Новые подходы к рассмотрению личности Печорина (М.Ю. Лермонтов Герой нашего времени)
ния, ощущения даже одного человека приобретают широкий
общественный резонанс.
Печорин в своем журнале неоднократно говорит о своей противоречивой
двойственности. Обычно эта двойственность рассматривается лишь как
результат полученного Печориным светского воспитания, губительного
воздействия на него дворянско-аристократической судьбы. Даже тогда, когда
делаются попытки осмыслить противоречивость и неодномерность личности
Печорина в более широком, а по сути - и более глубоком социально-
философском плане, преобладает истолкование ее как следствие столкновения
естественного, природного начала с началом социальным. Сам герой в своем
журнале пишет: "Я давно уж живу не сердцем, а головою... Во мне два
человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит
его." И это действительно так: "один" Печорин похищает Бэлу, причиняет
страдания Вере, а "другой" - осуждает себя за это, нередко раскаивается и
даже плачет, когда убеждается, что безвозвратно утеряны надежды на
истинное блаженство в общении с дорогим и близким человеком - достаточно
вспомнит расстройство героя, не успевшего догнать отъезжающей Веры: "Я
скакал, задыхаясь от нетерпенья. Мысль не застать ее уже в Пятигорске
молотком ударяла мне в сердце! - одну минуту, еще одну минуту видеть ее,
проститься, пожать ей руку... Я молился, проклинал, плакал, смеялся...
нет, ничто не выразит моего беспокойства, отчаяния!.. При возможности
потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете - дороже
жизни, чести, счастья!" (Лермонтов. С.576). Следовательно, возникает
вопрос: где же истинный Печорин? "Часто говорят: тот, кто мыслит, судит,
страдает. Но вполне реален тот Печорин, который испытывает равнодушие, ищет
выхода их этого состояния в светских приключениях, с удовольствием
срывает "едва распустившийся цветок", чтобы, вдоволь надышавшись его
ароматом, бросить его на дороге. Поистине демоническая двойственность! Но
она так характерна для мироощущения и поступков лучшей дворянской молодежи
30-х годов, не сумевшей преодолеть своих пороков и эгоизма в эпоху
безвременья." (Щеблыкин. С.201). Так исследователь интерпретирует в своем
понимании двойственность души Печорина. Он замечает, что в "Герое нашего
времени", как реалистическом произведении, значительно усилена
социальная мотивированность всех поступков и ощущений центрального
персонажа. Страдания Печорина и его раздвоенность во многом
предопределены пороками общественной среды, а также условиями дворянского
воспитания. Е.Н. Михайлова говорит, что "... природное, "естественное", и
общественное слиты в герое в противоречивом единстве..." Ее точка
зрения утверждает двойственность личности Печорина: одна его сторона -
это "естественный", потенциальный, возможный человек, а другая - человек
реально действующий, детерминированный обществом. "Осуждая второго,
Лермонтов всецело на стороне первого" (Михайлова. С.320). Исследователь
делает вывод, что все отрицательное в Печорине обусловлено обществом,
положительное начало этой обусловленности не подчинено и даже противостоит
ей, так как является чисто природным качеством в человеке. В этом Е.Н.
Михайлова усматривает своеобразие реализма Лермонтова в его романе:
"Лермонтов показывал в герое не только его детерминированность
современным обществом, но и противоположные тенденции, способные данную
детерминированность преодолеть" (Михайлова. С.336). Подобной трактовки
придерживаются и некоторые другие исследователи. Б.М. Эйхенбаум замечает:
"Эгоистическая жестокость также является извращением, которое внесено
обществом в натуру Печорина". В статье "Литературная позиция Лермонтова он
говорит, что "Если Печорин - портрет целого поколения, к которому
принадлежит и сам автор романа, то дело, конечно, не в пороках этого
поколения самих по себе, а в породившей их эпохе... В "Герое нашего
времени" и в образе Печорина поставлена не личная и в этом смысле не
индивидуально-психологическая, а социально-психологическая и общественно-
историческая проблема - проблема "нашего поколения", "нашего времени",
проблема подлинной героики." (Эйхенбаум. С.109). С ними солидарен и В.И.
Коровин. Он пишет: "Проблематика романа определяется личностью Печорина, в
котором живут две стихии - природная, естественная, и искажающая ее
социальная. Природное, естественное начало в Печорине неуничтожимо, но оно
лишь в редкие минуты является в своем чистом, непосредственном виде...
