Первоисточники по философии
о он мост, а не цель; в человеке
можно любить только то, что он – переход и гибель», - так учил Заратустра.
Человек, теряя жизнь, не терял ничего, т.к. он определял не больше
животного, которого научили плясать голодом и ударами. Но его нельзя
презирать, он из опасности сделал себе ремесло. Заратустра долго еще
размышлял над мертвым телом. Он хотел учить людей смыслу бытия: этот смысл
и есть сверхчеловек.
Заратустра сам решил похоронить труп, но сзади к нему подошел паяц и
стал шептать на ухо, чтобы он уходил из города, что люди ненавидят его,
смеются над его речами. И если завтра он не уйдет, то через него
перепрыгнет паяц, как живой через мертвого. Могильщики узнали Заратустру и
много издевались над ним, ему пришлось уйти. Почувствовал голод, Заратустра
постучал в дверь дома. Старик, открывший дверь, предложил Заратустре хлеба
и вина, после чего он опять отправился в путь.
Проснувшись утром, Заратустра внезапно понял, что ему нужны
последователи. Не к народу должен он обращаться, не пастухом и собакою
стада должен он быть.
Ницше описывает странствие Заратустры в царство смерти. Этот эпизод
дает представление о самом безобразном человеке. Здесь он увидел перед
собою что-то сидевшее на краю дороги, по виду напоминавшее человека или
почти человека, нечто невыразимое. Заратустру охватил стыд за то, что ему
пришлось увидеть такое. Покраснев, он хотел было бежать из этого места. Но
в последний момент им овладело сострадание, и вдруг он упал ниц. Когда
Заратустра поднялся с земли, то лицо его было сурово. Он узнал убийцу Бога.
Между ними происходит диалог, в процессе которого невыразимый просит
сострадания у Заратустры, т.к. дорога выбранная им плохая. Убийца Бога
говорит, что нежелание помочь благороднее, чем услужливая добродетель.
Сострадание называется у всех маленьких людей самой добродетелью – они не
умеют чтить самое великое несчастье, великое безобразие, великую неудачу.
Маленьким людям дана власть – теперь учат они: «Хорошо только то, что
маленькие люди называют хорошим».
В благодарность за предостережение от плохого пути, Заратустра
хвалит свой путь. Свою пещеру он предлагает как убежище, как сокровенное
место. Заратустру не покидают сомнения, что высшим человеком был тот, чей
крик он слышал. Так Ницше в своем произведении переходит к описанию высшего
человека.
Заратустра обращается к высшим людям, хотя толпа и говорит, что все
равны. Человек есть человек, перед Богом все равны. Но Бог умер, а высшие
люди воскресли. Только теперь высший человек становится господином. Бог
умер для того, чтобы жил сверхчеловек. Любовь Заратустры принадлежит
высшему человеку, он для него первое и единственное. Маленькие люди стали
господами и проповедуют покорность, скромность, благоразумие, старание,
осторожность и другие добродетели. К ним Заратустра испытывает отвращение,
они опасность для сверхчеловека.
Человек зол, зло – лучшая сила человека. Человек должен становиться
лучше и злее, самое злое нужно для блага сверхчеловека. Но все лучшие из
рода высших людей должны гибнуть, т.к. только этим путем вырастает человек
до той высоты, где молния поражает и убивает его. Заратустра учит высших
людей быть осторожными, недоверчивыми с толпой, т.к. толпа умеет верить без
оснований. Ученые, по мнению Заратустры, тоже представляют опасность, они
кичатся тем, что не лгут: но неспособность ко лжи далеко еще не есть любовь
к истине. Кто не может лгать, не знает, что есть истина.
Не взирая на весь трагизм жизни, в ней есть мысли и надежда.
Сверхчеловек тот, кто воплощает в своей жизни христианский идеал,
выраженный апостолом Павлом: «все мне позволено, но ничего не должно
обладать мною». «Бог умер!» - такую истину нашел в своем сердце мудрец
Заратустра. Обратившись к людям, он восклицает: «Смотрите, я учу вас о
сверхчеловеке! Сверхчеловек – смысл жизни».
Сверхчеловек тот, кто должен заменить умершего Бога, тот, кто
свободен во всем – не есть ли это один из тех мифов, которые обставляют
горизонты нашего сознания?
Сверхчеловек – это соль земли, это силы бытия. Заратустра призывает
оставаться верными земле. По истине, человек – это грязный поток. Надо быть
морем, чтобы принять в себя грязный поток и не сделаться нечистым.
