Социологический анализ межнациональных отношений
и межэтнических конфликтов стали обращать внимание на личностные
характеристики участников.
К сожалению, в отечественных исследованиях межэтнических отношений, в
массовых опросах тип личности (авторитарный, невротический, экстраверт и
т.д.) специально не изучался. В про граммах обычно «закладывались»
тендерные, возрастные и социальные характеристики. Учитывались состояния
удовлетворенности или неудовлетворенности различными жизненными
обстоятельствами, оценка жизни в целом. На основе этих индикаторов при
анализе идентичности и межэтнических установок, например, в упоминавшемся
проекте «Национализм, этническая идентичность и регулирование конфликтов»,
выделялись типы пессимистов и оптимистов, выяснялся уровень агрессивности в
группах. Но полученные характеристики рассматривались как результат
ситуаций, конкретных обстоятельств. Ибо в инструментарий для массовых
опросов очень трудно ввести процедуры, измеряющие, скажем, авторитарность
или невротичность личности.
Проблема заключается в том, что социологические методики, используемые
для репрезентативных опросов больших групп, крайне трудно совместить с
психологическими. Не случайно психологи работают преимущественно с малыми
или экспериментальными группами. Но работая с ними, невозможно учесть всю
сложность социальных явлений. Неудивительно, что критика с этой точки
зрения идет из среды самих психологов, в частности от создателя одной из
наиболее популярных в психологии теории социальной идентичности Г.
Тэджфела, которая развивается в русле когнитивных подходов. Согласно этой
теории, группа есть «совокупность индивидов, которые воспринимают себя как
членов одной и той же категории, разделяют эмоциональные последствия этого
само определения и достигают некоторой степени согласованности в оценке
группы и их членства в ней». То есть, скажем, русских объединяет то, что
они воспринимают себя как русских, отличают себя от нерусских и как-то
оценивают. Иначе говоря, это осознаваемое (лат. cognitio — знание,
познание) единство, соответствующее восприятие себя и отличие от других и
есть группа. Таким образом когнитивисты признают группу психологической
реальностью. И такой подход очень близок конструктивистскому подходу в
социально-культурной антропологии.
Межгрупповое сравнение является одним из положений теории социальной
идентичности, в центре внимания которой были межгрупповые процессы —
кооперация, конкуренция и конфликт. Основным направлением изучения
межгрупповых отношений Тэджфел считал исследование когнитивных процессов, а
именно социальной категоризации, идентификации, социального сравнения,
межгрупповой дискриминации.
Несмотря на важность всех этих процессов и доказательство тезиса (очень
существенного для нас) о влиянии этнической идентичности на межгрупповые
отношения, поведение людей, групп объяснялось в теории социальной
идентичности, исходя из «когнитивного субъективного мира личности».
Признавая значимость когнитивных процессов, мы тем не менее, обращаем
внимание на выводы исследователей отечественной школы в социальной
психологии, в частности, на концепцию, сформировавшуюся на основе идей Л.С.
Выготского, А.Н. Леонтьева о социальной, культурно-исторической
обусловленности психики человека, на деятельностный подход. Формулируя его,
B.C. Агеев пишет, что когнитивные процессы еще должны быть объяснены через
специфику деятельности групп, объективных условий, в которых существуют и
взаимодействуют группы. Объективные условия влияют и на сами межгрупповые
взаимодействия, и на когнитивные процессы.
С помощью психологических методик исследуются регулятивные и защитные
социально-перцептивные, компенсаторные и регрессивные психологические
механизмы, определяющие изменения идентичности, установок. Этот метод
исследования наиболее последовательно изложен Г.У. Солдатовой и состоит в
следующем. Социально-перцептивные механизмы анализируются на основе
выделения в межэтнических отношениях группы специфических эмоционально-
атрибутивных феноменов, которые «работают» в условиях роста межэтнической
напряженности. Такими феноменами могут быть следующие: усиление
межгрупповых различий и уменьшение различий внутри группы; увеличение
«позитива» в оценке собственной группы (т.е. то, что мы связываем с
углублением этнокультурных границ); поиск виновного по этническому
критерию; проецирование негативных чувств, качеств, неприемлемых для
собственного народа, на других. Вина, ответственность за неудачи (в
экономике, политической сфере и т.д.) собственного народа переносится на
другие группы или их лидеров, т.е. идет поиск причин вовне, а не внутри.
