Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Набоков

чи»)
                      (на русском и английском языках).

                1972.  Выходит  роман  «Прозрачные  вещи»  (на   английском
                      языке).
                            А.И.   Солженицын   выдвигает    Набокова    на
                       Нобелевскую премию.

      «В  Галлимаре  шел  обычный  в   таких   случаях   кавардак.   Щелкали
фотоаппараты,  вспыхивали  фляши,  ноги   путались   в   проводах,   бродили
журналисты  и  техники  телевидения,  писатели,  критики,   приглашенные   и
вторгнувшиеся незаконно любители таких событий и дарового  буфета.  В  одном
из бюро Владимир давал интервью, и в тесноте  и  жаре  мы  ждали,  когда  он
появится среди нас. Он вошел, и длинной вереницей, толкая друг друга,  гости
кинулись к нему. Годы ни  его,  ни  меня,  конечно,  не  украсили,  но  меня
поразила, пока я медленно к нему  приближалась,  какая-то  внутренняя  –  не
только физическая – в нем перемена. Владимир обрюзг, в горечи складки у  рта
было такое выражение не так надменности,  как  брезгливости,  было  и  некое
омертвление живого, подвижного, в моей памяти, лица. Настал и мой  черед,  и
я, вдвойне тронутая радостью встречи и чем-то, вопреки  логике,  похожим  на
жалость, собиралась его обнять и поздравить – но, когда он увидел меня, что-
то в Владимире закрылось. Еле-еле  пожимая  мою  руку,  нарочно  не  узнавая
меня, он сказал мне: «Bonjour, Madame».
                                                   Зинаида Шаховская

1974        Выходит роман «Смотри на арлекинов!» (на английском языке).
                     1975. Признание по-русски романа «Дар» с исправлениями.

                1977. 2 июля. Владимир  Владимирович  Набоков  скончался  в
                      Монтре (Швейцария).

       Репутация  Набокова  как  одного  из  величайших   мастеров   мировой
литературы XX  века  в  60-70-е  годы  была  столь  высока,  что  в  русской
писательской эмигрантской среде сложилось  мнение  о  нем  как  о  писателе-
«космополите»,  свободном  не  только  от  влияния  русской   культуры,   но
«русскости»  вообще.  Эта  версия  о  «нерусскости»  Набокова  была  активно
поддержана (в основном по политическим  причинам)  советским  идеологическим
аппаратом. Некорректность такой оценки становится очевидной, если  судить  о
писателе не по отдельным  фрагментам  его  произведений.  А  учитывать  весь
объём  созданного  им.  С  русской  культурой  Набоков  связан   не   только
собственно художественным творчеством: его перу принадлежат  и  серьёзнейшие
работы по истории русской словесности.
      Главными  вершинами  мировой  литературы  Набоков  считал  Шекспира  и
Пушкина.  Если  в  этом  и  сказалось  «западничество»  мастера,   то   оно,
несомненно,  обнажает  его  взгляд  на  русскую  литературу  как  литературу
общемирового уровня.



          ПИСАТЕЛИ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ О ВЛАДИМИРЕ СИРИНЕ(НАБОКОВЕ)

КОНСТАНТИН ВАСИЛЬЕВИЧ МОЧУЛЬСКИЙ(1892-1948),
КРИТИК, ЭССЕИСТ, ИСТОРИК ЛИТЕРАТУРЫ
  Сирин – один из последних потомков знатного рода. За  ним  стоят  великие
деды и отцы: и Пушкин, и Тютчев,  и  Фет,  и  Блок.  Несметные  скопили  они
сокровища – он чувствует себя их  богатым  наследником.  На  исходе  большой
художественной  культуры  появляются  такие  преждевременно   зрелые,   рано
умудренные юноши. Культурой этой они насквозь пропитаны и отравлены.  Навыки
и приемы передаются им по наследству: ритмы и звуки мастеров – в  их  крови.
Их стихи сразу рождаются уверенными: они  в  силу  своего  рождения  владеют
техникой и хорошим вкусом. Но наследие давит своей тяжкой пышностью: все,  к
чему ни прикасается их живая рука, становится старым золотом. Трагизм  их  в
том, что  им,  молодым,  суждено  завершать.  Они  бессильны  пойти  дальше,
сбросить с себя фамильную  порчу.  У  них  отнят  дар  непосредственности  –
слишком стары они в восемнадцать лет, слишком опытны и сознательны.
            И вот, восходит стих, мой стих нагой и стройный
            И наполняет прохладой и огнем,
            И возвышается, как мраморный…
  Конечно, это говорит не молодой поэт, создающий чуть ли  не  первый  свой
сборник, это – голос предков.
  Осознание себя, как поэта, размышление о поэзии, о творчестве  –  симптом
зрелости, идущей к закату.
  Только подойдя к цели,  оглядываются  на  пройденный  славный  путь  и  с
законной гордостью отмечают содеянное.
            Так мелочь каждую – мы дети и поэты,
            Умеем в чудо превратить,
            В обычном райские угадывать приметы,
            И что не тронем – расцветить.
  Мотив пушкинского памятника – лейтмотив поэзии Сирина. Он  называет  свой
стих  «простым,  радужным  и  нежным»,  «сияющим»,  «весенним»;  в  нем  его
возлюбленная обретет бессмертие.  Напев  его  изыскан,  ритмы  торжественны,
образы благородны. Но это блеск не  рассвета,  а  заката.  У  стихов  Сирина
большое прошлое но никакого  будущего.  Не  верится,  что  «азбуке  душистой
ветерка учился он у ландыша  и  лани».  Эта  азбука  не  дается  так  легко…
чувствовалась бы мука, было бы косноязычие.  Не  из  гербария  ли  Фета  эти
ландыши?

