Христофагия
Христа, Пришедшаго во Плоти и последовали за Ним, потому
что узнали в Нём Того, Кого пять с половиной тысяч лет ждало человечество.
Спаситель Сам засвидетельствовал в назаретской синагоге об одном из
многочисленных пророчеств Исаии о Нем: “днесь сбытся Писание сие во ушию
вашею” (Лк.4.16-22). И добавлено: “и вси свидетельствоваху Ему”, т.е.
догадались хотя бы, о чем идет речь, хотя и не пожелали поверить, Тому, Чью
молодость видели пред собою, не находя в ней ничего особеннаго.
Не очень точны выражения “новый Израиль”, “ветхий Израиль”. Лучше, быть
может, сказать “духовный Израиль”, подчеркнув, что он един, не разделяется
Пришествием Христовым. Народ сей составляют все верные Господу и Христу
Его, в едином исповедании образующие как бы единый ум, зрящий Бога.
В последние два тысячелетия слова “Израиль” и “Иудея” в прямом и
положительном смысле слова относятся именно к Церкви Христовой, но ни в
коем случае не к так называемой религии “иудаизма” и ее представителям, о
которых сказал Дух Святый в Откровении св. Иоанну: “глаголющыяся быта
иудеи, и не суть, но лгут”, назвав их также “сонмищем сатаниным”
(Откр.3.9). Действительно, “Иудея” значит “исповедание”, “Израиль” значит
“зрящий Бога”, но где хулится Христос, там никак не может быть праваго
исповедания, равно как и видения Тайн Божиих. Так что слова эти (вместе,
кстати, со словом “Сион” — св. гора в Иерусалиме), оказались украденными у
Церкви Божией представителями религии лжи, которые, как все волки, пожелали
прикрыться овчими одеждами.
На вопросе терминологии следует задержаться чуть внимательнее, ибо именно
здесь возникает смешение национальных и религиозных понятий. Итак, мы
сказали о том, что истинные последователи ветхозаветного закона и пророков,
в собственном смысле иудеи, приняли Христа Иисуса и вскоре стали сами
называться Христианами, чтобы отличать себя от “сонмища сатанина”.
Богоотступники же и Христоубийцы стали называть себя иудеями и с этим
названием стали известны по всему миру. Название это не просто ворованное,
как свидетельствует о нём приведенное выше изречение Св. Писания, но оно
неудобно еще и тем, что под ним принято понимать, как национальность, так и
религию, ибо большинство евреев Христианами не стало. Отсюда всякое
выступление против христоборной религии легко поддавалось шельмованию, как
“национализм” и “антисемитизм”. Славянский же язык даст нам несколько иной
термин для обозначения религиозной принадлежности — жид, жидовство.
Некоторые возражают, что это слово есть лишь польская транскрипция слова
“иудей”, однако в таком случае как же объяснить, что в славянском тексте
Новаго Завета употребляются параллельно оба слова, также как и в житиях
святых, кстати, и в Богослужебных текстах. Апостол Павел, говоря о себе,
мимоходом разъясняет термин “жидовство”: “преспевах в жидовстве, паче
многих сверстник моих в роде моем, излиха ревнитель сый отеческих моих
преданий” (Гал. 1.14). Обратим внимание на последние слова. “Отеческие
предания — это те самые предания старцев, за которые обличал Спаситель
фарисеев, говоря, что они противоречат Заповедям Божиим [ 2 ]. Если бы
Апостол хотел подчеркнуть свою приверженность к древнеиудейской религии, то
сказал бы: преспевах в иудействе, ревнитель сый закона и пророк. Но речь
здесь идет о другой религии, не иудейской, а жидовской внешним выражением
которой являлись предания старцев, впоследствии составившие Талмуд.
Справедливости ради следует отметить, что слово “жидовство” далеко не
всегда в славянских текстах указывает именно на иную, фарисейскую,
христоборную религию, и как-то путается со словом “иудейство”, но,
несомненно, что наши далекие предки, вводя два различных термина, видели
разницу между ними, которая впоследствии при многочисленных переписываниях
текста могла несколько затуманиться, в т.ч. не без помощи самих
представителей жидовской веры. Русский секуляризованный язык уже утратил
эту славянскую четкость. Вместо религиозной слову “жид” сообщилась какая-то
национально-вульгарная окраска вроде “хохол” или “кацап”. И в то же время
слово “иудей” объединило необъединяемых людей: и пророков, и пророкоубийц,
так что в русском переводе Нового Завета слово “жид” уже везде заменено на
“иудей”. Это немало послужило дальнейшему перемешиванию национального с
религиозным, что, естественно, на руку только жидам (в славянском,
религиозном смысле слова)
Впрочем, многие славянские слова, употреблявшиеся без всякого вульгарного
оттенка, впоследствии как-то “огрязнились”, стали чуть ли не
ругательствами. Например, то слово, которое в новых редакциях славянских
текстов заменяется на “буесловие”: “оставиша Ирода, яко буесловна” (Акаф.
