Проблема освоения иноязычных заимствований русскоязычными индивидами
вующие о том, что слова, заимствованные из
одного языка в другой, возвращаются в язык-источник преобразованными в
соответствии со своеобразием заимствовавшего их языка. Немецкое Pistole —
от чешского pistal (ср. фр. pistolet). Это слово возвращается в славянские
языки (русск. пистолет, чешск. pistole), преображенное под влиянием
германских и романских языков. Русский карп — германизм, но, как полагает
Л. И. Соболевский, герм. karpo заимствовано в свою очередь из славянских
языков: ср. древнерусск. коропъ, карп, польск. krop, сербск. крап
[Соболевский, 1995: 173].
Некоторые слова кочуют из языка в язык, каждый раз принимая новое
обличье в соответствии с особенностями того или иного языка. Появившись в
Европе в XVI в., картофель, вывезенный из Южной Америки, получил в
итальянском языке название tartufalo (по сходству клубней картофеля с
трюфелями). Из итальянского tartufalo переходит в немецкий язык сначала в
виде Tartuffel, потом Kartoffel, откуда проникает в XVIII в. в русский
язык.
Среди заимствований есть и не освоенные русским языком слова, которые
резко выделяются на фоне русской лексики. Особое место среди таких
заимствований занимают экзотизмы - слова, которые характеризуют
специфические особенности жизни разных народов и употребляются при описании
нерусской действительности. Так, при изображении быта народов Кавказа
используются слова аул, сакля, джигит, арба и др. Они, как правило,
поначалу бывают мало известны носителям того языка, в котором
употребляются. К ним относятся, например, наименования: государственных
учреждений — бундестаг (нем.), меджлис (тур.), риксдаг (шв.), хурал
(монг.) и т. д.; должностей, званий, рода занятий, положения людей — бонза,
гейша, самурай, микадо (яп.), клерк, констебль (англ.), ксёндз (польск.),
консьерж(-ка), кюре (фр.), лама (тиб.), янычары (тур.) и др.; селений,
жилищ — аул (кавк.), вигвам (индейск.), кишлак (среднеаз.), сакля
(кавк.), юрта (южносиб.), яранга (чук.) и под.; видов одежды — бешмет
(кавк.), кимоно (яп.), сари (индийск.), паранджа (аз.), кухлянка (чук.)
и др.; кушаний, напитков — бешбармак, плов, чал (среднеаз.); мацони,
лаваш, сулугуни (кавк.) и т. д.; денежных знаков, монет — доллар
(амер.), гульден (голл.), йена (яп.), пфенниг, марка (нем.), лира (ит.),
франк (фр., бельг.), юань (кит.) и др. Экзотизмы не имеют русских синонимов
поэтому обращение к ним при описании национальной специфики продиктовано
необходимостью.
В другую группу выделяются варваризмы, т.е. перенесенные на русскую
почву иностранные слова, употребление которых носит индивидуальный
характер. В отличие от других лексических заимствований варваризмы не
зафиксированы словарями иностранных слов, а тем более словарями русского
языка. Варваризмы не освоены языком, хотя со временем могут в нем
закрепиться. Таким образом, практически все заимствования, прежде чем войти
в постоянный состав лексики, какое-то время были варваризмами. Например, В.
Маяковский употребил как варваризм слово кемп (Я лежу,- палатка в кемпе),
позднее достоянием русского языка стало заимствование кемпинг.
К варваризмам примыкают иноязычные вкрапления в русскую лексику:
о'кей, мерси, happy end, pater familias. Многие из них сохраняют нерусское
написание они популярны не только в нашем, но и в других языках. Кроме
того, употребление некоторых из них имеет давнюю традицию, например alma
mater.
Для них не характерно четкое национально-территориальное закрепление.
Они могут быть или переданы средствами заимствующего языка, или употреблены
без перевода. Причем их первоначальная языковая закрепленность стирается,
т. е. она легко восстанавливается этимологически, но не является
различительным признаком только той лексической системы, в которой они
исконно употреблялись, например денди, мадам, синьор, сэр, хобби и др.
