ПРИНЦИП ТОЛЕРАНТНОСТИ В АДЫГСКОЙ НАРОДНОЙ ПЕДАГОГИКЕ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ ПРИ ФОРМИРОВАНИИ ЛИЧНОСТИ РЕБЕНКА
ликается со старозаветным принципом
«око за око, зуб за зуб». Вряд ли такой подход может дать положительные — в
долгосрочной перспективе - результаты. Ученый-политолог из Оксфорда
Джонатан Ролз полагает, что «общество имеет право на подавление и
притеснение неадекватного субъекта только в целях самозащиты, когда этот
неадекватный субъект демонстрирует нетерпимость,угрожающую общественному
порядку». Сложно не согласиться с данным высказыванием, но дополнить его
всё же можно. Прежде чем применять какие-либо меры по самозащите, следует
проанализировать сложившуюся критическую ситуацию, постараться выявить
причины ее возникновения (мотивы неадекватного поведения). И если хотя бы
на мгновение возникает мысль о том, что неадекватность действия вызвана
нашим поведением, нашей идеологией, то ни о какой тактике самозащиты речи
быть не может. Причина негативных проявлений других — в нас самих, в нашей
нетерпимости, когда-либо продемонстрированной. Всё тот же автор (Д. Ролз)
утверждает, что «людям, проявляющим нетерпимость, не следует жаловаться,
если по отношению к ним продемонстрирована нетерпимость».В «Политической
энциклопедии» мы находим следующее определение «толерантности» - это «вовсе
не слабость, а сильное, объективно положительное и выгодное для проявляющей
ее стороны качество».[21,222]. Для многих из наших политиков это ответ на
второй из сформулированных выше вопросов: толерантность — категория далеко
не пассивная, это не только уважение чужих — при отсутствии собственных
личных — ценностей, но позиция, предполагающая расширение круга личных
ценностных ориентаций за счет позитивного взаимодействия с другими
культурами. Так в понятие «толерантности» закладывается подтекст обогащения
новым и иным культурным достояниям, социальным опытом. Своеобразие данного
определения отнюдь не сводится к откровенному прагматизму, ибо толерантные
отношения возможны только на основе бескорыстного принятия другого
человека, независимо от его культурного и социального уровня. О некоем
коэффициенте полезного действия толерантности речи, разумеется, не идет:
тогда это уже «псевдотолерантность». В «Философском энциклопедическом
словаре»[34,87] оно определяется как «терпимость к иного рода взглядам».
Таковая является «признаком уверенности в себе и сознания надежности своих
собственных позиций, признаком открытого для всех идейного течения, которое
не боится сравнения с другой точкой зрения и не избегает духовной
конкуренции». Мы предполагаем, что это пояснение свидетельствует об
активной позиции личности в таких процессах, как:
— познание и признание своего «Я» (позиций, взглядов, мировоззрения)
и позиции другого (гностический уровень);
— определение тактики поведения и диалога с другими (конструктивный
уровень);
— взаимодействие с другими при абсолютной автоматизации (быть с
другими и сохранять свое «Я») (деятельностный уровень);
— анализ результатов взаимодействия (аналитико-результативный
уровень).
Таким образом, понятие толерантности хотя и отождествляется
большинством источников с понятием терпения, имеет более яркую активную
направленность. Толерантность — не пассивная, а активная нравственная
позиция и психологическая готовность к терпимости во имя взаимопонимания
между этносами, социальными группами, во имя позитивного взаимодействия с
людьми иной культурной, национальной, религиозной или социальной среды.
Национализм – идеология, ставящая в центр внимания свою нацию и её
проблемы, отдающая национальному приоритет перед социальным.[5,113]
Национальный эгоизм это уверенность в правоте собственной культуры,
склонность либо тенденция отвергать стандарты другой культуры как
неправильные, низкие, неэстетичные. Национальный эгоизм выступает зачастую
причиной крупномасштабных конфликтов и войн. На индивидуальном уровне он
создает затруднения при общении представителей разных культур и народов.
Групповая враждебность есть не что иное, как тонус общества или
отдельных социальных групп. Групповая враждебность – это состояние
напряженности, конфликта значительных социальных групп. Враждебность может
быть вызвана классовой или этнической напряженностью.