ГЕОРГИЙ ВИКТОРОВИЧ АДАМОВИЧ (1892 – 1972),
КРИТИК, ПОЭТ, ЭССЕИСТ
  Публикуются отрывки из его статей в газете «Последние  новости»  (Париж).
Две  из  них  –   «Сирин»   и   «Перечитывая   «Отчаяние»   были   посвящены
непосредственно творчеству Набокова.
  13 февраля 1930.
  Сирину удается почти что литературный фокус: поддерживать напряжение,  не
давать ни на минуту ослабеть читательскому вниманию,  несмотря  на  то,  что
говорит он чуть ли не все время о шахматах. Именно  в  этом  его  мастерство
проявляется. Когда дело доходит до состязания Лужина  с  итальянцем  Турати,
читатель по-настоящему взволнован, - хотя что ему шахматы,  этому  читателю?
Но у Сирина есть дар обобщения. Шахматы у него вырастают  в  нечто  большее,
более  широкое,  и  лишь  самого  немногого,  какого-то  последнего   штриха
недостает, чтобы показалось, что он говорит о жизни.
  Роман в общем  удачен  и  интересен.  Некоторая  искусственность  ему  не
вредит. Это – выдуманный,  надуманный  роман,  но  выдуманный  отлично,  как
давно уже у нас не выдумали.
  15 мая 1930.
Мало ли что бывает на свете? Бывает, что и  знаменитый  шахматист  сходит  с
ума и выбрасывается из окна на мостовую.  Нужна  огромная  творческая  сила,
чтобы читатель  перестал  быть  «безучастным  зрителем»  этого  странного  и
редкостного происшествия. Мне думается, что такой  силы  у  Сирина  нет.  Но
доказательством его таланта может служить то, что даже  и  в  этом  трудном,
похожем на какую-то теорему романе отдельных удач,  отдельных  первоклассных
страниц у него не мало. ...Последние новости.

  4 июня 1931.
      ...если Сирину суждено «остаться» в нашей литературе и запомниться ей,
— о чем сейчас можно еще только гадать  и  догадываться,  —  то  это  будет,
вероятно, наименее русский из всех русских писателей.

  11 февраля 1932.
      Бесспорно, Сирии — замечательное явление  в  нашей  новой  литературе.
Замечательное — и по характеру своему довольно сложное. Он соединяет в  себе
исключительную  словесную  одаренность   с   редкой   способностью   писать,
собственно говоря, «ни о чем».

  4 января 1934. СИРИН.
      Лунатизм... Едва ли есть  слово,  которое  точнее  характеризовало  бы
Сирина. Как у лунатика, его движения  безошибочно-ловки  и  находчивы,  пока
ими не руководит сознание, — и странно только то,  что  в  стихах,  где  эта
сторона  его  литературного  дара  могла  бы,  кажется,  найти  свое  лучшее
выражение, он рассудочно-трезв и безмузыкален.
      ...Удивительно, что такой писатель возник в  русской  литературе.  Все
наши традиции в нем обрываются. Между тем, это все-таки большой и  подлинный
художник,  значит,  такой,  который  «из  ничего»  появиться  не  мог...  Не
повлияла ли на него эмиграция, т. е. жизнь  «вне  времени  и  пространства»,
жизнь в глубоком одиночестве, которое мы поневоле стараемся чем-то  населить
и наполнить? Не  повлияли  ли  наши  единственные  за  всю  русскую  историю
условия, когда человек  оказался  предоставлен  самому  себе  и  должен  был
восстановить в сознании все у него отнятое?  Не  является  ли  вообще  Сирин
детищем и созданием того  состояния,  в  котором  человек  скорей  играет  в
жизнь, чем живет? Не знаю. Да и кто это может сейчас  решить?  Если  бы  это
оказалось так, «национальная» сущность и  призвание  Сирина  получили  бы  в
общем ходе русской литературы неожиданное обоснование.
      ...Едва ли найдется у нас сейчас больше одного или двух писателей,  от
чтения  которых  оставалось  бы  впечатление   такой   органичности,   такой
слаженности, как у Сирина. Некоторые его страницы вызывают почти  физическое
удовольствие, настолько все в них крепко спаяно и удачно сцеплено..
      Но у Сирина все красиво сплошь, у него читателю нечем дышать.  Хорошо,
конечно, если это у него  выходит  само  собой,  без  всякого  литературного
кокетства... Но не должно бы  так  выходить  у  писателя,  который  способен
увлечься чем-либо другим, кроме ритма фраз.  Да  если  и  этим  он  увлечен,
неужели  внезапный  перебой  вдруг  не  способен  взволновать   пишущего   и
заставить  его  сорваться?  Неужели   вообще   резиновую   гладкость   стиля
предпочтет он всему? Душно, странно и холодно в прозе Сирина, — заглянем  ли
мы внутрь ее, полюбуемся ли на нее поверхностно, все равно.

  8 ноября 1934.
      Русская литература, — по известной  формуле,  —  вышла   из  «Шинели&r
12345След.
скачать работу

Набоков

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