М.Ю Лотман о романе Евгений Онегин
Другие рефераты
Проблема интонации. «Роман треьбует болтавни»
Мы уже приводили парадоксально звучащее утверждение П: «Роман требует
болтовни» (XIII, 180).Парадокс здесь в том, что роман - жанр, исторически
сложившийся как письменное повествование, — П трактует в категориях устной
речи, во-первых, и нелитературной речи, » вторых; и то и другое должно
имитироваться средствами письменного лит повествования. Такая имитация
создавала в читательском воспятии эффект непосредственного присутствия,
что резко повышало степень соучастия и доверия читателя по отношению к
тексту.
Аналогичной была и роя стихотворного повествования: достигнув условными
средствами иллюзии» посредственного рассказа, оно изменило уровень
требований, предъявлыемых прозаическому повествопанию.
«Болтовня» — сознательная ориентация на повествование, которое *
принималось бы читателем как непринужденный, непосредственный
нелитературный рассказ, — определила поиски новаторского построения
поэтической интонации в «Онегине».
Воспроизведение действительности на интонационном уровне – это в
значительной мере ,воссоздание иллюзии разговорных интонаций.
Стремление ряда европейских поэтов (Байрон, Пушкин, Лермонтов) в момент
отказа от субъективно-лирического и монологического построения
романтической поэмы обратиться к строфической организации текста — весьма
примечательно. Имитация разнообразия живой речи, разговорности, интонация
«болтовни» оказывается связанной с монотонностью строфического деления.
Этот парадоксальный факт нуждается в объяснении.
Дело в том, что прозаическая (как и всякая иная) интонация всегда
определяется не наличием каких-либо элементов, а отношением между
структурами. Для того, чтобы стих воспринимался как звучащий близко к
неорганизованной речи, нужно не просто придать ему структурные черты
непоэтического текста, а воскресить в сознании декламатора и отменяемую, и
отменяющую структуру одновременно.
В ЕО текст глав членится на строфы , а внутри строф, блогодаря
постоянной системе рифмовки , на весьма особенные и симметрически
повторяющиеся из строфы в строфу элементы: три четверостишия и одно
двустишие.
Литература и «Литературность» в Онегине
Основа позиции Пушкина — в отталкивании от любых форм литературности. В
этом отношении он не делает различий между классицизмом и романтизмом,
противопоставляя им «поэзию действительности», выступающую как антитеза
«литературного» «жизненному». Пушкин в «Онегине» поставил перед собой, по
сути дела, невыполнимую задачу — воспроизвести не жизненную ситуацию,
пропущенную сквозь призму поэтики романа и переведенную на его условный
язык, а жизненную ситуацию как таковую.
Современные читатели самых различных лагерей отказывались видеть в
«Онегине» организованное художественное целое. Почти единодушное мнение
заключалось в том, что автор дал набор мастерских картин, лишенных
внутренней связи, что главное лицо слишком слабо и ничтожно, чтобы быть
центром романного сюжетат
современники и находили в нем лишь цепь несвязных
Пушкин сознательно избегал норм и правил, обязательных не только для
романа, но и вообще для всего, что могло бы быть определено как
литературный текст.Прежде всего, предмет повествования представлялся
читателю не как завершенный текст — «теория жизни человеческой», а как
произвольно вырезанный кусок произвольно выбранной жизни. С этим связано
подчеркнутое отсутствие в «Онегине» «начала» и «конца» в литературном
смысле этих понятий.
«Онегин» начинается размышлениями героя, покидающего в карете Петербург
«началом» в литературном смысле.
Еще очевиднее отсутствие в тексте конца
«Неоконченность» романа любопытно повлияла на судьбу читательского
восприятия заключения «Онегина». Вся история читательского (и
исследовательского) осмысления произведенья Пушкина, в значительной мере,
сводится к додумыванию «конца» романа.
Один из возможных романных концов — настойчивое стремление «завершить»
любовь Онегина и Татьяны адюльтером, что позволяло бы построить из героя,
героини и ее мужа классический «треугольник».
