Педагогические взгляды А.С. Пушкина
век шагает себе по судьбе-дороге, выполняя ежедневные задачи
и задачки. Да нет же, все не так: путь жизни – это, конечно, и дорога,
простирающаяся не по полю, а во времени; но путь жизни – это и дом, и дело,
и своего рода строительство, которое нам предстоит свершить к неизвестному
нам сроку.
“…Что день грядущий мне готовит?
Его мой взор напрасно ловит,
В глубокой мгле таится он
Нет нужды; прав судьбы закон…” [12]
Да, таков закон судьбы – закон, не записанный ни в каком своде: у
каждого из нас своя судьба, и нам не дано ее знать.
В повести “Капитанская дочка” Пушкин нарисовал картину воспитания
дворянских детей в XVIII веке. Вот что говорил об этом Петр Андреевич
Гринев: “В то время воспитывались не по-нонешнему. С раннего возраста
отдан я был в руки стремяному Савельичу, за трезвое поведение пожалованному
мне в дядьки. Под его надзором на двенадцатом году выучился я грамоте
русской и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля. В это время
батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре, которого выписали из Москвы
вместе с годовым запасом прованского масла…
Бопре в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом,
потом приехал в Россию povretre ontchitel (чтобы стать учителем. – Ф.П.),
не очень понимая значение этого слова. Он был добрый малый, но ветрен и
беспутен до крайности” [13]. Если вспомнить сцену из пушкинской повести
«Дубровский» – молодой Дубровский поселяется в доме помещика Троекурова под
видом учителя-француза Дефоржа, потому, что полюбил дочь Троекурова Машу.
Помещик подвергает учителя испытанию: велит затолкать его в комнату с
медведем. Дефорж, он же Дубровский не испугался и хладнокровно застрелил
бросившего на него зверя. “… Я всегда ношу с собой пистолеты, потому, что
не намерен терпеть обиды, за которые по моему званью не могу требовать
удовлетворения”[14], объяснил свой поступок Дефорж-Дубровский. Требовать
удовлетворения – значит вызвать на дуэль, но простой учитель не мог вызвать
на дуэль обидчика. Дуэли были привилегией дворян.
Этот случай произвел на троекуровскую дочь большое впечатление: “…Она
увидела, что храбрость и гордое самолюбие не исключительно принадлежат
одному сословию”[15] – то есть и не дворянин тоже может быть и храбрым, и
гордым, и самолюбивым человеком.
В
“Кавказском пленнике” Пушкин интересно рассказывает нам о Кавказе, о быте
и нравах черкесского народа.
Много он трудился и над образом пленника. Кроме “старости души” и
“равнодушия к жизни ” ему хотелось воплотить в этом лирическом образе и
страстную любовь к свободе, и ненависть к рабству, свойственные ему самому,
и свои же собственные страдания из-за неразделенной любви.…Такое сочетание
делало характер героя противоречивым и неясным.
Наблюдательность Пушкина помогла ему создать (правда в несколько
идеализированной форме) верные картины быта и природы Кавказа,
малознакомого тогдашним читателям. Признавая, что эти слишком разросшиеся
описания недостаточно связаны с сюжетом, он все же был ими доволен.
“Черкесы, их обычаи и нравы, - писал он, - занимают большую и лучшую
часть моей повести; но все же это ни с чем не связано, и есть истинный nors-
d’ oeuvre[16] ”.
“…Престолы вечные снегов,
Очам казались их вершины,
Недвижной сетью облаков,
И в их кругу колосс двуглавый,
В венце блистая ледяном,
Эльбрус огромный, величавый,
Белел на небе голубом…” [17]
Или:
“…Он любовался красотой
Одежды бранной и простой.
Черкес оружием обвешен;…
…На нем броня, пищаль, колчан,
Кубанский лук, кинжал, колчан,
И шашка, вечная подруга…” [18]
В эпилоге “Кавказского пленника” Пушкин касается военно-политических
вопросов. Нет сомнения, конечно, что поэт-романтик не собирается воспевать
завоевательную политику русского правительства. “Пылкий Цицианов”, “бич
Кавказа”, Котляревский, Ермолов, от приближения которого “Восток подъемлет
вой”, - в них молодой романтик искал живое воплощение того же образа
“романтического героя”, который, по его словам, “и ужаса людей и славы был
достоин”.