И те, и другие заимствования, кроме функции называния, выполняют
особые стилистические функции. Экзотизмы чаще всего придают «местный
колорит» описанию или являются средством речевой характеристики: В большом
ауле, под горою, близ саклей дымных и простых, черкесы позднею порою
сидят... (Лермонтов). Варваризмы используются для передачи дословно
непереводимых на русский язык лексических единиц и оборотов или как
средство создания иноязычной характеристики. Нередко они придают
юмористический, иронический или сатирический оттенок тексту: Сколько
истинно-своднических способностей выказал он, перебегая из одного лагеря в
другой и успевая пошептаться a parte со всяким из враждующих членов! [
Шанский, 1972:122], где a parte, ит.— букв. «в сторону (театр.),
обособленно».
Таким образом, процесс освоения иноязычных слов русским языком
обогащает наш родной язык, делает его еще более ёмким, выразительным и
развитым. Это не только восприятие слов из других языков, а их творческое
освоение на всех уровнях языковой системы, формальное и семантическое
преобразование в соответствии с самобытными, исконными особенностями
русского языка и высокой степенью его развития.
ГЛАВА 2
ПРОЦЕСС ОСВОЕНИЯ ИНОЯЗЫЧНЫХ СЛОВ В КОНЦЕ ХХ СТОЛЕТИЯ
2.1. МОРФЕМИЗАЦИЯ КАК СОВРЕМЕННЫЙ СПОСОБ ОСВОЕНИЯ ИНОЯЗЫЧНЫХ СЛОВ
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОяНИЕ РУССКОГО яЗЫКА ХАРАКТЕРИЗУЕТСя НЕОБЫчАЙНО
АКТИВНЫМИ ПРОЦЕССАМИ ЗАИМСТВОВАНИя ОБШИРНЫХ ПЛАСТОВ ЛЕКСИКИ, ОТНОСяЩИХСя К
РАЗЛИчНЫМ ОБЛАСТяМ НАШЕЙ ЖИЗНИ: ЭКОНОМИКЕ, ПОЛИТИКЕ, СПОРТУ, ИСКУССТВУ И
Т.Д. ПОРОЙ ЗАИМСТВУЮТСя ЦЕЛЫЕ ЛЕКСИчЕСКИЕ РяДЫ, ОФОРМЛЕННЫЕ ОДНОТИПНО
(НАПРИМЕР, ГАМБУРГЕР, чИСБУРГЕР, КОПБУРГЕР; ЙОГУРТ, ФРУГУРТ, АПИГУРТ,
ЭМИГУРТ; КЛИПМЕЙКЕР, ИМИДЖМЕЙКЕР, НЬЮСМЕЙКЕР, ХИТМЕЙКЕР, ПЛЕЙМЕЙКЕР). ТАКОЕ
ОБИЛИЕ ЗАИМСТВОВАННЫХ СЛОВ НЕИЗБЕЖНО ПРИВОДИТ К ТОМУ, чТО КОЛИчЕСТВО
ПЕРЕРАСТАЕТ В КАчЕСТВО: В ТАКИХ РяДАХ СЛОВ НАчИНАЮТ ВЫДЕЛяТЬСя ОПРЕДЕЛЕННЫЕ
СТРУКТУРНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ И ПАРАЛЛЕЛЬНО С ЭТИМ ФОРМИРОВАТЬСя БОЛЕЕ ИЛИ МЕНЕЕ
КОНКРЕТНОЕ ЗНАчЕНИЕ ВЫДЕЛяЕМЫХ ОТРЕЗКОВ. ТАКИМ ОБРАЗОМ, ПРОИСХОДИТ
СТАНОВЛЕНИЕ ИНОяЗЫчНЫХ СТРУКТУРНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ КАК САМОСТОяТЕЛЬНЫХ МОРФЕМ В
РУССКОМ яЗЫКЕ, ИНЫМИ СЛОВАМИ, ОСУЩЕСТВЛяЕТСя ПРОЦЕСС МОРФЕМИЗАЦИИ. ЕСЛИ
КАКОЙ-ЛИБО яЗЫК ЗАИМСТВУЕТ РяД СЛОВ, МОРФОЛОГИчЕСКИ чЛЕНИМЫХ В яЗЫКЕ-
ИСТОчНИКЕ И ПРИНАДЛЕЖАЩИХ В НЕМ К ОДНОМУ СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОМУ ТИПУ, ТО ПРИ
ОПРЕДЕЛЕННОЙ ТИПОЛОГИчЕСКОЙ БЛИЗОСТИ яЗЫКОВ ВЕСЬМА ВЕРОяТНО, чТО И
НОСИТЕЛяМИ ЗАИМСТВУЮЩЕГО яЗЫКА ЭТИ СЛОВА БУДУТ ОСОЗНАНЫ НЕ КАК МОНОЛИТЫ, НО
КАК СЛОВА, РАСПАДАЮЩИЕСя НА чАСТИ [ШВЕДОВА, 2003]. ПОНяТНО, чТО ЭТО ПРОЦЕСС
ДОЛГОВРЕМЕННЫЙ, ПОСТЕПЕННЫЙ, ПРЕДУСМАТРИВАЮЩИЙ РяД ЭТАПОВ И СТАДИЙ
