Лексические и грамматический архаизмы как элемент поэтического стиля Беллы Ахмадулиной
о они в поэзии этого автора
играют одну из основных ролей в формировании её особого поэтического стиля,
тогда как весь стандартно выделяемый исследователями набор функций является
всё же вторичным по отношению к стилеобразующей функции. Тем не менее, они
заслуживают специального рассмотрения.
1. Функция поэтизации речи:
Он станет счастливым избытком,
чрезмерной любовью судьбы,
усладою губ и напитком,
весною пьянящим сады.
«Февраль без снега» (201)
2. Функция создания высокой экспрессии:
В приют её – меж грязью и меж льдом!
Но в граде чернокаменном, голодном,
что делать с этим неуместным льдом?
Где быть ему, как не на месте лобном?
«Биографическая справка» (111)
3. Функция создания иронии:
Когда красотка поднимает взгляд,
В котором хлад стоит и ад творится.
Но я не вхожа в этот хладный ад:
всегда моя потуплена зеница.
«Чудовищный и призрачный курорт» (394)
4. Функция исторической стилизации:
Две барышни, слетев из детской
светёлки, шли на мост Кузнецкий…
«Таруса» (213)
5. Функция фольклорной стилизации:
Наряд мой боярский
скинут на кровать.
Мне хорошо бояться
тебя поцеловать.
«Невеста» (10)
(Две последние из перечисленных функций характерны более для
историзмов).
6. Часто архаизмы совмещают свою основную стилистическую функцию с
функцией версификационной. В творчестве Ахмадулиной мы можем наблюдать и
рифмы-штампы, повторяющиеся во многих стихотворениях (очи-ночи, услад-сад и
др.):
Всё я смотрю в сиреневые очи,
в серебряные воды тишины,
кто помышлял: пожалуй, белой ночи
достаточно – и дал лишь пол-луны?
«Сирень, сирень…» (451)
7. Мы уже говорили о свойстве рассматриваемой нами лексики
сообщать тексту колорит какой-либо эпохи или демонстрировать связь с
литературным прошлым. Среди прочего здесь можно рассматривать различные
литературные реминисценции. Оговорим, что последние не являются предметом
нашего специального рассмотрения, хотя в творчестве Б. Ахмадулиной они
широко представлены. В контексте настоящей работы интерес представляют лишь
те литературные реминисценции, в состав которых входят архаизмы разных
типов.
«Для поэтического мышления XX века в высшей степени характерно
мышление поэтическими ассоциациями, резкое повышение роли реминисценций и
цитат, цитация как диалог. Обострилось отношение к поэзии как к составной
части действительности, данной поэту, как к реальной принадлежности его
индивидуального мира. Отсюда – мышление поэтическими формулами,
выработанными предшественниками, не как подражание, а как сознательное
введение поэзии, поэтической традиции в мир современного человека»1.
Литературные реминисценции представляют собой своеобразные сигналы
обращения одного поэта к тексту другого. Классификацию реминисценций и
рассмотрение их функций в поэтическом тексте находим у Н.Н. Ивановой2.
На уровне лексики и фразеологии сигналы обращения к «чужому» слову в
авторском лирическом повествовании могут быть представлены:
1) полными текстуальными совпадениями двух авторов;
2) перефразированием текста другого автора;
3) отдельным словом или сочетанием слов, которые прикреплены к чьей-
нибудь творческой манере, связаны с чьим-нибудь индивидуальным
стилем, индивидуальным самовыражением, наконец, словом, за которым
стоит индивидуальный образ;
4) различными комбинациями перечисленных разновидностей литературных
реминисценций, при этом последние нередко сочетаются в тексте с
фактами обращения к языковой системе той эпохи, к которой
принадлежит автор текста-источника.
В тексте литературные реминисценции, как отмечает Н.Н. Иванова, могут
быть в слабой и сильной позиции. В первом случае отсутствует авторская
установка на выделение их стилистического или эмоционально-экспрессивного
качества. Во втором случае они контекстуально актуализированы и служат
усилению торжественного звучания текста, отдельного его участка, слова и
т.д.
Литературные реминисценции могут привлекаться и для создания шутливой
или иронической окрашенности, которая возникает обычно при их
противопоставлении лексическим средствам с иной стилистической или
эмоциональной окраской.
