Произведения Солженицына- монументально-публицистическое исследование репрессивной системы
ит у Солженицына интеллигенция. "С годами
мне пришлось задумываться над этим словом - интеллигенция. Мы все очень
любим относить себя, к ней - а ведь не все относимся. В Советском Союзе это
слово приобрело совершенно извращенный смысл. К интеллигенции стали
относить всех, кто не работает (и боится работать) руками. Сюда попали все
партийные, государственные, военные и профсоюзные бюрократы..."
-перечисляемый список длинен и тосклив. "А между тем ни по одному из этих
признаков человек не может быть зачислен в интеллигенцию. Если мы не хотим
потерять это понятие, мы не должны его разменивать. Интеллигент не
определяется профессиональной принадлежностью и родом занятий. Хорошее
воспитание и хорошая семья тоже еще не обязательно выращивают интеллигента.
Интеллигент - это тот, чьи интересы и воля к духовной стороне жизни
настойчивы и постоянны, не понуждаемы внешними обстоятельствами и даже
вопреки им. Интеллигент это тот, чья мысль не подражательна".
Размышляя над трагическими судьбами отечественной
интеллигенции, изуродованной, онемевшей, сгинувшей в ГУЛАГе, Солженицын
неожиданно приходит к парадоксальному открытию:"...Архипелаг давал
единственную, исключительную возможность для нашей литературы, а может быть
- для мировой. Небывалое крепостное право в расцвете XX века в этом одном,
ничего не искупающем смысле открывало для писателей плодотворный, хотя и
гибельный путь". Этот путь, пройденный самим автором, а вместе с ним еще
несколькими интеллигентами - учеными, писателями, мыслителями (буквально
считанные единицы уцелевших!) - путь подвижничества и избранничества.
Поистине крестный путь! Евангельский "путь зерна"...
"Миллионы русских интеллигентов бросили сюда не на экскурсию: на
увечья, на смерть, и без надежды на возврат. Впервые в истории такое
множество людей развитых, зрелых, богатых культурой оказались без придумки
и навсегда в шкуре раба, невольника, лесоруба и шахтера. Так впервые в
мировой истории (в таких масштабах) слились опыт верхнего и нижнего слоев
общества! Растаяла очень важная, как будто прозрачная, но непробиваемая
прежде перегородка, мешавшая верхним понять нижних: жалость. Жалость
двигала благородными соболезнователями прошлого (и всеми просветителями) -
и жалость же ослепляла их. Их мучили угрызения, что они сами не делят этой
доли, и оттого они считали себя обязанными втрое кричать о
несправедливости, упуская при этом доосновное рассмотрение человеческой
природы нижних, верхних, всех.
Только у интеллигентных зэков Архипелага эти угрызения наконец отпали:
они полностью делили злую долю народа! Только сам став крепостным, русский
образованный человек мог теперь (да если поднимался над собственным Горем)
писать крепостного мужика изнутри.
Но теперь не стало у него карандаша, бумаги, времени и мягких пальцев.
Но теперь надзиратели трясли его вещи, заглядывали в пищеварительный вход и
выход, а оперчекисты - в глаза...
Опыт верхнего и нижнего слоев слились но - носители слившегося опыта
умерли...
Так невиданная философия и литература еще при рождении погреблись под
чугунной коркой Архипелага".
И лишь единицам было дано - историей ли, судьбой, Божьей волей - донести
до читателей этот страшный слившийся опыт интеллигенции и народа. В этом
видел свою миссию Солженицын. И он её выполнил. Выполнил, несмотря на
протесты власть предержащих. В этом выразилась основная идея его
творчества: донести до читателя чудовищную жизнь миллионов ни в чем не
повинных людей, в большинстве своем крестьянства и часть интеллигенции, и
другую сторону реальности - блатной мир, правящий в этой системе.
А.И.Солженицын отразил по крайней мере основные вехи времени массовых
репрессий, «художественно исследовал» проблему лагеря как феномена,
определяющего характер государства, поставил определенные вопросы, на
которых нет однозначного ответа, есть лишь субъективные ощущения. Да,
«Архипелаг Гулаг» - жестокое по своей реалистичности произведение, в нем
много откровенно бесчеловечных эпизодов, но это необходимо. Своего рода
шоковая терапия, по Солженицыну, не повредит, а наоборот поможет обществу.
Мы должны знать и принимать историю, какой бы антигуманной она не казалась,
прежде всего для того, чтобы не повторить всего сначала, пройти стороной
подводные камни. Честь и хвала автору, который первый сумел изобразить то,
о чем тогда и подумать было страшно. «Архипелаг» - это памятник не только
всем погибшим в лагерном аду, это ещё и символ безрассудства властей,
беспамятства нас самих. И если данное монументальное творение является
общей картиной, то произведение, речь о котором пойдет далее, более
подробно затрагивает именно внутренний мир человека, попавшего по ту
сторону стены по нелепому обвинению.
