) — сборник автобиографических рассказов, «Египетская марка»
(1928) — повесть о духовном кризисе интеллигенции перед революцией, эссе
«Разговор о Данте» (1933).
По воспоминаниям священника Михаила Ардова, Ахматова говорила, что
чувствует Петербург, Пастернак — Москву, “а Осипу дано и то, и другое”. В
Москве Мандельштам был изначально чужак, петербуржанин (корневой город для
Мандельштама был все-таки один), — но он обжил Москву и ощутил (или даже
создал для себя) новое место человека в этом вновь столичном городе —
теряющееся, скользящее, превращающее на ходу человека в “воробья”,
“трамвайную вишенку”. Ошарашенность и ощущение тепла в перчатке — они
рядом.
Нет, не спрятаться мне от великой муры
За извозчичью спину - Москву,
Я трамвайная вишенка страшной поры
И не знаю, зачем я живу …
… И едва успевают грозить из угла –
Ты как хочешь, а я не рискну!
У кого под перчаткой не хватит тепла,
Чтоб объездить всю курву-Москву.
Он жил в левом флигеле дома Герцена на Тверском бульваре (д. 25).
Мемориальная доска на доме напоминает: «Поэт Осип Эмильевич Мандельштам жил
в этом доме в 1922— 1923 и в 1932—1933 годах». Здесь в 1920—1930-е гг.
находилось писательское общежитие, в котором А. А. Ахматова навещала чету
Мандельштамов в 1932—1933 гг. Мандельштам посвятил ей еще в 1917 г.
стихотворение «Кассандра», затем «Твое чудесное произношение», «Что поют
часы-кузнечики». В «Листках из дневника» Ахматова вспоминала: «Снова и
совершенно мельком я видела Мандельштама в Москве осенью 1918 года. В 1920
году он раз или два приходил ко мне в Сергиевскую (в Петербурге), когда я
работала в библиотеке Агрономического института и там жила. Тогда я узнала,
что в Крыму он был арестован белыми; в Тифлисе меньшевиками». Ахматова
говорила о том, что «в то время, как (в 1933 г.) О. Э. встречали в
Ленинграде как великого поэта... и его приезд и вечера были событием, о
котором вспоминали много лет и вспоминают еще и сейчас (1962),— в Москве
его никто не хотел знать, и, кроме двух-трех молодых и неизвестных ученых-
естественников, О. Э. ни с кем не дружил».
Наконец, в 1933 г. Мандельштам получил квартиру в Нащокинском
переулке, 3/5[1]. Но жизнь его там не была счастливой: он был арестован в
ночь с 13 на 14 мая 1934 г., отпущен, затем снова арестован. В тех же
воспоминаниях Ахматова писала: «...тень неблагополучия и обреченности
лежала на этом доме. Мы шли по Пречистенке (февраль 1934 г.), о чем
говорили, не помню. Свернули на Гоголевский бульвар, и Осип сказал: «Я к
смерти готов». Вот уже двадцать восемь лет я вспоминаю эту минуту, когда
проезжаю мимо этого места»[2].
Н. Я. Мандельштам, жена поэта, в своей «Второй книге» писала об
отношениях Мандельштама и Ахматовой: «Пришлось Мандельштаму
довольствоваться легкими дружбами с легкими людьми, но, как бы ни
складывалась жизнь, он всегда берег наши отношения и ценил дружбу с
Ахматовой. С ней был разговор, шутка, смех, вино и главное — общий путь,
одинаковое понимание самых существенных вещей и взаимная поддержка в труде
и во всех бедах».
Мандельштам хорошо знал литературную Москву и посвятил ей два очерка:
«Литературная Москва» и «Литературная Москва. Рождение фабулы». Он входил в
группу «Лирический круг», в которую также входили А. Ахматова, К.
Липскеров, С. Парнок, С. Шервинский, В. Ходасевич, А. Эфрос и др. В статье
«Литературная Москва» он так писал о Москве: «Москва — Пекин; здесь
торжество материка, дух Срединного царства, здесь тяжелые канаты
железнодорожных путей сплелись в тугой узел, здесь материк Евразии
празднует свои вечные именины.
Кому не скучно в Срединном царстве, тот — желанный гость в Москве.
Кому запах моря, кому запах мира.
Здесь извозчики в трактирах пьют чай, как греческие философы; здесь на
плоской крыше небольшого небоскреба показывают ночью американскую сыщицкую
драму; здесь приличный молодой человек на бульваре, не останавливая ничьего
внимания, насвистывает сложную арию Тангейзера, чтобы заработать свой хлеб,
и в полчаса на садовой скамейке художник старой школы сделает вам портрет
на серебряную академическую медаль; здесь папиросные мальчишки ходят
стаями, как собаки в Константинополе, и не боятся конкуренции; ярославцы
продают пирожные, кавказские люди засели в гастрономической прохладе. Здесь
ни один человек, если он не член Всероссийского союза писателей, не пойдет
летом на литературный диспут...»
Имея в виду «чистки поэзии» в 1920-е гг., Мандельштам писал: «Когда в
Политехническом музее Маяковский чистил поэтов по алфавиту, среди аудитории
нашлись молодые люди, которые вызвались, когда до них дошла очередь, сами
читать свои стихи, чтобы облегчить задачу Маяковскому. Это возможно то
| |  скачать работу |
Другие рефераты
| 
