Процессуальный статус подозреваемого и обвиняемого
имо наличие
обеих групп оснований.
Проблемными вопросами материальных оснований являются, прежде всего,
следующие:
1) о процессуальном качестве фактических данных, составляющих их
содержание;
2) об объеме этих данных, необходимых для выполнения действий по
признанию лица подозреваемым.
Представляется, что решение об объявлении лицу о подозрении его в
совершении преступления может быть принято только на основании
доказательств, а не данных допроцессуального характера (заявления,
объяснения, оперативная информация). Фактически именно с признания лица
подозреваемым начинается уголовное преследование, это решение, имеющее
большое юридическое значение и далеко идущие последствия, в связи с чем оно
не может быть принято на основании непроверенных и не закрепленных в
уголовно-процессуальном порядке сведений.
Соблюдение этого требования явилось бы одной из гарантий от произвола,
препятствием незаконным и необоснованным фактам постановки лица в положение
подозреваемого, особенно с последующим применением принудительных мер.
Вопрос об объеме, количестве доказательств, необходимых для вовлечения
лица в процесс в качестве подозреваемого, является весьма сложным,
разрешение его происходит в каждом случае исключительно индивидуально, на
основании проверки и оценки полученных данных.
Единства мнений по этому поводу нет.
Распространена точка зрения о том, что это доказательства, еще
недостаточные для предъявления обвинения, но по которым возможно применение
к подозреваемому задержания, либо ареста, либо совершения других действий,
направленных на уличение этого лица в совершении преступления.
Отдавая должное практической основе такого подхода, следует, тем не
менее, отметить, что никто из авторов не указывает более-менее определенно
"нижней границы" совокупности доказательств, дающей право на такое решение.
Полагаем, что такая совокупность не может быть меньше, чем
доказательства, дающие материальные основания для применения того элемента
принуждения, который заложен в действиях и решениях, необходимость
производства которых вызывает к жизни фигуру подозреваемого.
Чем более весомы собранные доказательства причастности лица к
преступлению, тем больший элемент уголовно-процессуального принуждения (при
наличии, конечно, собственных оснований и мотивов, индивидуально
определяемых в каждом деле) может присутствовать в действиях и решениях,
адресованных подозреваемому.
Соблюдение такой соразмерности поставило бы барьер необоснованному
применению жестких принудительных мер.
Что касается "верхней границы" данной совокупности, то положение о
том, что она обязательно проходит "ниже" достаточности для предъявления
обвинения, не должно быть столь категоричным: в уголовно-процессуальной
практике нередки случаи, когда совокупность доказательств может быть и
достаточной для предъявления обвинения, но конкретная следственная ситуация
делает невозможным в данный момент привлечение лица в качестве обвиняемого.
Придание ему статуса подозреваемого в такой обстановке предоставит лицу
дополнительные гарантии реализации его прав.
Само же подозрение можно определить как основанное на достаточных
доказательствах предположение органа расследования о причастности лица к
преступлению, официально объявленное лицу и образующее у него правовой
статус подозреваемого.
Именно на защиту от подозрения и ориентирован комплекс прав
подозреваемого.
Вопрос о процессуальных основаниях признания лица подозреваемым
является исключительно полемичным. Связано это с тем, что именно
определенное толкование процессуальных оснований является отправным
моментом для подхода к понятию подозреваемого, которое, в свою очередь,
должно быть сформулировано в законе таким образом, чтобы в максимальной
степени были гарантирована реализация прав и свобод лица, привлекаемого к
уголовной ответственности - с одной стороны, и обеспечивалась возможность
быстрых и эффективных действий по пресечению и раскрытию преступления - с
другой.
Изучение и анализ существующей отечественной специальной литературы по
теме исследования позволяет выявить две основные позиции в этой полемике:
1) ряд авторов считает, что в УПК дан исчерпывающий перечень случаев
появления в процессе подозреваемого; он удовлетворяет требованиям
законности и в расширении не нуждается;
2) другие полагают, что подобное понимание сущности и назначения
процессуальной фигуры подозреваемого устарело, не отвечает современным
стандартам соблюдения прав и свобод человека и гражданина и предлагают
расширить перечень процессуальных оснований признания лица подозреваемым.