"Один день" зэка и история страны.
Сегодня читатель иными глазами смотрит на многие события и этапы
нашей истории, стремится более точно и определенно их оценить. Возросший
интерес к проблемам недавнего прошлого не случаен: он вызван глубинными
запросами обновления. Сегодня настала пора сказать, что самые страшные
преступления XX века были совершены германским фашизмом и сталинизмом. И
если первый обрушил меч на другие народы, то второй - на свой собственный.
Сталин сумел превратить историю страны в серию чудовищных преступлений
против нее. В строго охраняемых документах немало позора и горя, немало
сведений о проданной чести, жестокости, о торжестве подлости над честностью
и преданностью.
Это была эпоха настоящего геноцида, когда человеку приказывали: предай,
лжесвидетельствуй, рукоплещи казням и приговорам, продай свой народ...
Жесточайший прессинг сказывался во всех областях жизни и деятельности,
особенно в искусстве и науке. Ведь именно тогда уничтожали и сажали в
лагеря талантливейших русских ученых, мыслителей, писателей (в основном
тех, кто не подчинился «верхушке»). Во многом это происходило потому, что
власть боялась и ненавидела их за истинное, ограниченное намерение жить для
других, за жертвенность.
Именно поэтому многие ценные документы прятались за толстые стены архивов
и спецхранов, из библиотек изымались неугодные издания, уничтожались храмы,
иконы и другие культурные ценности. Прошлое для народа умерло, перестало
существовать. Взамен была создана искаженная история, которая
соответственным образом сформировала общественное сознание. Ромен Ролан в
своем дневнике так написал об идеологической и духовной атмосфере в России
в те годы: « Это строй абсолютного бесконтрольного произвола, без малейшей
гарантии, оставленной элементарным свободам, священным правам
справедливости и человечности».
Действительно, тоталитарный режим в России уничтожил на своем пути всех
сопротивляющихся и несогласных. Страна превратилась в единый огромный
ГУЛАГ. О страшной его роли в судьбах русского народа впервые заговорила
наша отечественная литература. Здесь необходимо назвать имена Лидии
Чуковской, Юрия Бондарева и Трифонова. Но в числе первых заговорил о нашем
трагическом прошлом А. И. Солженицын. Его повесть « Один день Ивана
Денисовича» стала книгой жизненной и художественной правды, возвестившей
будущий конец эпохи Сталина.
Путь «неугодных» тем к читателю тернист в любые времена. И даже сегодня
продолжают существовать примеры, когда одну ложь подменяют другой. Дело еще
и в том, что тоталитарное сознание не способно к какому-либо просветлению.
Вырваться из цепких клещей догматического мышления очень непросто. Вот
почему долгие годы серость и единомыслие считались нормой.
И вот, с позиций этого слившегося опыта—интеллигенции и народа, прошедших
крестный путь нечеловеческих испытай ГУЛАГа, Солженицын выносит в советскую
печать свою «лагерную»
повесть - «Один день Ивана Денисовича». После долгих переговоров с
властями А.Т. Твардовский получает в октябре разрешение Н.С. Хрущева на
публикацию "Одного дня...". В 11-номере "Нового мира" за 1962 год повесть
была опубликована, автор ее в одночасье становится всемирно известным
писателем. Ни одна публикация времен "оттепели", да и много лет
продолжившей ее горбачевской "перестройки" не имела резонанса и силы
воздействия на ход отечественной истории.
Приоткрывшаяся щелка в "совершенно секретный" мир сталинской душегубки не
просто раскрыла одну из самых страшных тайн XX века. Правда о ГУЛАГе (еще
очень маленькая, почти интимная, по сравнению с будущим монолитом
«Архипелага») показала "всему прогрессивному человечеству" органическое
родство всех отвратительных разновидностей тоталитаризма, будь то
гитлеровские "лагеря смерти" (Освенцим, Майданек, Треблинка), или
сталинский Архипелаг ГУЛАГ -те же лагеря смерти, направленные на
истребление собственного народа и осененные коммунистическими лозунгами,
лживой пропагандой создания "нового человека" в ходе ожесточенной классовой
борьбы и беспощадной "перековки" человека "старого".
По обыкновению всех партийных руководителей Советского Союза, Хрущев
пытался и Солженицына использовать вместе с повестью в качестве "колесика
и винтика" партийного дела. В своей известной речи на встрече с
| |  скачать работу |
Произведения Солженицына- монументально-публицистическое исследование репрессивной системы |
