Гоголь
за порядки царят в нём. Крыша дома должна была быть
выкрашена в красный цвет, “если бы приготовленное для того масло
канцелярские, приправивши луком, не съели”. Судья подписывает решения, о
содержании коих он и понятия не имел. А стоило судье только выйти из
присутствия, как канцелярские товары начинают быстро укладывать “в мешок
нанесённых просителями кур, яиц, краюх хлеба, пирогов, книшей и прочего
дрязгу”. Все необычайно заняты делом и надо же было случиться - именно в
этот момент бурая свинья вбежала в помещение суда и унесла прошение Ивана
Ивановича...
Весело и непринуждённо нанизывает Гоголь один эпизод на другой. А
картина, на которой запечатлено “почтенное дворянство” Миргорода,
получилась убийственная.
Повесть имеет свою историю. Впервые она была напечатана в альманахе
Смирдина “Новоселье”, с подзаголовком “Одна из неизданных былей пасичника
Рудого Панька”. В 1835 году повесть появилась с незначительными
стилистическими исправлениями в сборнике “Миргород”. Она была написана
ранее других произведений этого сборника. В альманахе “Новоселье” “Повесть
о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем” датирована 1831
годом. Однако исследователями эта дата берётся под сомнение. Повесть могла
быть написана не ранее лета 1833 года.
Готовя повесть к переизданию в “Миргороде”, Гоголь написал небольшое
предисловие:
“Долгом почитаю предуведомить, что происшествие, описанное в этой
повести, относится к очень давнему времени. Притом оно совершенная выдумка.
Теперь Миргород совсем не то. Строения другие; лужа среди города давно уже
высохла, и все сановники: судья, подсудок и городничий - люди почтенные и
благонамеренные”.
Предисловие это представляло собой замаскированную издевку над
цензурой, обкорнавшей повесть при первом издании. Однако в самый последний
момент перед выходом “Миргорода” в свет Гоголь, по причинам недостаточно
выясненным, снял это предисловие. Оно сохранилось лишь в нескольких первых
экземплярах книги.
Материалом для сюжета “Повести о том, как поссорился Иван Иванович с
Иваном Никифоровичем” послужили известные Гоголю факты сутяжничества, между
помещиками и отчасти семейные воспоминания. Повесть Гоголя нередко
сопоставляют с романом В. Нережного “Два Ивана, или Страсть к тяжбам”.
Здесь рассказана история ссоры и бесконечной судебной тяжбы двух приятелей
- Ивана Зубаря и Ивана Хмары - с их соседом Харитоном Занозой. Роман
Нережного представлял собой выразительную картину нравов провинциальной
помещичьей среды. Схожи и некоторые сюжетные линии романа “Два Ивана” и
“Повести о том, как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем”. Но
повесть Гоголя принципиально отличается от романа. Реалистичность замысла
романа Нережного в значительной степени ослаблялась дидактической
тенденцией автора. Тяжущимся бездельникам противопоставлен некий
сентиментальный и мудрый пан Артамон, которому в конце концов удаётся
примирить героев и обратить их на путь нравственного возрождения. Для
вящего скрепления дружбы вчерашних врагов сыновья двух Иванов женятся на
дочерях Харитона. Эта фальшивая идиллия, венчающая роман, ослабляла его
сатирическую направленность.
Повесть Гоголя свободна от искусственно усложнённой авантюрной интриги
романа Нережного. Внимание Гоголя сосредоточено прежде всего на характерах
героев, обретающих огромную силу художественного обобщения и социальной
выразительности. В отличие от Нережного Гоголь создаёт произведение
большого сатирического накала.
Композиция “Миргорода” отражала широту восприятия Гоголем современной
действительности и вместе с тем свидетельствовала о размахе и диапазоне его
идейно-художественных исканий. Произведения, столь разнородные по
содержанию и стилю, были внутренне связаны между собой и в совокупности
образовали единый, целостный художественный цикл. Обе части “Миргорода”
построены контрастно: поэзия героического подвига в “Тарасе Бульбе”
противостояла пошлости старосветских “существователей”, а трагическая
борьба и гибель философа Хомы Брута ещё больше оттеняла жалкое убожество и
ничтожность героев “Повести о том, как поссорился Иван Иванович и Иваном
Никифоровичем”.
