Нэйтивизм в общественно-политической жизни США на исходе XIX столетия
следней с Ирландией.
Немцы во многих местах «контролировали действия политиков в отношении
спиртных напитков, часто будучи в оппозиции с настроениями местного
населения».[134] Отсюда, как мы видели на примере Стронга,—употребление в
общественно-политической лексике того времени выражений «немецкий голос»,
«ирландский голос» и т.д. Мэйо-Смита беспокоило и влияние римской церкви,
основанное на «голосовании согласно указаниям священников». Он писал, что
подобное влияние, без сомнения, оказывалось католиками в штате Нью-Йорк с
целью получения и использования общественных средств и земель для нужд
церкви.[135] Другим аспектом проблемы было ухудшение состояния дел в
городском управлении, которое также связывалось Мэйо-Смитом с преобладанием
иммигрантов на выборах в городах. «Недавние вспышки анархизма и социализма»
он также относил на счет влияния иностранцев: «…Социализм и анархизм не
произросли на американской почве, и их происхождение не англо-
саксонское».[136] В целом, экономические и политические воззрения
иммигратов виделись социологом как «абсолютно отличные от тех, что
свойственны англо-говорящей расе».
В декабре 1890 г. президент Американской экономической ассоциации Ф.
Уокер объявил: «Перспективы нации неясны. Предмет [иммиграции] требует
постоянного и полного внимания». Он призвал ассоциацию изучить проблему в
целом и предложить американскому народу свои выводы.[137] С начала 1890-х
гг. периодические издания стали говорить о важности скорого принятия
конкретных действий. В одной из передовиц республиканской «Нэйшн» в
сентябре 1891 г. указывалось, что проблема иммиграции достигла такой
остроты, когда необходимо предпринять более решительные шаги для ее
решения. Главное беспокойство вызывало относительное и абсолютное
увеличение количества иммигрантов «латинских рас»—носителей традиций и
привычек, чуждых американской цивилизации, не имеющих ничего общего с англо-
саксонской культурой. Тревожной тенденцией было названо также преобладание
среди иммигрантов представителей низших социальных слоев.[138] Тогда же Г.
К. Лодж отметил, что проблема иммиграции привлекает «с каждым днем все
больше внимание общества», и те, кто понимает, что «это самый сложный
вопрос для американского народа»—принадлежит к числу «самых серьезных и
проницательных людей общества».[139]
Имидж иммигранта стал приобретать все больше отрицательных черт.
Примером этого может служить описание итальянца—«даго», которое было дано
Э. Морганом в ежемесячном популярном научном обозрении в статье под звучным
названием «Что нам делать с ‘даго’?» (1890): “Этот даго, кажется, не
только кучкуется в стадо, но и дерется,—писал Морган.— Нож, которым он
разрезает хлеб, используется им для того, чтобы отхватить ухо или палец
другого «даго», или чтобы полоснуть по его щеке… Зрелище человеческой крови
знакомо ему так же хорошо, как и зрелище пищи, которую он употребляет… Его
женщины следуют за ним как собаки, ожидают обращения не лучше чем с
собаками, и не имеют ни малейшего представления, как вести себя, без
постоянной череды ударов и пинков… Очевидно, что ему нечего терять, и с
любой точки зрения он не может ничего приобрести—даже в самой суровой
тюрьме, которую только мог изобрести американский ум».[140]
Порою дело доходило до открытых столкновений. В марте 1891 г. в
Новом Орлеане толпа линчевала оправданных судом 11 итальянцев,
подозреваемых в убийстве шефа местной полиции. Стоявшие на улице жители, не
дождавшиеся обвинительного приговора, расправились с иммигрантами сами.
Судилище обсуждалось по всей стране, действия горожан вызвали одобрение.
Сенатор Г. К. Лодж ответил на это событие очередной статьей в
«Североамериканском обозрении», где писал о наплыве в страну людей,
«далеких от нас расой и кровью», «почти полностью неграмотных и в
большинстве своем лишенных профессии, образования и денег». Что же касается
подвергнутых суду Линча, утверждал политик, то в Америке “по отношению к
итальянцам как таковым никакой враждебности не существует”. Наоборот, их
воспринимали до сих пор как “старательных людей, склонных к ссорам в своем
кругу, но в целом бережливых, работящих, воспитанных”.[141] Убитых постигла
печальная участь, поскольку большинство в толпе верили, что итальянцы
принадлежат к секретному преступному обществу, ответственному за убийство
полицейского: «Распространено мнение,—указывал Лодж,—что это сообщество не
только ответственно за убийство шефа полиции, но что оно расширяет сферу
своих действий и контролирует суды, используя угрозы, а также постепенно
распространяет свой контроль на правительство города и штата».[142]
Итальянцы представляли частный случай, однако антипатия к отдельным
этническим группам сливалась в неприязнь ко всей иммиграции из Южной и
Восточной Европы в целом. При этом овертоном звучали слова о расовой
неполноценности «новых» иммигрантов. Так, упомянутый президент
Массачусеттского института технологий Ф. Уокер озаглавил свою статью в
журнале «Форум» «Иммиграция и деградация». В ней он старался систематично
описать отличия «новой иммиграции» от «старой»: иммигранты прибывают «все
более из стран Южной и Восточной Европы—народы, которые не смогли сами
отстоять для себя благ в течение войн между расами на протяжении веков и в
борьбе с тяжелыми природными условиями; народы, которые менее всего способы
приспособиться к нашим политическим порядкам и общественной жизни, и
которые до сих пор находятся на самой низкой стадии промшленного развития».
