Наука и антинаука
ия с неизвестным больше,
чем ваша. Вот почему я сомневаюсь больше, чем вы".
Научное знание также предполагает наличие сомнения - оно может
быть плодотворным и вести к новым взглядам на мир.
Среди материалистических концепций различные взгляды исторически
связаны с новыми научными открытиями и появлением новых задач. С
развитием Ньютоновой механики материалисты, распространив ее законы на все
явления, пришли к выводу, что мир познаваем в ближайшем будущем - в
результате чего появилась концепция об окончании физики, а в последствии -
всей науки. Познать - значит раскрыть сущность предмета. А если считать
сущность всех предметов как проявление свойств, описываемых классической
механикой, применяемой к планетарной модели атома, - то мир можно
считать познанным, ведь все остальные связи - проявление уже изученных.
С другой стороны, этот оптимистический подход обосновывался следующим
образом: "Вывод о возможности полной и окончательной формулировки всех
основных законов материального мира аргументируется тем, что число
различных типов взаимодействий, необходимое для того, чтобы найти
соотношения, определяющие эти постоянные, также должно быть конечным."
(Компанеец А.С. [7]).
Но уже в начале XX-го века эта концепция потерпела поражение, так
как "мысль человека бесконечно углубляется от явления к сущности второго
порядка и так далее без конца" (Ленин В.И. [6, c.227]).
И с появлением новых более качественных методов исследования человек
открыл для себя еще нетронутые горизонты знаний, тем самым, убедившись,
что устройство микромира является настолько сложным как для его
описания, так и для понимания сущности изучаемого явления, что даже
"завершенные теории" имеют предел применимости. То есть сама физика
оказалась слишком сложна для физиков.
С одной стороны, этот термин «завершенная» или « законченная
теория» вводит Барашенков [1] для того, чтобы получить качественную
оценку наших знаний. И в этом смысле, завершенность теории означает,
что теория имеет область своей применимости, и внутри этой области
при достигнутом уровне техники измерений данная теория может
исчерпывающим образом описывать эксперимент.
С другой стороны, завершенность теории часто связывают с полнотой
или неполнотой аксиоматической модели, на основе которой построена данная
теория. Иногда говорят о том, что, чем шире круг охватываемых данной
теорией явлений, чем меньше постулатов в ее основании, тем полнее ее
завершенность - хотя это и не всегда правильно. На самом деле, полнота
или неполнота аксиоматической модели не зависит напрямую от количества
постулатов, а определяется с помощью других специальных критериев.
Важно понять, что наука, по сути, и оперирует теми самыми
“законченными теориями”, применимыми, как уже было сказано лишь к
определенным явлениям, за пределами которых данная теория теряет свою
эффективность.
В этом контексте имеет смысл поставить вопрос о границах
применимости физических теорий и научных ошибках, т. е. кратко теперь
коснемся вопроса: чем отличается лженаука от ошибок в науке и существует
ли между ними связь?
Действительно, если со стороны официальной науки не последовало
немедленного опровержения сомнительного антинаучного исследования, то
создается впечатление, что наука бессильна объяснить данное явление, а
ее молчание часто расценивается в обществе либо как факт молчаливого
признания своих ошибок, либо как факт одобрения подобных исследований
и согласия с представленными результатами,
Иначе говоря, попытаемся понять: где искать границу между наукой и
антинаукой, и как отличить антинауку от ошибок в науке?
Вопросам разграничения научного творчества и ошибок в науке от
лженауки посвящены работы (Хазен А.М. [14 -15]).
Ограничимся рассмотрением ошибок в науке, что сразу позволит
выявить отсутствие связи между ошибками науки и антинаукой. Воспользуемся
подходом, который описан в [15], но вместо области аксиоматической
модели, рассмотрим область применимости физической теории исходя из того,
что внутри этой области «завершенная» или «законченная» теория может
исчерпывающим образом описывать эксперимент. Т. е. физическая теория дает
внутри своей области применимости правильные решения, а вне этой области
- возникают ошибки. Или говоря парадоксальным языком, абсолютной
истиной являются утверждения и результаты, про которые известно, что они
ошибочны за пределами известных границ.