Природное начало в Печорине всюду наталкивается на социальный предел"
(Коровин. С.227).
Отрицание Печориным морали современного ему общества, как и других
его устоев, также, по мнению исследователей, не было его только личным
достоянием. Оно уже давно вызревало в общественной атмосфере, и Печорин
явился только наиболее ярким его выразителем. "В атмосфере переоценки всех
ценностей, крушения авторитетов и самого принципа авторитарности
развиваются ничего не щадящий скептицизм Печорина, его подвергающая все
сомнению острокритическая мысль. И это было отражение "духа времени".
(Удодов. С.85).
Таким образом, нужно сделать вывод, что, по этой концепции, общество
с несоизмеримым постоянством и неизбежностью извращает природную
сущность человека, и он остается человеком, остается самим собой только в
той мере, в какой он способен противостоят воздействию этого общества,
сохранять в себе, по выражению критиков, "естественного человека".
И.П. Щеблыкин считает Печорина человеком недюжинных способностей,
выявлению которых, противоречивости его натуры и отношений с окружающим
миром подчинена событийная линия в романе, наиболее динамично развивающаяся
в последних трех главах - в "Журнале Печорина". Названный исследователь
полагает, что Печорин истинный герой. В доказательство автор говорит, что
Печорин получил отличное образование, умен, обладает большой выдержкой,
волей. "Он не переоценивает себя, когда говорит о том, что чувствует в
себе "силы необъятные." Как факт приводит исследователь и характеристику
речи персонажа, в которой, по его словам, сказывается интеллектуальная
мощь героя. Речь Печорина глубока по смыслу, убийственно меткая в
характеристиках пороков привилегированных кругов. И, конечно, Печорин
ставится на порядок выше членов "водяного общества": "Зеркалом
печоринской души можно считать его дневник (своего рода исповедь "лишнего
человека"), из которой видно, что герой с необычайной скрупулезностью
анализирует свои поступки и ощущения, задумывается над вопросами бытия,
особенностями человеческого сознания и поведения, старается понять смысл
сущего на земле и своего собственного назначения. Из дневника мы узнаем
также, что Печорин презирает пошлость, как и людей, не обладающих чувством
личного достоинства, осуждает праздную светскую жизнь, не гонится за
карьерой, хотя не богат и не чиновен. В особенности ему неприятны люди,
драпирующиеся в одежды романтических "страдальцев" (Грушницкий) или,
напротив, бравирующие своей заурядностью, граничащей часто с пошлостью
и цинизмом (драгунский капитан)." (Щеблыкин. С. 198-199).
Отталкиваясь от того тезиса, что Лермонтов впервые в русской
литературе вывел на страницы своего романа героя, который прямо ставил
перед собой самые главные вопросы человеческого бытия - о цели и смысле
жизни человека, о его назначении, данные исследователи подходят к тому,
что Печорин, помимо совершенствования своих душевных сил, хочет вызвать
активность и в других, подтолкнуть их к внутренне свободному действию, а
не к действию по канонам традиционной узкосословной морали. "За ролью, за
привычной маской Печорин хочет рассмотреть лицо человека, его суть. И
здесь им часто руководит не только жажда истины, желание сорвать все
внешние покровы и украшения, узнать, "кто есть кто", но и не менее
страстная надежда открыть, вызвать к жизни "в человеке человека"
(Удодов. С.83).
Далее автор приводит в доказательство своих выводов пример, наглядно
подтверждающий, по его мнению, данную теорию. Он говорит, что Печорин
снимает с Грушницкого "взятую напрокат трагическую мантию", ставя его в
истинно трагическую ситуацию, чтобы "докопаться" до его душевного ядра,
разбудить в нем человеческое начало. При этом, отмечает он, Печорин не
дает себе ни малейших преимуществ в организуемых им жизненных "сюжетах",
требующих от него, как и от его "партнеров", максимального напряжения
душевных и физических сил. В дуэли с Грушницким он стремится к
объективности результатов своего смертельного эксперимента, в котором
рискует жизнью не меньше, а больше противника. "Я решился, - говорит он по
ходу их дуэльного и душевного поединка, - предоставить все выгоды
Грушницкому; я решил испытать его; в душе его могла проснуться искра
великодушия, и тогда все устроилось бы к лучшему..." (Лермонтов. С.570).
Печорину важно, чтобы выбор был сделан предельно свободно, из внутренних, а
не из внешних п
| |  скачать работу |
Новые подходы к рассмотрению личности Печорина (М.Ю. Лермонтов Герой нашего времени) |