Сверхчеловек – это море, где может потонуть великое презрение. Заратустра
говорит, что любит тех, кто приносит себя в жертву земле; кто живет для
познания и кто хочет познать; кто не хочет иметь много добродетелей, ибо
одна добродетель – это тот узел, на котором держится судьба; чья душа
расходуется, кто не хочет благодарности и не оказывает ее, ибо он постоянно
дарит ее и не хочет беречь себя; кто стыдится, когда счастливая игра
выпадает на его долю; кто оправдывает людей будущего; кто строг к своему
Богу, т.к. он любит своего Бога: ибо он должен погибнуть от гнева своего
Бога; кто может погибнуть при малейшем испытании. Идея сверхчеловека как
цель, которую надо достичь, возвращает человеку утраченный им смысл
существования, считал Ницше. Но тот, кто стремиться воплотить в своей жизни
идеал сверхчеловека, обречен погибнуть от руки тех, кто привержен к
«человеческому, слишком человеческому». Мужество, героизм, свободная смерть
– вот что ждет того, кто любит в себе и в других «дальнего».
Заратустра называет три превращения духа: как дух становится верблюдом,
львом-верблюдом, ребенком становится лев. Много трудного существует для
духа сильного и выносливого, который способен к глубокому почитанию, ко
всему тяжелому и самому трудному стремиться сила его. Все самое трудное
берет на себя выносливый дух, подобно верблюду, который спешит в пустыню.
Создавать новые ценности – этого не может еще лев, но создавать себе
свободу для нового создания – этого может достичь сила льва. Для того,
чтобы завоевать себе свободу и священное «нет» надо стать львом. Завоевать
себе право для новых ценностей – это самое страшное завоевание для духа
выносливого и почтительного. Поистине оно кажется ему грабежом и делом
хищного зверя. В святыне, которую ты полюбил, надо видеть произвол и мечту,
чтобы завоевать свободу от любви и нужно стать львом для этой победы. Дитя
есть невинность и забвение, новое начинание, начальное движение, святое
слово.
Из всего написанного Заратустра любит только то, что написано своей
кровью. Кровь есть дух. Кто пишет кровью и притчами, тот хочет, чтобы его
не читали, а заучивали наизусть. В горах кратчайший путь – с вершины на
вершину, но для этого надо иметь длинные ноги. Притчи должны быть
вершинами: и те к кому говорят они – большими и сильными. Заратустра
говорит: «Я хочу, чтобы кругом меня были горные духи, ибо мужественен я».
Мужество гонит призраков, само создает себя. Кто поднимается на высочайшие
горы, тот смеется над всяческой трагедией сцены и жизни. Беззаботными,
насмешливыми, сильными – таким хочет видеть нас мудрость: она женщина и
любит всегда только воина. Правда: мы любим жизнь, но не потому, что к
жизни, а по тому, что к любви мы привыкли. В любви всегда есть немного
безумия. Но и в безумии всегда есть немного разума. Утверждают не гневом, а
смехом.
Красота говорит тихо: она проникает только в самые чуткие души. Вы
любите вашу добродетель, как мать любит свое дитя. Но когда же было
слыхано, чтобы мать хотела платы за свою любовь? Ваша добродетель – это
самое дорогое ваше дитя. В вас есть жажда кольца. Чтобы снова достичь
самого себя, для этого вертите и крутите каждое кольцо. И каждое дело вашей
добродетели похоже на потухающую звезду: ее свет всегда находится еще в
пути и блуждает. И когда же не будет он еще в пути? Так и свет вашей
добродетели находится еще в пути, даже когда дело совершено уже. Пусть он
будет даже забыто и мертво: луч его света жив еще и блуждает. Пусть ваша
добродетель будет вашей кожей и вашим покровом: вот истина из покрова вашей
души. Пусть ваше само отразится в поступках, как мать отражается в ребенке:
таково должно быть ваше слово добродетели.
Заратустра говорит о том, что он делал лучше, когда учил радоваться.
С тех пор, как существуют люди, человек слишком мало радовался. Когда мы
научимся больше радоваться, тогда мы разучимся причинять другим горе и
выдумывать его. Больше одолжений делают не благодарные, а мстительные; и,
если маленькое благодеяние не забывается, оно обращается в червя.
Заратустра любит дарить как друг друзьям. И пусть чужие и бедные сами
срывают плоды с его дерева – это менее стыдит их. А нищих надо бы совсем
уничтожить. По истине, сердишься, что не даешь им. Укоры совести учат
кусать других.
Хуже всего мелкие мысли. Лучше уж совершить злое, чем подумать
мелкое. Злое дело похоже на нарыв: оно зудит и чешется, и нарывает – оно
говорит откровенно. Но мелкая мысль похожа на вошь: она и ползет, и
сгибается, и нигде не хочет быть – пока все тело не будет вялым и дряблым
от маленьких вшей.
А если есть у тебя страдающий друг, то будь для страдания его местом
отдохновения, но так же и жестоким ложем, походной кроватью: так будешь ты
ему наиболее полезен. И если друг делает тебе что-нибудь дурное, говори
ему: «Я прощаю тебя за то, что ты делаешь, но если бы ты делал
| |  скачать работу |
Первоисточники по философии |