Поэтому в науке существуют как неопровержимые утверждения, так и
ошибки, которые при своем возникновении и при дальнейшем развитии науки
были, есть и останутся только ошибками. Их ошибочность является абсолютной
истиной потому, что относится к областям применимости проверенных теорий.
Наука, как это уже было отмечено, пользуется завершенными теориями и сразу
становится понятным, что корни антинауки следует искать в какой-то
иной сфере, а не среди ошибок науки. И эти ошибки сами по себе не есть
лженаука и не могут быть ею.
С одной стороны, «представления или модели, развиваются и
видоизменяются с каждым открытием» (А.Б. Мигдал [16]), а с другой -
существование ошибок физической теории вне границ ее применимости не дает
пищи для лженауки. То есть в науке установленные факты неизменны,
соотношения только уточняются с развитием науки, и мы теперь можем
поставить вопрос несколько иначе: как рождаются заблуждения? и как
отличить научную истину от заблуждения?
По мнению академика А.Б. Мигдала [16] опасность для науки представляют
догматизм и верхоглядство - это две грани лженауки.
Заблуждения рождаются тогда, когда ученый не способен отказаться
от установившихся представлений, и от его позиции зависит выбор
направления поиска, т.е. абсолютизация представлений сегодняшнего дня
приводит к тому, что в науке может быть утрачен элемент прогнозирования
будущих исследований.
Также существует другое заблуждение - будто ценность научного
открытия измеряется тем, насколько оно ниспровергает существующую науку. В
отличие от догматиков, верхогляды абсолютизируют не факты и соотношения,
а свои непроверенные догадки, не считаясь с фактами и соотношениями. Либо,
наоборот, толкования фактов и соотношений, т.е. свои представления они
основывают на сознательно упрощенной картине явления.
К счастью, «у науки есть свойство самоочищения – обратная связь,
обеспечивающая устойчивость. После нескольких неудач и догматики, и
верхогляды перестают влиять на развитие науки» [16] .
В качестве примера отказа от привычных представлений в физике обычно
приводят теорию относительности, которая возникла в результате пересмотра
интуитивного понятия одновременности, существовавшего сотни лет. Возьмем
другой пример. Классическая механика исходит из предположения, что явления
можно описывать, задавая координаты и скорости макроскопических объектов.
Но потребовался отказ от этого предположения при попытке распространить
классическую механику за пределы области ее применимости, т.е. на объекты
микромира. При этом возникла новая теория - квантовая механика, которая в
области своей применимости отказалась от предположения, что явления
микромира можно описывать, задавая координаты и скорости частиц.
На этом примере достаточно отчетливо видно, что значительность
научной революции проявляется в ее созидательных возможностях, в том,
какой толчок она дает развитию науки, и какие новые области открывает.
Т.е. стабильность – это важное свойство науки и главное
требование «принципа соответствия». Согласно этому принципу - каждая
новая теория должна переходить в старую в тех условиях, при которых старая
была установлена. «Иначе приходилось бы начинать все заново после каждого
открытия» [16].
5. Понятие антинауки и антинаучного явления
Казалось бы, «принцип соответствия», обеспечивая преемственность
теорий и стабильность науки должен совместно с принципами научного
познания быть гарантом науки, защищающим ее от нашествия антинаучных
теорий. На самом деле это так и есть.
Существует очень опасная тенденция со стороны антинауки –стремление
войти в науку и получить признание с ее стороны. Но антинаука не имеет
общих интересов с наукой в такой области человеческой деятельности, как
сохранение накопленных фундаментальных знаний, так как с самого своего
зарождения не была предрасположена к принятию научной картины мира. Это ее
важнейшее свойство и ее отличие от науки.
Если науку считать проводником объективного, рационального знания, то
антинауку можно считать либо как деятельность, направленную против
производства объективного знания, либо как сферу человеческой деятельности,
основной функцией которой является выработка необъективных знаний.
В наши дни активно развиваются оба направления. Первое из них большей
частью проявляется в вопросе противостояния сцентизма-антисцентизма или
разного рода давления на истинную науку (например, гонения на генетику в
период Лысенковщины). Антинаука здесь выступает либо в качестве
проводника страха п
| |  скачать работу |
Наука и антинаука |