В этих условиях оценка героини также делалась понятной и привычной: если
героиня жертвовала условным мнением света ради чувства и, следуя ему до
конца, совершала «падение» с любимым человеком, то она воспринималась как
«сильная натура», «натура протестующая и энергическая». В случае отказа ее
последоватъ за велением сердца в ней видели существо слабое, жертву
общественных предрассудков или даже светскую даму, предпочитающую
узаконенный и приличный разврат (жизнь с нелюбимым человеком!) откровенной
правде чувства. Белинский завершил блестяще написанный очерк характера
Татьяны резким требованием: «Но я другому отдана, — именно отдана, а не
отдалась] Вечная верность — кому и в чем" Верность таким отношениям,
которые составляют профанацию чувства и чистоты женственности, потому что
некоторые отношения, не освящаемые любовию. в высшей степени
безнравственны».
Пожалуй, ближе многих из последующих исследователей к пониманию природы
построения «Онегина» был Белинский, писавший: «Где же роман? Какая его
мысль? И что за роман без конца", (курсив мой. —10. Л.) — Мы думаем, что
есть романы, которых мысль в том и заключается, что в них нет конца, потому
что в самой действительности бывают события без развязки <...>
мы знаем, что силы этой богатой натуры остались без приложения, жизнь
без смысла, а роман без конца" (курсив мой. —10. Л.) Довольно и этого
знать, чтоб нс захотеть больше ничего знать...»
Герои «Онегина» неизменно оказываются в ситуациях, знакомых читателям по
многочисленным литературным текстам. Но ведут они себя не по нормам
«литературности». В результате «события» — то есть сюжетные узлы, которые
подсказывает читателю его память и художественный опыт, — не реализуются.
Сюжет «Онегина», в значительной мере, отмечен отсутствием событий (если
понимать под «событиями» элементы романного сюжета). В результате читатель
все время оказывается в положении человека, ставящего ногу в ожидании
ступеньки, между тем как лестница окончилась и он стоит на ровном месте.
Сюжет складывается из непроисходящих событий. Как роман в целом, так и
каждый эпизод, равный, грубо говоря, главе, кончается «ничем».
Однако ((несовершение событий» имеет в «Евгении Онегине» совсем иной
смысл.
Так, в начале романа препятствий в традиционном смысле (внешних
препятствий) нет. Напротив, все—ив семье Лариных, и среди соседей — видят в
Онегине возможного жениха Татьяны. Тем не менее соединения героев не
происходит. В конце между героями возникает препятствие — брак Татьяны.
здесь героиня не хочет устранять препятствия, потому, что видит в нем не
внешнюю силу, а нравственную ценность. Дискредитируется самый принцип
построения сюжета в соответствии с нормами романтического текста.
Но эта «непостроенность» жизни — не только закон истины для автора, но и
трагедия для его героев: включенные в поток действительности, они не могут
реализовать своих внутренних возможностей и своего права на счастье. Они
становятся синонимом неустроенности жизни и сомнения в возможности ее
устроить.
В построении романа есть еще одна особенность. Как мы видели, роман
строится по принципу присоединения все новых и новых эпизодов — строф и
глав.
Однако, придав «Онегину» характер романа с продолжением, Пушкин
существенно изменил сам этот конструктивный принцип: вместо героя, который
во все время меняющихся ситуациях реализует одни и те же, ожидаемые от него
читателем свойства и интересен именно своим постоянством, Онегин, по сути
дела, предстает перед нами каждый раз другим. Поэтому, если в «романе с
продолжением» центр интереса всегда сосредоточен на поступках героя, его
поведении в различных ситуациях (ср. народную книгу о Тиле Эйленшпигеле
или построение «Василия Теркина»), то в «Онегине» каждый раз вперед
выдвигается сопоставление характеров. Главы строятся по системе
' парных противопоставлений:
Онегин — петербургское общество
Онегин — автор
Онегин —Ленский 1
Онегин — помещики
Онегин — Татьяна (о третьей и четвертой главах)
Онегин — Тятьина (в сне Татьяны)
Онегин — Зарецкнй
кабинет Онегина —Татьяна
Онегин — Татьяна (в Петербурге)
Все герои соотнесены с центральным персонажем, но никогда не вступают и
соотношение (в сопостанленис характеров) между собой. Другие герои романа
делятся на две группы: существующих лишь в отношении к фигуре Онегина или
обладающих некоторой самостоятельностью. Последнее будет определяться
наличием соотнесенных с ними персонажей,
Зато Татьяна имеет парадигму противопоставлений, не уступающую Онегину:
Любопытно, что муж Татьяны нигде не выступает в качестве сопоставленного
с ней характера &mdas
| |  скачать работу |
Другие рефераты
|
