Исследование феномена двойничества в культуре серебряного века в аспекте изучения творчества Сергея Александровича Есенина
рубежа веков в России дала необычное созвездие
имен во всех сферах человеческого духа. Это «золотой век русской
философии», «серебряный век» русской поэзии, своеобразный Ренессанс
русской живописи. Обращаясь к причинам этого явления, можно вспомнить слова
Ф.М. Достоевского: «Потребность в красоте развивается наиболее тогда, когда
человек в разладе с действительностью, в негармонии, в борьбе …» /46/.
В это время творческая личность в меру своего таланта пытается
передать атмосферу, воздух эпохи, она остро ощущает рубежность момента: «Во
всех нас заложено чувство болезни, тревоги, катастрофы, разрыва… Так или
иначе мы переживаем страшный кризис … Все отчетливее сквозят в нашем
времени черты не промежуточной эпохи, а новой эры» – говорил А. Блок /2/.
Можно сказать, что деятели культуры, всегда выражающие настроения
своей эпохи, наиболее остро ощущали общую неустойчивость мира,
неравновесие, переломность данного отрезка жизни и истории. Это, конечно,
определенным образом наложило отпечаток на их мироощущение, мировоззрение,
и сказалось в их творчестве, для которого в целом характерны настроения
потерянности, одиночества, растерянности перед жизнью, а также
эсхатологические настроения.
На этом этапе культурного развития и актуализируется феномен
двойничества, как один из аспектов кризисного сознания эпохи, что в большой
мере было обусловлено ощущением утраты внутренней целостности личности.
Можно сказать, что феномен двойничества явился одним из наиболее ярких
проявлений кризиса эпохи как на уровне индивидуального сознания творческой
личности, как характерная черта художественного сознания эпохи.
1.1 Феномен двойничества в творчестве западноевропейских романтиков и
Э. Т. А. Гофмана
Нужно сказать о том, что феномен двойничества характерен не только для
культуры Серебряного века.
Двойничество как философская, художественная категория возникает в
романтизме, реализуясь в творчестве западноевропейских романтиков, она по-
разному проявляется в творчестве русских писателей XIX века, но в культуре
Серебряного века, становясь реальностью художественного сознания эпохи,
обретает черты детерминанты рубежной культуры. В литературной и
худажественной критике эпохи возникает устойчивый интерес к проявлению
феномена двойничества в литературе и искусстве предшествующих исторических
эпох. С позиций двойничества интерпретируются художественные явления,
творческие личности. Именно в контексте двойничества в культуре Серебряного
века актуализируются имена Гофмана, Лермонтова, Гоголя, новое звучание и
смысл приобретают художественные открытия Достоевского. Их творчество в
русской культуре начала ХХ века художественно, критически
переосмысливается, изучается, с ними вступают в диалог, ведут дискуссии.
Поэтому, для нас представляется важным при изучении феномена
двойничества в культуре Серебряного века, обратиться к его генезису.
Категория двойничества впервые философски и эстетически осмысливается
в литературе романтизма.
Следует сказать, что проявление феномена двойничества в культурном
сознании романтизма связано прежде всего с социально-политическими
потрясениями в Европе. На рубеже XVIII-XIX веков происходят буржуазные
революции в Голландии и Англии, промышленный переворот в Англии. Но
наибольшее влияние на развитие идей романтизма оказала Великая Французская
революция, которая объединила истории отдельных стран в историю
общеевропейскую и общемировую /29/.
Литература и искусство в это время, пожалуй, впервые ставят новую для
себя задачу – создать теорию, способную отразить весть комплекс вопросов
бытия человека, природы и всей вселенной.
Теоретик иенской школы романтизма Ф. Шлегель подчеркивал значение для
романтизма французской революции, которая, с его точки зрения, выдвинула на
первое место отдельную личность. Абсолютизируя отдельную личность,
«бесконечный индивидуализм», по определению Ф. Шлегеля, романтизм создает
совершенно новый тип героя /28/.
Новый тип героя определил и характер конфликта в литературе
романтизма: у романтиков индивидуализм сам диктует окружающей
действительности свои законы. Но одновременно в концепции романтической
литературы у Ф. Шлегеля содержатся требования объективности изображения:
принцип историзма, согласно которому каждое явление должно рассматриваться
в развитии, а также требования связи литературы с действительностью. В этом
противоречии и рождается конфликт субъективного и объективного,
бесконечного и обусловленного (с одной стороны, неограниченные возможности
творца – художника, с другой – объективная реальность, живущая по
собственным законам) /29/.
