Аль-фараби
;Подражание Аристотелю должно быть таким, чтобы любовь к нему никогда не
доходила до той степени, когда его предпочитают истине, не таким, когда он
становится предметом ненависти, способным вызвать желание его опровергнуть»
. Принципиально важно не то, что ал-Фараби преклоняется перед Платоном и
Аристотелем, а то, что именно ему «по душе» в их воззрениях, которые надо
рассматривать как теоретический источник его собственных воззрений.
С этой точки зрения выступает как несостоятельная трактовка учения ал-
Фараби как механического синтеза платонизма и аристотелизма (или
неоплатонизма и перипатетизма, на чем мы остановимся ниже), ибо есть
глубокий смысл в арабской пословице, согласно которой люди гораздо больше
походят на свое время, чем на своих родителей.
У ал-Фараби есть специальный трактат, где он задается целью выяснить
отношение Аристотеля к Платону. Объясняя причины и цель его написания, он
говорит следующее: «Поскольку я наблюдал, как многие из наших современников
спорили друг с другом о возникновении мира или его предвечности и
утверждали, что между обоими выдающимися мудрецами,. возглавившими
философские учения, есть некое разногласие касательно Первого Создателя и
доказательства его существования, а также относительно первопричин,
возникающих от Первого Создателя в делах души и интеллекта, воздаяния за
деяния — будь то добрые или злые — и по многим вопросам политики, этики и
логики, то я решил в этом сочинении показать общность взглядов этих
философов и объяснить смысл их высказываний, чтобы выявить единство их
убеждений и устранить сомнение и неверие из сердец тех, кто изучает их
книги» .
Содержащееся в названии этого трактата слово «ал-итти-фак» (согласие,
единодушие, гармония) Ф. Дитерици, -по нашему мнению, правильно относит за
счет возможной неосведомленности переписчика, считая, что им искажается
замысел автора. В рукописи, которой руководствовался Ф. Дитерици,. вместо
этого слова используется выражение «ал-джам байна», которое более точно
указывает на общность взглядов Платона и Аристотеля, так как ал-Фараби
видимое противоречие между их взглядами объясняет тем, что они касались
либо разных сторон одного и того же вопроса, либо подходили к нему на
различных уровнях и преследовали отличные цели. Истина — одна, способы
приближения к ней многообразны, что подчас воспринимается остро, как
отсутствие всякой связи, абсолютной противоположности тех или иных мнений,
которые подвергаются сравнению.
Общность взглядов Платона и Аристотеля он прослеживает по целому циклу
вопросов, считая, что известные основания или повод для предположения о
существовании между ними разногласий имеются. Он касается различий в образе
их жизни, в методе Исследования и изложения, в понимании истоков
нравственности, ее формирования и возможности изменения нрава, в трактовке
проблем теории познания (диалектики известного и неизвестного). Он считает
неправильным противопоставлять Платона и Аристотеля по вопросу о том,
создан ли мир богом или существует от века, по вопросу о целях и формах,
душе и интеллекте. У них общий идеал — созерцательная жизнь мудреца.
Философ должен править государством. Платон к этому добавляет: участие в
управлении нужно постольку, поскольку в этом есть необходимость. Без
таковой философ должен быть занят своим благородным делом — размышлением.
Аристотель чисто теоретически иногда подчеркивает преимущество деятельности
по сравнению с созерцанием, но не выдерживает последовательно своей
позиции.
При ал-Мансуре, Харун ар-Рашиде и особенно при ал-Ма-муне приняло большой
размах движение по освоению наследия индийцев, иранцев и древних греков.
Харун ар-Рашид основал в Багдаде научное учреждение под названием «Дом
мудрости» для разработки проблем философии и естествознания. Ал-Мамун
расширил это учреждение, обеспечив его богатой библиотекой, в которой
опытные переписчики занимались расширением литературных фондов этой
академии. Показательным для отношения ал-Мамуна к научным изысканиям
является факт включения в договор о мире с византийским императором
Михаилом III условия о снабжении библиотеки в Багдаде копиями имевшихся в
империи научных сочинений. В переводе античных трудов большую роль играли
сирийские ученые. Так, Хунайн ибн Исхак перевел сочинения Платона,
Порфирия, греческих комментаторов Аристотеля и многие произведения Галена.
