Главная    Почта    Новости    Каталог    Одноклассники    Погода    Работа    Игры     Рефераты     Карты
  
по Казнету new!
по каталогу
в рефератах

Золотая ветвь

ается,  класс  знахарей  претерпевает
внутреннее разделение труда: бывают знахари-врачеватели, знахари —  делатели
  дождя    и   т.  д.  Самые  могущественные  представители   этого   класса
выдвигаются на  должности  вождей  и  постепенно  превращаются  в  священных
царей. Их магические функции все больше и больше отходят на  задний  план  и
по мере того, как магию медленно вытесняет  религия,  заменяются  жреческими
обязанностями. Еще позже  происходит  разделение  светского  и  религиозного
пласта царской власти: светская власть отходит в ведение одного человека,  а
религиозная — другого. Тем временем колдуны,  которых  преобладание  религии
может подавить, но не может истребить, по-прежнему предпочитают  предаваться
скорее древним оккультным искусствам, чем нововведенным жертвоприношениям  и
молитвам. Но  со  временем  наиболее  дальновидные  из  их  числа  постигают
ложность магии и находят более эффективный способ управления силами  природы
на благо  человека,  короче  говоря,  покидают  колдовство  ради  науки.  Мы
убедились, что, согласно  распространенному  верованию,  которое  не  лишено
фактического основания, растения воспроизводятся путем соединения полов,  и,
в  соответствии  с  принципом  гомеопатической,  или   имитативной,   магии,
считается,  что  этому  воспроизводству  способствует   действительный   или
символический брак  мужчин  и  женщин,  маскирующихся  на  время  под  духов
растительности. Магические представления  такого  рода  играли  существенную
роль  в  европейских  народных  праздниках,  а  так  как  основаны  они   на
чрезвычайно  примитивном   понимании   природной   закономерности,   то   их
возникновение теряется в седой древности. Поэтому мы вряд ли ошибемся,  если
предположим, что они восходят  к  эпохе,  в  которую  предки  цивилизованных
народов  Европы  еще  не  перестали  быть   варварами,   пасущими   скот   и
возделывающими небольшие хлебные поля на прогалинах обширных лесов,  которые
покрывали тогда большую часть континента от Средиземного моря до  Ледовитого
океана. Но коль скоро эти древние колдовские чары и  заклинания,  вызывающие
появление листьев, завязей, травы, цветов и плодов, просуществовали в  форме
пасторалей и народных гуляний до наших дней, то почему нельзя  предположить,
что приблизительно два тысячелетия назад они существовали  у  цивилизованных
народов  древности  в  менее  утонченных  формах?   Иными   словами:   разве
невероятно, что некоторые празднества  древних  представляют  собой  аналоги
Мая, Троицы и Иванова дня с той лишь разницей, что в то время церемонии  эти
еще не выродились в простые зрелища и  карнавальные  шествия,  а  продолжали
оставаться религиозными, магическими обрядами, действующие лица  которых  со
знанием  дела  исполняли  роли  великих  богов  и  богинь?  В  первой  главе
настоящей  книги  мы  не  без  основания  допустили,  что  подругой   жреца,
носившего титул Царя Леса в Неми, была сама богиня рощи Диана. Не  могут  ли
они, Царь и Царица Леса, оказаться двойниками — но только  воспринимавшимися
всерьез  —  участников  веселых  пантомим  в  современной  Европе,   которые
разыгрывают Короля и Королеву Мая, Жениха и Невесту Троицы? И  не  могло  ли
их  бракосочетание  ежегодно  праздноваться  в  качестве  брака  богов,  или
теогамии? Такого рода драматизированные  свадьбы  богов  и  богинь,  как  мы
вскоре  увидим,  справлялись   во   многих   уголках   древнего   мира   как
торжественные   религиозные   обряды,   поэтому   не   лишено    вероятности
предположение,  что  местом  подобной  ежегодной  церемонии  могла  быть   и
священная роща в Неми. Прямых доказательств этого нет, но  в  пользу  такого
предположения говорит, как я попытаюсь показать, одна аналогия.
      Диана была богиней леса в такой же мере, как Церера — богиней  злаков,
а Вакх — богом вина. Святилища Дианы обычно  располагались  в  рощах,  более
того, все рощи были посвящены ей; в посвящениях она часто ассоциировалась  с
лесным богом Сильваном. Каково бы, однако, ни было ее  происхождение,  Диана
не  всегда  была  только  богиней  деревьев.  По-видимому,   подобно   своей
греческой  сестре  Артемиде,  она  превратилась  в  олицетворение  обильного
плодородия как животной, так и растительной природы  вообще.  Ей,  владычице
зеленого  леса,  естественно,  приписывали   и  господство   над  дикими   и
прирученными зверями, которые рыскали по лесу, подстерегая добычу в  мрачных
чащах, пожевывая среди кустов зеленые листья и побеги  или  пощипывая  траву
на открытых полянах и в лощинах. Диана поэтому могла стать  покровительницей
охотников и пастухов, подобно тому как Сильван был не только  лесным  богом,
но и богом скота. В Финляндии дикие лесные  звери  также  считались  стадами
лесного бога Тапио и его  величественной,  прекрасной  жены.  Никто  не  мог
убить ни единого  из  этих  зверей    без    милостивого    позволения    их
