Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Психологический метод обучения чтению

ереживал других,  вызываемых
им ощущений и чувств, тот и при  слове  «лес»  не  может  припомнить  ничего
яркого,  ничего  такого,  что  действительно  могло  бы  перенести   его   в
обстановку  леса.  В  таком  случае,  может   быть,   вспомнится   картинка,
изображающая лес, или зеленый цвет, или темнота, или какие-нибудь  отдельные
предметы, связанные с представлением о лесе, но самый лес все-таки не  будет
представлен. Многочисленные исследования, произведенные  в  разных  странах,
показывают, что количество определенных представлений,  связанных  с  самыми
употребительными словами,  у  некоторых  людей  бывает  поразительно  малым.
Иначе говоря: есть довольно  много  людей,  которые  не  связывают  с  рядом
употребляемых ими слов никаких реальных представлений.  Они  слышат  и  даже
повторяют слова, которые не имеют для них  никакого  содержания.  Они  знают
название  предметов,  не  зная  самого  предмета,  или  связывали  с   этими
названиями  совсем  не  подходящие  представления.  Как   много   людей   (в
особенности среди  неинтеллигентных  и  малолетних),  которые  не  связывают
правильных представлений с названиями некоторых  цветов.  Как  много  людей,
проводящих  всю  свою  жизнь  в  однообразной  обстановке,   и   потому   не
связывающих  никаких  воспоминаний  с  названиями  многих  предметов.   Один
никогда не бывал в больших городах, другой не видел деревни.  Один  ни  разу
не видел моря, другой не бывал в лесу или на горе. Один всю жизнь  провел  в
жарком климате и никогда  не  видел  снега,  другой  не  знает,  как  растет
виноград и зреют ананасы.
   Но слова, употребляемые нами, обозначают не только различные предметы, но
также и различные чувства. И для того, чтобы понять смысл таких слов, опять-
таки необходимо иметь возможность воспроизвести в  своем  сознании  когда-то
пережитые душевные состояния. Слова  радость,  горе,  тревога,  страх,  стыд
только  тогда  могут   считаться   понятыми,   когда   при   восприятии   их
действительно являются воспоминания о пережитых  состояниях  радости,  горя,
тревоги, страха и стыда. Чем  разнообразнее  были  пережитые  нами  процессы
чувств (или, как часто выражаются, чем богаче был наш  эмоциональный  опыт),
тем  легче  нам  бывает  понять  и  словесные  выражения,  к  этим  чувствам
относящиеся многие из слов, употребляемых в языке,  обозначают  неконкретные
предметы и чувства,  а  различные  понятия  представляющие  собой  результат
определенных логических процессов. Понять, что такое добро, право,   власть,
причина, число и т.д.,  можно  только  в  том  случае,  если  предварительно
проделана  известная   умственная   работа   над   целым   рядом   отдельных
представлений, причем к этой работе  нередко  должен  присоединиться  и  ряд
процессов чувства. Отсюда  ясно,  что  некоторые  слова  могут  быть  поняты
человеком не только  после  того,  как  он  успел  обогатиться  определенным
жизненным опытом, но и после  того,  как  он  успел  подвергнуть  этот  опыт
систематической переработке.
   Из  всего  этого  следует,  что  понимание   содержания,   связанного   с
прочитанными словами, зависит от  запаса  жизненного  опыта  человека  и  от
глубины переработки этого опыта. Но этого мало. Для того  чтобы  данные  нам
слова могли шевельнуть в нашей  душе  живые  воспоминания,  чтобы  мы  могли
связать с  ними  яркие  образы,  определенные  чувства  или  ясные  понятия,
необходимо, чтобы самые слова эти были нам известны, чтобы с  ними  мы  хоть
один раз уже успели связать то,  что  составляет  их  смысл.  Иначе  говоря:
надо, чтобы между словом и его содержанием была установлена известная  связь
или, как выражаются психологи, известная ассоциация.  Если  бывают  люди,  у
которых замечается больше слов, чем знаний, то и наоборот   можно  встретить
лиц, у которых богатство жизненного опыта  превосходит  богатство  их  речи.
Человек много видел, много пережил, много передумал, а выразить всего  этого
словами с достаточной ясностью не умеет и даже иногда  не  узнает  в  словах
чужой  речи  отголоска  своих  собственных  чувств  и   мыслей.   Воспитание
человека,  его  жизненный  опыт,  умение   разбираться   в   воспринятом   и
перечувствованном, богатство его собственной  речи,   все  это  существенным
образом  отражается  на  понимании  прямого  содержания  читаемых  слов.   В
зависимости от  содержания  своей  психики,  от  общего  направления  своего
внимания и основного характера  своих  интересов,  разные  читатели,  прочтя
одну и ту же книгу, могут пережить разные состояния, вызванные словами  этой
книги. И потому самый предмет этой  книги  будет  для  них,  строго  говоря,
совсем не одним и тем же.
   3. Оценка прочитанного. Умение не только прочесть книгу, но и  критически
отнестись к ее содержанию наблюдается, как известно, не всегда.  Есть  люди,
которые готовы со слепой верой относиться почти к каждому печатному слову  и