ПРИОБРЕТЕНИя ИНОяЗЫчНЫМ СТРУКТУРНЫМ ЭЛЕМЕНТОМ МОРФЕМНЫХ СВОЙСТВ В РУССКОМ
яЗЫКЕ.
На первой, начальной, стадии иноязычные элементы выделяются лишь как
регулярно повторяющиеся отрезки в ряде слов. Например, русским языком в
последнее время заимствуется большой поток английских слов с суффиксом -инг-
(маркетинг, кинднэппинг, холдинг, кастинг, боулинг, лизинг и т.д.). Однако
на русской почве этот отрезок еще не сформировался как полноценный суффикс,
так как слова, в которых он выделяется, лишены словообразовательной
структуры; в русском языке отсутствует производящая основа, на базе которой
образовано данное слово, что является необходимым условием становления
структурного элемента как самостоятельной морфемы. Словообразовательный
аффикс сам по себе не может быть вычленен из заимствованных слов, если в
нем не вычленена образующая основа, не только формально, но и семантически.
Для активизации чуждого аффикса необходимо, чтобы на новую почву
заимствующего языка были перенесены не изолированные слова, а производные
вместе с производящими, что составляет основу для проявления
словообразовательной модели. В лингвистической литературе слова со
структурным элементом -инг- квалифицируются как "слова с инговым
элементом".
Фактором, способствующим развитию способности некоторых таких слов к
членению в русском языке, служит заимствование соотносительных пар слов:
скайсерфинг - скайсерфер, кикбоксинг - кикбоксер, бодибилдинг - бодибилдер.
Однако говорить в этом случае о наличии словообразовательной структуры
слова не приходится, так как в русском языке отсутствует производящая база
для этих слов.
Лишь в единичных случаях на основе заимствования ряда однокоренных
слов слова с иноязычным элементом начинают развивать свою
словообразовательную структуру. Например, в слове тренинг уже выделяется
суффикс -инг-, так как слово воспринимается как производное от глагола
тренировать(ся) и включается в ряд однокоренных слов тренер, тренироваться,
тренировка, тренаж. Здесь суффикс еще не обладает четко оформленным
значением в силу единичности примеров, когда словообразовательная структура
слова с иноязычным элементом складывается уже в русском языке; этот
структурный элемент трактуется как "нерегулярная словообразовательная
единица, выделяющаяся в имени существительном мужского рода, которое
обозначает действие по глаголу, названному мотивирующим словом " [Ефремова,
2000: 357].
На окказиональном уровне слова с подобными структурными элементами
также могут восприниматься как образованные по определенной модели со
значением действия по глаголу. Так, слова лизинг и маркетинг, характери
| |  скачать работу |
Проблема освоения иноязычных заимствований русскоязычными индивидами |