Богородице, конд. 6). Кто читал старые книги, тот понял, о чем речь. Так и
здесь, мы, оправдав славянское слово “жидовство”, подчеркнув его
религиозное значение, указав, что оно не имеет никакой национальной
окраски, — все же в дальнейшем воздержимся от употребления его, как сильно
загрязненного другим смыслом и потому понимаемого уже не очень верно в силу
привычки. Какое же слово взять для обозначения той новой, христоборной
религии, о которой идет речь? Слово “иудаизм” после того, как узнаешь
перевод слова “иудея”, — уже не годится, вдобавок, оно не различает религию
Ветхаго Завета от той, которой мы тщимся дать название, обходя простое
славянское слово “жидовство”. Возьмем, пожалуй, по аналогии с неологизмом
Шафаревича, слово, вынесенное в заглавие статьи, и покажем, кстати, что
именно оно наиболее точно отражает идеологическую суть того движения,
которое он именует “русофобией”.
Закончив необходимое терминологическое отступление, вернемся вновь к
вопросу богоизбрания. Теперь мы видим, что толковать о двойном избрании
христиан из еврейского народа бессмысленно. Если сами пророки получили
избрание Божие лишь во Христе, Которого предвозвестили, и Которому
послужили всем даром своим пророческим, а вовсе не за еврейскую кровь
отмечены Богом, то что сказать тогда о нынешних евреях? Хорошо говорил им
некогда св. Иоанн Предтеча: “не начинайте глаголати в себе: отца имамы
Авраама” (Мтф. 39).Хорошо говорил крещеным евреям и один современный
священник: “да вы забудьте, что вы евреи, а думайте прежде всего о грехах
своих”. По национальной принадлежности Богом не был избран никто и никогда.
И всё же, несмотря на это, и авторы теории “двойного избрания”, и её
противники как-то подспудно чувствуют, что у еврейских выкрестов есть все
же какая-то особенность по сравнению с другими христианами. У Господа мы
выбраны все одинаково, лишь во Христе получаем Его усыновление, с этим
вроде бы трудно спорить, но не избрал ли нас еще кто-нибудь, вот в чем
вопрос.
Еще три с половиной тысячелетия тому назад пророк Моисей передал
призываемому Богом народу наряду с обетованием милости Божией за верность,
страшные угрозы гнева Божия за неверность. То и другое было сказано
одновременно. И милость, и гнев были обещаны ,Одним и Тем же Господом.
Благословение и проклятие, жизнь и смерть, избрание Божие и избрание
диавольское полагались на свободную волю самого народа. Промежуточного
состояния между благословением и проклятием, состояния, присущаго остальным
народам, не указывалось: или избрание Божие или отчуждение от Лица Его, как
сам пожелаешь. Есть ли здесь у Бога неправда? Если бы она была возможна, то
она здесь такая же, как в случае попрания человеком обетов, данных Богу и
той благодати, которая подается в ответ на эти обеты для тех или иных
служении. Скажем, крещеному, отвергшемуся от Христа, будет хуже на Суде,
чем некрещеному. Священник, сложивший с себя сан, не становится мирянином,
также, как и монах, поправший обеты, оба называются расстригами. Супруг,
изменивший в браке, подвергается большему осуждению, чем просто блудник, —
это тоже естественно, ибо попраны супружеские обеты. Что же нам теперь,
зная это, не креститься, не жениться, не стремиться угодить Господу особым
каким служением? Подобно сему и народ, отмеченный особой милостью Божией, в
случае ея отвержения, не может рассматриваться наравне с прочими народами,
не может иметь в очах Божиих духовнаго равноправия с ними. Ту же мысль
лучше выразить не на юридическом, а на аскетическом языке: народ, поправший
некогда Завет с Богом, поправший его сознательно и глубоко, не раз и не два
и не в одном поколении, — тем самым развивает и запечатлевает падение свое,
становится все более глухим и трудновосприимчивым к действию благодати
Божией. Блудодеяние от Господа превращается в своего рода навык, и это
ведёт к полному духовному разложению. “Аще соль обуяет, — сказал Спаситель
о призванных быть солью земли, — чим осолится. Ни в землю, ни в гной
потребна есть: вон изсыпают ю”. (Лк. 14.34-35). Так неизбежно бывало со
всеми народами, более прочих ущедренными от Господа. В состоянии почти
полнаго духовнаго паралича,
| |  скачать работу |
Христофагия |