не  привыкли  размышлять   над   прочитанным.   С   другой   стороны,   если
присмотреться к тому, как разные люди судят  о  разных  книгах,  и  с  какой
точки зрения они их оценивают, то  не  трудно  подметить  в  этом  отношении
большую разницу. Одни умеют  направлять  свое  внимание  на  основную  мысль
книги,  на  ее  общий  план,  на  то,  что  называется  «общим  духом»   или
«направляющей идеей» данного сочинения. Другие, в своем  суждении  о  книге,
разбиваются  на  мелочи,  обращают  внимание  на  частности,  выражая   свое
удовольствие или неудовольствие  по  поводу  отдельных  фраз,  придираясь  к
отдельным словам, и т. д.
   Эта разница в отношении к книге, несомненно, зависит от душевного  склада
читателя. Здесь, прежде всего,  сказывается  влияние  того,  что  называется
большим или меньшим «объемом внимания». Известно, что некоторые в  состоянии
бывают одновременно удерживать в своем сознании довольно большое  количество
представлений: человек может одновременно делать несколько  дел,   например,
писать письмо, слушать разговор, и в то же время отвечать третьему  лицу  на
предложенный вопрос; он способен представить себе очень  сложную  комбинацию
каких-нибудь образов; ему не трудно  принять  участие  в  работе,  требующей
напряженного внимания сразу  в  нескольких  направлениях  (как  это  бывает,
например, при сложной административной  работе)  и  т.  д.  Другие  люди  не
способны к проявлению такого широкого объема  внимания.  Их  внимание  узко.
Они чувствуют себя уютно  только  тогда,  когда  их  сознание  сосредоточено
сравнительно на очень малом числе  представлений.  В  окружающей  жизни  они
замечают обыкновенно только небольшую часть  явлений.  Поэтому  их  суждения
часто носят узкий, односторонний характер. Им трудно бывает  понять  сложную
комбинацию образов и чувств. Всякая деятельность,  требующая  одновременного
сосредоточения внимания в разных направлениях, бывает  для  них  непосильна:
они теряются, разбрасываются, не умеют обнаружить  необходимой  находчивости
и такта. Эта разница  в  объеме  внимания  отдельных  лиц,  конечно,  должна
сказываться  и  тогда,  когда  они  отдаются  процессу   чтения   и   оценке
прочитанного. Многие  только  потому  направляют  свое  внимание  на  оценку
частностей, а не целого, что они не в состоянии схватить  это  целое:  объем
внимания их слишком узок. Однако, говоря об отношении способности  оценивать
содержание прочитанного к объему внимания читателя, необходимо помнить,  что
объем внимания не есть что-нибудь неизменяемое. В зависимости от  накопления
опыта в  известном направлении, увеличивается в том же направлении  и  объем
внимания. Нам трудно бывает следить за  длинной речью, в  которой  говорится
о  малоизвестных  нам  предметах.  Но  процесс  нашего  внимания  сейчас  же
облегчается, как только речь коснется близких  нам  вещей.  Точно  такая  же
картина наблюдается и при восприятии содержания  читаемых  книг.  Чем  ближе
нашему обычному кругу представлений  содержание  книги,  тем  больший  объем
внимания мы можем обнаруживать при ее чтении  и  тем  более  мы  оказываемся
способными к тому,  чтобы  произвести  ее  оценку,  как  единого,  цельного,
произведения, тем легче нам  бывает  понять  и  оценить  «основную  идею»  и
«общий дух» данной книги.
   Из этого ясно, какое важное значение, в вопросе о  «сознательном»  чтении
имеет справка о круге знаний читателя и тех интересах, которые  господствуют
в его душе. Эти  господствующие  интересы,  определяющие  общее  направление
внимания читателя, не только отражаются  на  его  способности  к  более  или
менее  широким  оценкам  прочитанного,  но  также  обусловливают   известный
характер оценки. Есть люди, которые интересуются  по  преимуществу  областью
реальных восприятий. И в книгах они  больше  всего  ищут  реальной,  внешней
правды. Фантастические образы  и  лирические  отступления  им  не  нравятся.
Бывает и  наоборот:  человек  с  пылким  воображением  и  развитым  чувством
находит «скучной» и «сухой» книгу, в которой содержится  только  объективное
изложение фактов. При оценке каких-нибудь описываемых в  книге  событий  или
излагаемых теорий одни охотно становятся на точку зрения  чисто  логическую,
другие  этическую, религиозную, политическую, эстетическую и т.д.  Насколько
разнообразен человеческий опыт и насколько различны  человеческие  интересы,
настолько же разнообразно должно быть и отношение читателей к оценке книг.



                               Как читают дети?


   Состояния  человека,   связанные   с   процессом   чтения,   могут   быть
разнообразны, в зависимости от общего характера его душевной жизни.  Один  в
процессе чтения обнаруживает больше активное, глубже  вникает  в  содержание
прочитанного и может критически отнестись к  тому,  что  изложено  и  книге.
Другой, напротив, оказывается при чтении  довольно  пассивным;  его  проц
12345След.
скачать работу

Психологический метод обучения чтению

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