Таким образом, усиливается атрибутивный механизм «эмоциональной
пермутации» (лат. permuture — менять), т.е. смещения «оправдательных» и
«обвинительных» оценок («братские народы» становятся «оккупантами»,
«инородцами»).
Еще один механизм — повышение избирательности восприятия в ситуации
предполагающихся контактов, т.е. отсев позитивной информации, искажение
поступающей информации, воспроизводство негативных этносоциальных
представлений; деперсонализация членов своей и «враждебной» групп. Действие
всех этих механизмов, являющихся показателями межэтнической напряженности,
усиливается в условиях конфликтов.
Действие компенсаторных механизмов в межэтнических отношениях
рассматривается как результат сформированного комплекса «групповой
неполноценности». Он включает гипертрофированное чувство ущемленности,
осознание маргинальности, разрушение этнической общности как целого.
Компенсаторный комплекс, по мнению Г.У. Солдатовой, способствует
замкнутости, стремлению к превосходству, соперничеству и даже «отмщению» за
перенесенные реальные и воображаемые обиды.
Можно добавить, что сама этничность в условиях разных социальных и
политических перемен, кризисов гражданской идентичности выступает в своей
компенсаторной функции. С этим обычно бывает связан рост гиперидентичноети
в массовых масштабах.
Антиассимиляционные настроения (восстановление коммуникативных функций
«родных языков», восстановление утраченных элементов традиционной культуры
и т.п.) перерастают в движения за восстановление достоинства, которые
начинают восприниматься не только в психологическом плане, но и в
политическом — как потребности в самоутверждении вплоть до суверенитета в
разных формах.
Регрессивные механизмы выражаются в росте неуверенности в будущем. Это
ведет к возвращению архаичных форм взаимодействия, восстановлению кланово-
родовых систем в культуре, что мы наблюдали и в среднеазиатском регионе, и
на Кавказе. Регрессивные механизмы приобретают особую роль в случае
длительных, трудноразрешимых конфликтов.
В одном случае они могут стать направлением (точнее, одним из
направлений) в согласительных процедурах при регулировании конфликтов; в
другом — тормозом в цивилизационном развитии, возвращая к тем стадиям,
когда споры решались насилием и войной.
Все указанные социально-психологические механизмы включаются тогда,
когда формируются интолерантные отношения между этническими группами.
По вопросу о том, что такое межэтническая толерантность, среди
этнологов, этнопсихологов идут дискуссии. Одним из довольно
распространенных является понимание толерантности как индифферентности к
этническим различиям. Оно нередко встречается среди людей с высокой деловой
или общекультурной ориентацией в жизненных установках — среди
«естественников», математиков, экономистов. Но, бывает, его разделяют и те,
кто, как говорится, «устал» от этнических, национальных проблем и хотел бы
свести их на нет, однако в реальности такое «решение» просто невозможно.
Важно также учитывать, что люди из среды недоминирующих групп часто
воспринимают саму постановку проблемы о толерантности как способ
стимулировать «терпение», «терпеливость», а индифферентность в
межнациональном общении — как стремление забыть о потребностях народов или
даже как ассимиляторские тенденции. Вот почему понимание толерантности
имеет не только научное, но и практическое, идеологическое и политическое
значение.
Мы рассматриваем толерантность не как позицию самоограничения и
намеренного невмешательства, согласия на взаимную терпимость, а как
принятие других такими, какие они есть, и готовность взаимодействовать с
ними. Многие исследования, проведенные нами в разных республиках Российской
Федерации подтвердили что людей толерантных, готовых к общению, везде
намного больше, чем просто индифферентных. Среди русских доля этнически
индифферентных колебалась в республиках в пределах 10-15%, а готовых к
позитивным контактам — до 60—80% по социальным, демографическим и
этническим группам.
Межэтническая толерантность проявляется в поступках, но формируется в
сфере сознания и, конечно, тесно связана с этнической идентичностью. Все
виды гиперидентичности повышают уровень интолерантности в межэтнических
установках. Но на этом основании считать этнонациональное самосознание
опасным, стремиться не напоминать о не
| |  скачать работу |
Социологический анализ межнациональных отношений |