К числу таких оснований в разных вариантах предлагается относить:
вынесение постановления о начале уголовного преследования в отношении
конкретного лица; допрос лица по поводу его участия в совершении
преступлений; наложение ареста на имущество, отобрание образцов для
сравнительного исследования, освидетельствование, предъявление для
опознания, обыск и производство иных действий принудительного и уличающего
характера; вынесение постановления о привлечении в качестве подозреваемого.
Обе позиции содержат основания для критики.
Рассмотрим первую. Практическая реализация действующих положений
закона о том, что подозреваемым является лицо, задержанное по подозрению в
совершении преступления, или лицо, к которому применена мера пресечения до
предъявления обвинения, влечет ряд негативных последствий.
1. Лица, в отношении которых имеются фактические данные об их
причастности к преступлению, при отсутствии необходимости задержания или
применения меры пресечения допрашиваются в качестве свидетелей.
«Уличаемый свидетель» не имеет возможности реализовать в полной мере
свои права, особенно право на защиту. Предоставленные Конституцией
возможность не свидетельствовать против себя и пользоваться юридической
помощью явно не могут заменить весь комплекс прав подозреваемого.
2. При необходимости вовлечения лица в процесс в качестве
подозреваемого допускаются случаи «вынужденного» (то есть, необоснованного)
задержания лица или применения меры пресечения только для того, чтобы
фактически заподозренное лицо могло реализовать свои права, высказать свое
отношение к подозрению.
3. По истечении срока задержания или примененной в порядке статьи 175
УПК меры пресечения подозреваемый оказывается в положении «лица без
определенного процессуального статуса». Правовое положение подозреваемого у
него уже отсутствует, обвинение еще не предъявлено, статус свидетеля факт
отмены меры процессуального принуждения не образует. При дальнейшем
расследовании дела лицо, не имея никаких процессуальных прав, оказывается в
худшем положении, чем любой участник процесса.
4. Без облечения фактически заподозренного лица в положение
подозреваемого или обвиняемого на его имущество нельзя наложить арест, у
него нельзя получить образцы для сравнительного исследования, его нельзя
поместить в медицинское учреждение для производства экспертизы. Эта
ситуация опять провоцирует либо «вынужденное» задержание, либо незаконные
действия с «уличаемым свидетелем».
5. Возникает вопрос о возмещении такому «свидетелю» расходов по явке к
органу уголовного преследования, среднего заработка и т.д. В законе не
указывается обычный ли это свидетель, или «уличаемый».
Этот список мог бы быть продолжен. Перечисленные аргументы позволяют
констатировать, что вторая позиция - об изменении процессуальных оснований
признания лица подозреваемым - более обоснованна.
Тем не менее, предложения ее сторонников отличаются следующими
недостатками:
1. Все они предоставляют лицу статус подозреваемого после выполнения с
ним действий уличающего или принудительного характера, тогда как лицо
должно стать соответствующим участником процесса - подозреваемым - до
начала выполнения с ним этих процессуальных действий. Его права ему
понадобятся и могут быть реализованы именно при их производстве.
2. Представляется, что одного лишь факта совершения в отношении лица
определенного следственного действия (обыск, опознание,
освидетельствование) явно недостаточно для того, чтобы признать его
подозреваемым в совершении преступления. Для этого нужна еще и совокупность
доказательств его причастности к преступлению, а не только возможное
хранение похищенного или черты внешности, сходные со словесным портретом
разыскиваемого.
3. Невозможно привести весь перечень действий уличающего и
принудительного характера. Он может измениться с течением времени за счет
введения в закон новых процессуальных действий, что повлечет новые проблемы
с определением понятия подозреваемого.
4. Предложения о вынесении специального постановления о признании лица
подозреваемым «стирает грани» между ним и обвиняемым, не учитывает
имеющейся разницы между двумя этими участниками уголовного процесса,
выхолащивает весь смысл и назначение процессуальной фигуры подозреваемого
как неотложной и чрезвычайной.
Автором предложено новое понимание процессуальных оснований вовлечения
лица в процесс в качестве подозреваемого, наиболее отвечающее указанным
выше требованиям.
В каче
| |  скачать работу |
Процессуальный статус подозреваемого и обвиняемого |