В “Руслане и Людмиле” интересно изображены эпизоды битв, описание
поля, покрытого мертвыми костями, богатырской головы.
Ради любви мужчины способны на все, что угодно. Вот и “наш Руслан” -
богатырь ездит; ищет свою супругу по свету.
Руслан - типичный богатырь из русских былин. Подвиг Руслана,
рассеявшего в один миг полчища осаждающих печенегов, живо напоминает подвиг
Ильи Муромца:
“…В одно мгновенье бранный луг
Покрыт холмами тел кровавых,
Живых, раздавленных, безглавых…” [19]
Кроме сказочно-былинного содержания поэмы, новостью был и самый ее
язык – свободный, простой, близкий простому народному языку. Такой,
например, разговор Руслана с головой:
“…Чего ты хочешь от меня? –
Нахмурясь, голова вскричала, –
Вот гостя мне судьба послала!
Послушай, убирайся прочь!
Я спать хочу, теперь уж ночь,
Прощай! Но витязь знаменитый,
Услыша грубые слова,
Воскликнул с важностью сердитой:
Молчи, пустая голова!
Слыхал я истину бывало:
Хоть лоб широк, да мозгу мало!
Я еду, еду, не свищу,
А как наеду, не спущу!…” [20]
Последняя фраза, напоминающая народные присловья, настолько
соответствует законам народной речи, что она перешла из поэмы Пушкина в
народную поэзию. В народной драме “О храбром воине Анике”, записанной через
сорок лет после “Руслана и Людмилы”, Аника говорит своему противнику:
“А я хочу с тобою биться,
На вострой сабле расходиться
И на меч-кладенец и на вострое копье
Ну расходись…Вот я еду, не свищу,
Ну наеду – не спущу…”
Пушкинская поэма изобилует такого рода народными выражениями. Вот,
например, как обращается Руслан к Черномору:
“…Лети хоть до ночной звезды,
А быть тебе без бороды!…
Теперь ты наш; ага, дрожишь!
Знай наших…” [21]
В зависимости от обстоятельств иногда и автор сам прибегает к простой
речи:
“…Бояре, задремав от меду,
С поклоном убрались домой…” [22]
Или еще:
“…И в снег с размаха рокового
Колдун упал – да там и сел…” [23]
По замыслу поэта “Руслан и Людмила” – героическая поэма, подводящая
итоги патриотических настроений 1812 года. В образе Руслана, хотя еще не
совсем полно, намечены черты русского народного характера, столь ярко
проявившиеся в 1812 году: спокойное мужество, решительность, находчивость и
вместе с тем терпение в бедствиях, великодушие к побежденному врагу,
доверчивость. Победа Руслана над Черномором изображается как торжество
“русской силы”. “Смирись, покорствуй русской силе!”[24] – восклицает Руслан
во время боя.
“…Но ты велишь, но ты любила
Рассказы прежние мои,
Преданья славы и любви…” [25]
“Преданья славы и любви” – вот основной предмет поэмы по собственному
определению Пушкина. Он имел полное право сказать, что взял свою “сказку”,
как он называл “Руслана и Людмилу”, из того сказочного мира, где “русский
дух”, где “Русью пахнет”.
“Там русский дух… Там Русью пахнет!
И я там был, и мед я пил;
У моря видел дуб зеленый;
Под ним сидел и кот ученый,
Свои мне сказки говорил.
Одну я помню; сказку эту
Теперь поведаю я свету…” [26]
Эта “сказка” совершила огромное дело. Она открыла народной поэзии
доступ в большую литературу, внесла в нее новую, живую струю и сблизила
литературу общественных верхов с языком и чувствами народа.
События и люди петровского времени, многообразная деятельность Петра,
особенности его незаурядной и сложной личности – это был предмет постоянных
и напряженных размышлений Пушкина, в сущности, не прерывавшихся до конца
его дней.
С годами его представление и суждение о Петре усложнялись и
уточнялись, но некоторые из них оставались неизменными. В этом царе его
всегда привлекало разнообразие дарований, интересов и умений; он всегда
был для поэта воплощением неиссякаемой энергии, предприимчивости и
трудолюбия, образцом государственного деятеля, твердого и последовательного
в достижении поставленных целей:
| |  скачать работу |
Педагогические взгляды А.С. Пушкина |