Таким образом, в романтизме наблюдается конфликт между существующей
действительностью и индивидом, романтическим героем.
В силу этого происходит своеобразное раздвоение мира – разделение его
на мир реальный, действительно существующий и мир нереальный,
фантастический, иррациональный или мир мечты, грез, существующий в сознании
романтического героя: художественный мир романтиков развиваясь порождает и
раздвоение их героев.
Действительность представляется романтикам низкой, приходящей, они
стремятся бежать от этой пагубной действительности любыми способами, и чаще
всего спасаются от нее уходом в мир мечты, грез, в мир своих фантазий, в
мир, который они сами создают, противопоставляя его миру реальному. Это
раздвоение мира в сознании и художественной практики романтиков не могло не
сказаться на сознании отдельно взятой личности. Двоемирие обуславливает
разлад личности, ее сознания, распад ее целостности, что в свою очередь
приводит к раздвоению личности.
В литературе романтизма феномен двойничества решается на уровне
личности, сознание которой под давлением расколотого, двоящегося мира также
двоится, порождая тем самым появление своеобразных образов – двойников
романтических героев.
Особенно ярко мотив двойничества ( как расщепление сознания личности,
его раздвоение, и как раскол мира) выражен в творчестве одного из
крупнейших немецких романтиков – Эрнеста Теодора Амадея Гофмана.
Когда говорят о гофмановском образе или сюжете, прежде всего имеют
ввиду причудливое соединение элементов реальности с фантастической игрой
авторского воображения. В отличие от ранних романтиков, которым окружающий
мир рисовался лишь неким отсветом мира надреального, Гофман воспринимал
действительность как объективную реальность. Однако этот мир представляется
ему иррациональным, так как невозможно обретение мировой гармонии в
существующих конкретных обстоятельствах /23/.
Гофман не пытался игнорировать реальность, заменяя ее художественным
воображением. Создавая фантастические картины, он осознавал их
иллюзорность. Фантастика служила Гофману средством постижения условий
жизни. В фантастических происшествиях, которые случаются с героями Гофмана,
отражается реальность, законы развития которой были во многом недоступны
автору. Но он чутко ощущал неправильность общественного порядка, его
враждебность развитию личности. Силы, чуждые его современникам, выступали,
как правило, в фантастическом обличье.
Вообще фантастика в художественном сознании романтиков утверждается
как антитеза отвергаемой ими действительности, и как осмысление ее
враждебности человеку. Фантастика и мир искусства являются для романтиков
теми смежными сферами, в которые они устремляются в своем отрицании
окружающей действительности. И Гофман во многих своих произведениях в
полном соответствии с принципами романтического мировоззрения и эстетики
утверждает несовместимость идеала с действительностью, несовместимость
подлинно высокого искусства как наиболее полного отображения этого идеала с
реальной, обыденной жизнью. Его первая полуфантастическая новелла «Кавалер
Глюк» развивает одну из основных идей творчества писателя – неразрешимость
конфликта между художником и обществом. Все люди делятся для Гофмана на две
группы: на художников в самом широком смысле – людей, поэтически одаренных,
- и людей, абсолютно лишенных поэтического восприятия. «Я как высший судия,-
говорит alter ego автора, его излюбленный герой – музыкант и композитор
Иоганнес Крейслер,- поделил весь род человеческий на две неравные части:
одна состоит только из хороших людей, но плохих или вовсе не музыкантов,
другая же – из истинных музыкантов» /16/.
Итак, гофмановское двоемирие, лежащее в основе его творчества, - это
прежде всего разрыв между мечтой и действительностью, который самим героем
воспринимается как непреодолимый. Конфликты разыгрываются на земной почве,
в реальной действительности, сопровождаясь феерией чудесных и жутковатых
превращений, где жизнь воплощается во множестве вариантов – зеркальных
отражений.
По мнению М.П. Михальской, «Для Гофмана несомненно превосходство мира
поэтического над миром реальной повседневности. И он воспевает этот мир
сказочной мечты, отдавая ему предпочтение перед миром реальным,
прозаическим». /29/.
Такой принцип двоемирия отражен в целом ряде произведений Гофмана.
Такова прежде всего сказочная новелла «Золотой горшок». Это сказка из новых
времен – как определил автор жанр с
| |  скачать работу |
Исследование феномена двойничества в культуре серебряного века в аспекте изучения творчества Сергея Александровича Есенина |
