Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Язычество на Руси

жеств  подземного  мира,  влияющего  на  плодородие  путем
принесение жертв, бросаемых в воду.
        Обряды   связанные   с   «метанием   в    воду»    жертв    божеству
подводноподземнего мира, непосредственно связанного с плодородием почвы,  а,
следовательно, и с  урожаем,  проводились  в  середине  лета  на  семик,  на
Купалу, когда хлеба начинали колоситься  и  окончательный  результат  сезона
еще не был ясен.  В  этих  обрядах  переплетались  мужское,  оплодотворяющее
начало и женское вынашивающее и рождающее. У древних греков в середине  лета
топили в море со сколы две жертвы - мужчину и женщину.
       В  славянских  обрядах  мы  знаем  и  похороны  Ярилы   (Ивана)   как
олицетворение мужского начала, уже давшую  новую  жизнь  и  потому  ставшего
бесполезным, и похороны Костромы,  Купалы,  изображения  которых,  одетые  в
женскую одежду, провожали похоронным плачем, а потом топили в воде.
      Двойственность мужского и  женского  начала  сказывалась  в  том,  что
кукла-чучело Костромы иногда  была  одета  по-мужски.  Неизвестным  остается
утопление Костромы  в  воде.  Этимологически  слово  «кострома»  связано  со
словами,  обозначающими  «мохнатую  верхушку  трав»,   «метлицу»,   «бородку
колосьев».
      Исходя из этого, быть может,  слово  Костро-ма  следует  рассматривать
как составное: Мать колосьев? Тогда утопление Костромы должно  топологически
соответствовать уходу Персефоны-Прозерпины в  подземный  мир,  а  славянский
Ящер,  женившийся  на  утопленной  девушке,   соответствовать   Аиду,   богу
подземного мира, супругу Персефоны.
      Кажущаяся нелогичность принесенная в жертву  изображения  Ярилы,  бога
ярой весенной вегетативной силы, и Костромы - Матери  колосьев,  устраняется
календарными сроками: олицетворение этих природных сил  топили  или  сжигали
только тогда, когда вместо старого  зерна  появились  яровые  ростки,  когда
колосья уже образовались. Во временных трансформациях обряда куклы  Костромы
или  Купалы  заменила  собою  не  божество  Кострому   или   Купалу   (правы
исследователи, отрицающие существование представления о  таких  богинях),  а
жертву, человеческую жертву, приносимую в благодарение этим силам  сезонного
действия, а постоянно существующему повелителю всех подземно-подводных  сил,
содействующих плодородию, т.е. Ящеру, Аиду, Посейдону.
      Проводился этот обряд у греков в  месяц  таргелион  среди  лета,  а  у
славян на Купалу (23 июня) или на петров день (29 июня).  Сквозь  смягченную
форму  позднейшей  театрализации  и  игровой  условности  можно   разглядеть
жестокую  первичную  форму  первобытного  обряда.  А.  А.  Потебня  в  своем
исследовании о купальском празднестве приводит полный трагизма  плач  матери
по утонувшей (в древности - утопленной) девушке: люди, не  берите  воду,  не
ловите рыбу, не косите травы на излучинах реки - это  красота  моей  дочери,
это ее тело, ее коса ... Пелась эта  песня  тогда,  когда  проводился  обряд
утопления Купалы.
      Широчайшее распространение обрядов  утопления  кукол  (преимущественно
женских)  в  дни  «макушки  лета»  (конце  июня),   совпадающие   с   летним
солнцестоянием,  вполне  соотносятся  с  обилием  в  лесной  зоне   болотных
городищ, возникших в скифское время и просуществовавших до Киевской Руси.
        В   качестве   предупреждения,    требующего    археологической    и
фольклористической проверки, можно высказать мысль,  что  болотные  городища
зоны милоградской и зарубинецкой культуры (а для более  позднего  времени  и
шире) являются частью ритуальных мест древних славян (наряду  с  почитаемыми
горами), посвященной архаичному культу подземно-подводного  божества  Ящера,
жертвы которому топили в воде окружавшего святилище болота.
      В русском фольклоре, как мы  видим  выше,  сохранился  мрачный2  образ
обряда жертвоприношение козла.
      Это, как установил В. Я.  Пропп,  песенный  вариант  сказки  о  братце
Иванушке и сестрице Аленушке, утопленной злой колдуньей.
      Иванушка хочет вернуть утопленную сестру
            Аленушка, сестрица моя!
            Выплынь на бережок:
            Огни горят горючие,
            Котлы кипят кипучие,
            Хотят меня зарезати...
      Утопленная девушка отвечает:
            (Рада бы я) выпрыгнуть -
            Горюч камень ко дну тянет,
            Желты пески сердце высосали.
      Имя братца Иванушки может указывать на обряд в ночь под Ивана  Купалу;
тогда сестрица Аленушка - - сама Купала, жертва, обреченная  стать  «в  воде
потопляемой». В купальскую ночь и «огни горят великие» и совершаются  обряды
у воды, имитирующие утопление жертвы: купание девушки,  наряженной  Купалой,
или погружение в воду чучела - куклы, изображающей Купалу.