Дело перевода превратилось в семейную традицию выдающихся умов этого
времени, каждый из которых проводил самостоятельные исследования. Тот же
Хунайн ибн Исхак был выдающимся врачом и написал многочисленные трактаты по
медицине (факт первоначального перевода именно медицинских трактатов
интересно сопоставить с тем обстоятельством, что выдающиеся мыслители и
ученые этого времени, как правило, были одновременно и врачами). Переводчик
Сабит ибн Курра написал много работ по различным разделам математики, осно-
ьываясь .на трудах Эвклида и Архимеда.
Столкновение с другими культурами и верованиями способствовало
формированию философии как деятельности, стимулирующей функционирование
культурных ценностей, поскольку, по выражению А. Швейцера, «для общества,
как и для индивида, жизнь .без мировоззрения представляет собой
патологическое нарушение внешнего чувства ориентирования». Необходимость
обоснования догм Корана расколола богословов (мутакаллимов) на ортодоксов-
ашаритов и на мутазилитов, стоявших за свободное толкование религиозных
догм. Ко второму направлению примыкали философы.
С точки зрения ортодоксов, термины «философ», «последователь Аристотеля»
и «еретик», «безбожник» были абсолютно тождественны. До возникновения
антагонизма между ашаритами и собственно «философами» внутри самого ислама
возникали серьезные расхождения по принципиальным вопросам, в том числе по
вопросу о предопределении. Джабриты занимали крайне фаталистические
позиции. Напротив, кадариты наделяли человека свободой воли и
ответственностью за свои поступки. Высвобождение философии из-под эгиды
теологии, начатое ал-Кинди, было продолжено ал-Фараби, который считал, что
в «священных текстах» есть эзотерический смысл, который требует расшифровки
и аллегорического толкования.
Математические и астрономические знания народы мусульманского Востока в
той или иной мере заимствовали у индийцев. Самым ранним трактатом,
переведенным с индийского ка арабский, был астрономический труд «Сиддханта»
Брах-магупты. Во времена правления ал-Мансура в Багдад были завезены два
важных научных трактата, один по астрономии, другой .по математике.
Последний был использован ал-Хориз-ки в первом в своем роде тексте по
алгебре, в котором фигурируют цифры, получившие впоследствии названия
арабских. В алгебраическом трактате ал-Хоризми прослеживается вавилонское и
сирийское влияние. Астрономические таблицы индийцев также послужили
материалом для упоминавшихся уже разработок ал-Хоризми.
Значительно меньшим было влияние индийской философии, хотя, например, в
учении ар-Рази концепция пяти принципов и атомизм роднят его с учением ньяя-
вайшешики. Атомизм стал в целом знаменем мусульманских теологов в борьбе
против аристотелизма. Отличие этой формы атомизма от древнегреческой
косвенно свидетельствует в пользу ее восприятия именно из индийских
источников. Смысл этой концепции сводится к тому, что атомистическое
строение времени, пространства и материи является основанием преходящей
природы вещей и возможности уничтожения мира. Ал-Ашари (873—935)
построил свое учение именно на таких предпосылках. Авторы ортодоксально-
теологических трактатов, упоминая «барахима» (т. е. брахманов) и название
еще одной малоизвестной секты, четко противопоставляют свою позицию
скептицизму и рационализму, защищая права откровения и сверхчувственного
знания.
Что касается вклада сирийцев, то, как уже говорилось, арабский мир был
обязан им многим по части ознакомления с произведениями античности. Но есть
и другая сторона, которую нельзя сбросить со счета. Сирийцы были носителями
древних традиций семитских народов и в значительных масштабах
способствовали переносу на Арабский Восток христианства.
Такова была общая духовная атмосфера, в которой формировалось
мировоззрение ал-Фараби.
Предшественниками ал-Фараби в области математики и астрономии были ал-
Хоризми, и ал-Фаргани (изучением трудов последнего занимался отец
Маймонида, на него прямо ссылается Коперник). В руководимой ал-Хоризми
обсерватории рассматривались те же проблемы, которые поставил в свое время
Клавдий Птолемей:
продолжительность солнечного года, равноденствие, наклонение эклиптики. Он
исследовал целые разделы из работ Ге-рона Александрийского. Изумительно
точно была измерена им длина земного градуса.
Непосредственным предшественником ал-Фараби! в философии был ал-Кинди. В
своих многочисленных работах он охватил исследованиями медицину, философию,
математику, в особенности оптику и теорию музыки (которую он включал в
состав математики), астрономию, дал в трактате «О количестве книг
Аристотеля и о том, что необходимо для усвоения философии» классификацию
наук, предвосхищающую концепцию ал-Фараби. Ал-Кинди стремился опираться на
причинностное объяснение мира, рассматривая бог
| |  скачать работу |
Аль-фараби |