Любое употребление символа нации в политических целях и есть
национализм. Однако, чтобы не углубляться в дебри политической семантики, в
данной курсовой работе мы будем использовать более ограниченное определение
национализма, данное Эрнестом Геллнером. Он утверждает, что национализм –
это «политический принцип, суть которого состоит в том, что политические и
национальные единицы должны совпадать»[28,78]: каждая нация должна иметь
свое собственное государство или хотя бы автономию в рамках другого
государства, в одном государстве должны обитать преимущественно люди,
принадлежащие к одной нации. Эта формулировка оставляет вне сферы нашего
внимания лишь очень немногие и весьма специфические разновидности
национализма, к большинству которых этот термин можно применять только с
оговорками. Национализм – это продукт современного западного общества,
формирование которого началось примерно в XV–XVI веках и которое сейчас,
возможно, находится в стадии радикальной трансформации. Понятие нации в его
современной форме выдвигается на первый план Великой французской
революцией. В 1789 году Декларация прав человека и гражданина провозгласила
национальный суверенитет в противовес суверенитету монарха. Таким образом,
в современном языке понятие нации неразрывно связано с понятием
государства. Термин «национализм», даже в пределах уже данного нами определения,
может иметь различную эмоциональную окраску. Националистами часто называют
не просто сторонников национально-государственного самоопределения, но тех
из них, кто при этом выступает за насильственные методы, проповедуя идеи
национального превосходства, нетерпимости к людям других национальностей.
Иногда считают также, что национализму в таком значении этого слова
противостоит патриотизм как «мирная» любовь к своей стране и преданность
своему государству. Возможно также расширенное, нейтральное толкование
термина: в такой трактовке он применим как к борцам за освобождение от
национального гнета, так и к их противникам, цель которых – интеграция,
ассимиляция или даже уничтожение «инородцев». Мы в рамках данной курсовой
работы употребляем термин во втором – нейтральном – значении. Границу между
агрессивным национализмом и его более демократичными вариантами провести
достаточно сложно, тем более что представители национально-освободительных
движений очень часто сами называют себя националистами. Разница между
«национализмом угнетенных» и «национализмом угнетателей» состоит в том, что
первые стараются утвердить за своим локальным сообществом право называться
нацией, а вторые это право отрицают или по крайней мере отказывают
«угнетенной» нации в праве на политическую автономию. Однако при этом и те
и другие придерживаются одного образа мысли, остаются в рамках
националистического дискурса. Национально-освободительные движения,
стремящиеся к созданию собственного государства, слишком часто
злоупотребляют национальной риторикой, пропагандируя ненависть к своим
угнетателям как к нации. Если они добиваются успеха, то на подконтрольной
им территории начинают подвергаться притеснениям представители бывшей
господствующей национальности. Однако нельзя и отказывать национально-
освободительным движениям в поддержке, и разражаясь сентенциями вроде «чума
на оба ваши дома». Решение, на наш взгляд, состоит в том, что рассуждения о
межнациональных отношениях необходимо вести в более широком контексте, не
замыкаясь в рамках дискуссий о национализме. Вопрос о самоопределении наций
– это фактически вопрос о демократии, причем демократия здесь понимается в
самом широком смысле: как идеал общественного устройства, разделяемый всеми
симпатичными нам политическими идеологиями – от классических либералов до
анархистов. Можно сказать, что демократия – это самоуправление сообществ при
условии защиты прав и свобод меньшинств. Важнейший момент состоит в том,
что сообщество в данном случае нельзя определять априори, вне исторического
контекста. Единственный возможный критерий здесь – это самоидентификация
членов предполагаемого сообщества. Эти тенденции не следует абсолютизировать: слухи о смерти
нации и национального государства уже не раз оказывались сильно
преувеличенными. Национальное самосознание остается одним из
фундаментальных фактов жизни человека в обществе. Но если наша цель –
свобода и самоопределение личности, то вопрос об отношении к национализму
для нас – это вопрос политической тактики, а не стратегии. Вместе с тем
| |  скачать работу |
ПРИНЦИП ТОЛЕРАНТНОСТИ В АДЫГСКОЙ НАРОДНОЙ ПЕДАГОГИКЕ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ ПРИ ФОРМИРОВАНИИ ЛИЧНОСТИ РЕБЕНКА |