                           Древнерусские святилища

      Внешне святилище выглядело как настоящая крепость  на  высоком  берегу
Десны:  глубокий  ров,  высокий  подковообразный  вал  и  деревянные   стены
(ограда?) по верхнему краю площадки.  Диаметр  округлой  (ныне  треугольной)
площадки был примерно около 60 м, т. е. равнялся диаметру  болотных  городищ
среднего размера.
      Внутреннее устройство двора святилища-крепости  было  таково  :  вдоль
всего вала, вплотную  к  нему  было  выстроено  в  западной  части  площадки
длинное, изогнутое по форме вала сооружение  шириной  6  м.  Протяжение  его
(считая и рухнувшею часть) должно было быть около 60 м.
      На расстоянии 5 - 6 метров от длинного дома были врыты  в  материк  на
глубину  более  метра  вертикальные  столбы,  расположенные,  как   и   дом,
полукругом. Это - идолы.
       На  противоположном  от  дома  и  идолов  восточном  конце   площадки
находилось  некое  сооружение,  от  которого  (или  от  которых,  если  одно
заменялось другим) остались вертикальные  столбы,  угли,  зола,  прокаленная
земля. У южной стены площадки - зола, угли,  кости  животных  и  обилие  так
называемых  «рогатых  кирпичей»  -  подставок  для  вертелов.  Свободная  от
сооружений середина двора была примерно 20 - 25 метров в диаметре.  Вход  на
городище был со стороны плато. Фортификация внушительный  вид,  но  являлось
чисто символической, так как ров был  перекрыт  земляной  «греблей»,  а  вал
разрезан посередине. Единственной реальной защитой  здесь  могли  быть  лишь
ворота,  от  которых  уцелел  только  один  массивный  столб,   давший   нам
упомянутую  линию  симметрии.  Сооружение  на   восточном   краю   городища,
расположенное на  противоположном  от  входа  конце,  могло  быть  помостом-
жертвенником, на котором часто и помногу горел огонь и происходила  разделка
жертвенных туш. Обильные следы  костров  у  южной  стены  свидетельствуют  о
поджаривании мяса на многочисленных  вертелах.  Все  это  происходило  перед
лицом полукруга идолов, окаймлявших пустую середину двора святилища.
      Идолы, вероятно, были  высокими,  так  как  их  основания  были  очень
глубоко врыты в ямы, тщательно вырытые  в  плотном  материале.  В  уцелевшей
части городища сохранились ямы-гнезда всего лишь 5 идолов;  всего  их  могло
быть 10 - 12.
      Около идолов, у самого подножья, найдены небольшие глиняные  сосудики,
а у идолов, расположенных в центре, у  входа  обнаружены  бронзовые  гривны,
отлитые, но не зачищенные, с литейными заусенцами.
Живая женщина физически не смогла бы носить такую гривну. Очевидно, они  или
украшали деревянных идолиц или подносились им ex voto.  Около  этих  женских
идолов, близ входа была сделана самая замечательная  находка  Благовещенской
горы - горловина огромного толстостенного сосуда в  виде  головы  медведя  с
широко разверстой пастью.
      Серединное положение сосуда на городище на линии вход - жертвенник,  у
одного из центральных идолов богини с бронзовой гривной на  шее,  раскрывает
нам содержание всего святилища. Богиня с медведем  хорошо  известна  нам  по
античной мифологии - это Артемида, или  Диана,  сестра  солнечного  подателя
благ Апполона, дочь богини Лето, известной еще с крито-микенских  времен.  В
честь Артемиды Бравронии жрицы богини исполняли священные  пляски,  одевшись
в  медвежьи  шкуры.  А  с  Артемидой  связано  создание  созвездия   Большой
медведицы. Артемиде был посвящен  месяц  артемизион  -  март,  время,  когда
медведи пробуждались от зимней спячки. По солнечным фазам  это  совпадало  с
весенним равноденствием около 25 марта.  Медвежьи  праздники  именовались  у
греков comoedia, что послужило основой позднейшей комедии.
      Медвежьи праздники с точно таким  же  названием,  сохранившим  древнюю
индоевропейскую  форму  «комоедицы»  -  известны  у  славян.  В   Белоруссии
комоедицы  проводилась  24  марта,  накануне   православного   благовещения.
Хозяйки пекли специальные «комы» из гороховой муки;  устраивались  пляски  в
вывернутых мехом  вверх  одеждах  в  честь  весеннего  пробуждения  медведя.
Древняя  масленица  оказалась  сдвинутой  со   своего   календарного   срока
христианским великим постом, несовместимым с  масленичным  разгулом.  А  так
как  пост  подчинялся  подвижному  пасхальному   календарю,   то   языческая
масленица, хоть и уцелела после крещения Руси и дожила до наших  дней  (хотя
бы в виде  блинов),  но  сроки  ее  изменчивы.  Первоначальный  же  срок  не
потревоженной масленицы -  весеннее  равноденствие.  Непременной  маской  на
масленичном карнавале являлся «медведь», человек  ряженый  в  медвежью  шубу
или вывороченный тулуп.
      Внутри было вырыто продольное, с плоским дном углубление во всю  длину
каждой половины «дома» и по обе стороны  его  сделаны  в  материке  сплошные
скамьи-лежанки тоже  во  всю  длину.  На  плоском  полу  в  трех  местах  (в
сохранившейся половине) проложены костры без специальных  очагов.  Всего  на
четырех земляных скамьях обеих половин  здания  могли  усесться  200  
12345След.
скачать работу

Язычество на Руси

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