1 .Очерки истории языка русской поэзии XX века. Поэтический язык и
идиостиль:Общие вопросы. Звуковая организация текста. М., 1990.С.15.
2.. Иванова Н.Н. Высокая и поэтическая лексика // Языковые процессы
современной русской художественной литературы. Поэзия. М., 1977. С.35-43.
Далее исследовательница замечает, что, как показывает знакомство с
поэзией 60-70-х годов, наиболее часты обращения современных поэтов к
поэтическим текстам и образам Пушкина. Причем нередко пушкинские
реминисценции в тексте служат не сигналом индивидуального стиля Пушкина, а
сигналом поэтической традиции, истоки которой и наиболее совершенное
воплощение находим у Пушкина. Такие случаи использования литературных
реминисценций как сигналов поэтической традиции, то есть ряда текстов,
об’единенных какой-то общностью, как бы противостоят такому их применению,
при котором они выступают знаками-сигналами одного конкретного текста и,
следовательно, призваны передать присущую последнему специфику.
Что касается функций литературных реминисценций, то Иванова выделяет
следующие:
1) сообщение тексту эмоционально-экспрессивной окрашенности;
2) отсылка к определенной исторической эпохе и к совокупности
литературных текстов определенного времени;
3) участие в создании индивидуального пластического образа;
4) литературные реминисценции способствуют также возникновению новых
дополнительных смыслов у других слов текста, определяя наличие
«скрытых» смыслов, подтекста, вообще многомерности и
многоплановости текста.
Обратимся к конкретным, наиболее ярким, используемым Б. Ахмадулиной,
примерам литературных реминисценций, в состав которых входит архаическая
лексика.
1. Забытость надгробья нежна и прочна.
О лакомка, сразу доставщийся раю!
«Вкушая, вкусих мало мёду, – прочла,
уже не прочесть: – И се аз умираю».
«Хожу по околицам…(472)
В данном случае мы видим прямую цитату из Библии (1 книга Царств.
14:43). Эта цитата была использована и М.Ю. Лермонтовым в качестве эпиграфа
к поэме «Мцыри». Помимо отсылки непосредственно к тексту Библии,
приведенная цитата употреблена и для создания в тексте высокой тональности.
2. Её постояльцы забыли мотив,
родимая речь им далече латыни,
снуют, ненасытной мечтой охватив
кто – реки хмельные, кто – горы златые.
Не ласки и взоры, а лязг и возня.
«Хожу по околицам…(471)
3. В твой задушевный яд-хлад зауми моей
влюбился и впился, и этому-то делу
покорно предаюсь подряд тринадцать дней
и мысль не укорю, что растеклась по древу.
«Скончание черёмухи-1» (344)
4. Неузнанным ушел День-Свет, День-Рафаэль.
Но мертвый дуб расцвел средь ровныя долины.
И благостный закат над нами розовел.
И странники всю ночь крестились на руины.
«День-Рафаэль» (309)
5. Как сильно вьюжит! Не иначе –
метель посвящена тому,
кто эти дерева и дачи
так близко принимал к уму.
«Метель» (131)
Следующие четыре примера представляют собой либо перефразирование
текста-источника, либо посредством сочетания слов указывают на
индивидуальный стиль другого автора. Определяя функциональную общность
данных литературных реминисценций, скажем, что все они, помимо придания
тексту эмоционально-экспрессивной окрашенности, призваны создать
индивидуальный пластический образ, обогащенный новым смыслом, как,
например, в стихотворении «Скончание черёмухи-1», где мы видим игру
оттенков значения слова древо (1. древо вообще и 2).древо– черёмуха,
которая и является источником вдохновения Б. Ахмадулиной). Весьма интересен
и пример (5). Здесь сочетание слов дерева и дачи входит в состав
своеобразного эвфемизма имени Б. Пастернака, тем более, что стихотворение
«Метель» посвящено ему (ср. …ветер, жалуясь и плача, / Раскачивает лес и
дачу, / Не каждую сосну отдельно, / А полностью все дерева… (Б. Пастернак
«Ветер») ).
Что касается текстов-источников, то первый пример отсылает нас к
известной песне «Когда б имел златые горы…», второй – к «Слову о полку
Игореве…», третий и четвертый – к стихотворению А. Мерзля
| |  скачать работу |
Лексические и грамматический архаизмы как элемент поэтического стиля Беллы Ахмадулиной |