Все четыре повести “миргородского” цикла связаны, таким образом,
внутренним единством идейного и художественного замысла. Вместе с тем
каждая из них имеет и свои отличительные стилевые особенности. Своеобразие
“Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем”
состоит в том, что здесь наиболее отчётливо и ярко выражен свойственный
Гоголю приём сатирической иронии. Повествование в этом произведении, так же
как и в “Старосветских помещиках”, ведётся от первого лица - не от автора,
но от некоего вымышленного рассказчика, наивного и простодушного. Это он
восторгается доблестью и благородством Ивана Ивановича и Ивана
Никифоровича. Это его приводят в умиление “прекрасная лужа” Миргорода,
“славная бекеша” одного из героев повести и широченные шаровары другого. И
чем патетичнее выражаются его восторги, тем очевиднее для читателя
раскрывается пустота и ничтожество этих персонажей. Рассказчик -
представитель того же самого царства пошлости, и, таким образом, он
содействует его саморазоблачению.
Нетрудно заметить, что рассказчик из повести о ссоре существенно
отличен от Рудого Панька. В “Вечерах” рассказчик - совсем иной социально-
психологический характер. Он выступает как выразитель самосознания народа.
В том, как Рудый Панько воспринимает и оценивает явления действительности,
проглядывает юмор и усмешка самого Гоголя. Пасичник является выразителем
нравственной позиции автора. В “Миргороде” художественная функция
рассказчика другая. Уже в “Старосветских помещиках” его нельзя
отождествлять с автором. А в повести о ссоре он ещё более отдалён от него.
Ирония Гоголя здесь обнажённее, острее. И мы уже догадываемся, что
предметом гоголевской сатиры является, по существу, и образ рассказчика.
Его особая композиционная роль в повести помогает более полному решению
поставленной писателем сатирической задачи. “...Автор как бы прикидывается
простачком, - писал Белинский. - Г-н Гоголь с важностью говорит о бекеше
Ивана Ивановича, и иной простак не шутя подумает, что автор и в самом деле
в отчаянии оттого, что у него нет такой прекрасной бекеши. Да, г. Гоголь
очень мило прикидывается; и хотя надо быть слишком глупым, чтобы не понять
его иронии, но эта ирония чрезвычайно как идёт к нему. Впрочем, это только
манера...”.
Лишь один раз предстаёт перед нами в повести о ссоре образ рассказчика,
которого не коснулась авторская ирония, в заключительной фразе повести:
“Скучно на этом свете, господа!” Эта фраза произнесена, конечно, уже не тем
вымышленным персонажем, который восхищается бекешей Ивана Ивановича и
шароварами Ивана Никифоровича. Нет, это сам Гоголь словно раздвинул рамки
повести и вошёл в неё, чтобы открыто и гневно, без какой бы то ни было тени
иронии произнести свой приговор. Эта фраза приобретает тем более
значительный смысл, что она венчает не только повесть о ссоре, но и весь
“миргородский” цикл. Здесь - фокус всей книги. Белинский тонко и точно
заметил, что повести Гоголя “смешны, когда вы их читаете, и печальны, когда
вы их прочтёте”. На всём протяжении книги писатель творит суд над людской
пошлостью, становящейся как бы символом современной жизни. Но именно здесь,
в конце повести о ссоре, Гоголь открыто, от своего собственного имени
выносит окончательный приговор этой жизни.
Историческая повесть “Тарас Бульба” на поверхностный взгляд не кажется
достаточно органичной в “Миргороде”. Отличается она от других вещей этой
книги и содержанием своим, и стилем. На самом же деле “Тарас Бульба”
представляет собой очень важную часть “Миргорода”. Более того включение
этой повести в сборник было необходимым. Она позволяла с какой-то ещё
одной, существенной стороны взглянуть на героев других повестей той же
книги.
В “Авторской исповеди” Гоголь писал: “У меня не было влечения к
прошедшему. Предмет мой был современность и жизнь в ёё нынешнем быту, может
быть, оттого, что ум мой был всегда наклонён к существенности и к пользе,
более осязательной. Чем далее, тем более усиливалось во мне желание быть
писателем современным”. Это замечание Гоголя может показаться странным,
малодостоверным. Ведь оно сделано человеком, для которого изучение прошлого
едва ли не стало профессиональной привязанностью и в художественное
сознание которого так глубоко вошла историческая тема. И, однако же, Гоголь
был вполне искренен в своей “Авторской исповеди”. Историком он так и не
стал, несмотря на серьёзный и основательный характер своих увлечений. А что
касается его интереса к исторической теме в художественном творчестве, то
характер его, возможно, лучше всего отражают известные строки гоголевского
письма к Н. М. Языкову: “Бей в прошедшем настоящее, и тройной силою
облечётся твоё слово”. Именно такое
| |  скачать работу |
Гоголь |