божественных   владельцев.  Поэтому  охотник  молился  лесным  божествам   и
обещал,  что,  если  те  пригонят  к  нему   дичь,   принесет   им   богатые
жертвоприношения.  Скот,  видимо,  тоже  пользовался  покровительством  этих
духов леса и когда находился в стойлах, и когда бродил по лесу.  Прежде  чем
поохотиться в лесу с  гончими  собаками  на  оленей,  диких  коз  или  диких
свиней, гайо  с  острова  Суматра  считают  нужным  получить  разрешение  от
незримого  Хозяина    леса.     Обычай     требует,     чтобы     разрешение
испрашивалось человеком особо искусным в изготовлении изделий из дерева.  Он
раскладывает  перед  столом,  на  котором  в  определенном  стиле   вырезано
изображение Хозяина леса, немного бетеля и после этого молит  духа  выразить
свое  согласие  или  нес»гласив.  В  своем   трактате   об   охоте   Арри-ан
рассказывает, что у кельтов был обычай ежегодно приносить жертву Артемиде  в
день ее рождения; жертва покупалась на деньги от налогов, которые в  течение
года вносились в ее казну за каждую убитую лисицу, зайца или косулю.  Обычай
этот явно подразумевал, что дикие животные  принадлежат   богине   и  за  их
умерщвление   ей   следует   компенсация.   Но   Диана   была   не    просто
покровительницей диких  животных,  владычицей  лесов  и  холмов,  уединенных
лужаек и журчащих рек; в качестве луны, в особенности желтой луны  жатвенной
поры, он а наполняла крупными плодами амбар земледельца и  прислушивалась  к
молитвам рожениц. Мы видели, что в священной роще в Неми  ей,  в  частности,
поклонялись  как  богине  деторождения,  дарующей   потомство   мужчинам   и
женщинам. Так что в  Диане,  как  и  в  греческой  Артемиде,  с  которой  ее
постоянно  отождествляли,  можно  видеть  богиню  природы  вообще  и  богиню
плодородия в частности. Не следует поэтому удивляться тому, что в  святилище
на Авенгинском холме она была представлена скульптурной  копией  с  Артемиды
Эфесской с  ее  многочисленными  грудями  и  другими    символами   обильной
плодовитости.  Это делает понятным древний    римский  закон,  приписываемый
царю Туллу  Гостйлию,  который  гласил,  что  в  случае  совершения  инцеста
искупительная  жертва  должна  быть  принесена   жрецами   в   роще   Дианы.
Повсеместно  считалось,  что  инцест  влечет  за   собой   голод;    поэтому
искупительная жертва за это преступление приносилась богине плодородия.
      Поскольку  богиня  плодородия  сама  должна  быть  плодовитой,   Диане
необходимо  было  иметь  партнера-мужчину.   Если   доверять   свидетельству
Сервия2, спутником ее был гот самый Вирбий, представителем  -  или,  скорее,
воплощением — которого был Царь Леса в Неми.
      Целью их союза было способствовать плодородию земли, животных и людей.
Этой цели, естественно, можно было  бы  вернее  достичь,  если  бы  ежегодно
справлялись священные свадьбы, где в роли невесты и  жениха  выступали  либо
маски, либо живые актеры.  Ни  один  из  античных  авторов  не  упоминает  о
проведении таких торжеств в Немийской роще. Но наши сведения  об  арицийском
ритуале столь скудны, что недостаток информации на этот счет едва  ли  можно
считать решающим возражением  против  предлагаемой  теории.  При  отсутствии
прямых  свидетельств  теория  с  необходимостью   должна   основываться   на
аналогиях  с  подобными  обычаями,  бытующими  в  других  местах.  Некоторые
примеры таких обычаев,  более  или  менее  выродившихся,  были  приведены  в
предыдущей главе. Ниже  мы  рассмотрим  аналогичные  случаи,  относящиеся  к
древности.
      Бракосочетание богов.  Внушительное  святилище  Бэла  в  Вавилоне  как
пирамида   возвышалось   над   городом   своими   восемью   башнями-ярусами,
воздвигнутыми одна на другой. На верхней башне, куда взби-ясь  по  лестнице,
обвивавшейся вокруг всего здания, располагался 1росторный  храм,  в  котором
стояло огромное ложе,  украшенное  вели-<олепными  тканями  и  подушками,  а
рядом с ложем — золотой стол. В храме не было ни одной  статуи,  и  ни  один
человек не оставался  в  нем  на  ночь,  кроме  одной-единственной  женщины,
которую бог, по утверждению халдейских  жрецов,  избрал  среди  всех  женщин
Вави-иона. Они говорили, что ночью в храм приходило само  божество  и  спало
*а огромном ложе. Женщина эта, супруга бога, не могла иметь  сношений  ни  с
одним смертным.
      В Фивах (Египет) в храме Аммона в качестве супруги бога спала женщина.
О ней, как и о смертной жене Бэла в Вавилоне, говорили,  что  она  не  имела
сношений с  мужчинами.  В  египетских  текстах  она  часто  упоминается  как
„супруга божества"; как правило, она была  не  менее  значительной  фигурой,
чаи сама египетская царица.  Согласно  поверьям  египтян,  их  монархи  были
прямыми потомками бога Аммона, который на время принимал  обличье  правящего
фараона и в этом виде вступал в сношение с  царицей.  Во  всех  подробностях
акт божественного зачатия изображен на барельефах и настенных росписях  двух
древнейш
12345След.
скачать работу

Золотая ветвь

 

Отправка СМС бесплатно

На правах рекламы


ZERO.kz
 
Модератор сайта RESURS.KZ