Уокер являлся, по мнению историка Хайэма, «американцем, внесшим
оригинальный вклад в нэйтивистскую мысль конца XIX века».[143] Он развил
теорию о демографическом вырождении американской расы при увеличении уровня
естественного прироста среди иммигрантов и его уменьшения среди коренного
населения. Являясь директором ценза 1870 г., он раньше всех увидел эти
опасные с его точки зрения тенденции. Впоследствии проблема иммиграции
полностью захватила его внимание.[144]
С более умеренных позиций выступали авторы, признававшие роль
иммиграции в развитии страны, но, тем не менее, считавшие по ряду причин
целесообразным ее дальнейшее ограничение. Например, сенатор из Северной
Дакоты Г. Хэнсборо, отстаивая мнение о неразумности полного запрещения
иммиграции, отмечал: единственной проблемой остается «характер» и
«качество» иммигрантов. «Нам не нужны преступники и нищие Европы»,—писал
он.[145] Он же говорил о связи проблем городов с иммиграцией, однако
обвинял во всех бедах прежде всего беспринципных политиков, которые в обмен
на голоса иммигрантов позволяют им захватывать городские центры. «Мы на
пороге времени, когда увидим все наши большие города заполненными ими
[иммигрантами]—и кучку демагогов, которые будут их контролировать».[146]
Неприязнь американцев вызывала еще одна характеристика «новой»
иммиграции—неграмотность. В образованных кругах было широко распространено
мнение о высоком уровне образования как одной из основ функционирования
американской республики.[147] Современник описываемых событий—публицист С.
Кросуэлл утверждал: «все основы жизни нашей нации покоятся на
образовании».[148] Ч. Смит, президент Торговой палаты Нью-Йорка, писал в
«Североамериканском обозрении» в 1892 г.: “Угроза нашим институтам
происходит не от анархистов и метателей бомб…, реальная и постоянная
опасность для этой страны состоит в продолжении наплыва огромного
количества неграмотных [иммигрантов].” Он напоминал, что четыре пятых
преступников в Америке необразованы, в то время как стоимость годового
обучения ребенка в нью-йоркской школе в четыре раза дешевле стоимости
содержания одного человека в тюрьме.[149]
Признавая выгоду иммиграции с точки зрения экономического развития
страны и не взывая к ее полному прекращению, ряд политических деятелей и
ученых, включая Ф. Уокера, У. Сеннера, Г. Лоджа, Д. Уэбера, С. Г.
Кросуэлла, У. Э. Чэндлера, Г. Хэнсборо, выступали за введение более
решительных ограничений на въезд в США, одним из которых должен был стать
тест на грамотность. Нэйтивисты взывали к действиям, необходимость которых
была им столь очевидна, что они отрицали саму возможность партийных
разногласий. В марте 1892 г. в «Форуме» сенатор от штата Нью-Хэмпшир У. Э.
Чэндлер утверждал: «Политические различия не должны помешать нам объединить
усилия, чтобы честно, уверенно и эффективно воплотить в жизнь наши
сегодняшние законы об иммиграции и натурализации, и, возможно, изменить их
впоследствии, если это будет необходимо».[150]
6 декабря 1892 г. президент Б. Гаррисон отметил в ежегодном послании
конгрессу, что «доступ в страну и к высоким привилегиям ее гражданства
должен быть более ограничен и тщателен. Я полагаю, мы имеем право—и это
наша обязанность по отношению к нашему народу, и особенно трудящемуся
люду—не только не пускать [в страну] порочных, неграмотных, общественно
опасных, нищих и законтрактованных рабочих, но и сдерживать сегодня слишком
большой поток иммиграции путем дальнейшего ограничения». При этом он
говорил о «политических, моральных и экономических интересах страны». [151]
Обобщая более широко, «Американский журнал политики» утверждал: «В
современных условиях в мире невозможно всем пользоваться [одними и теми же]
привилегиями. Поэтому вопрос, который по
| |  скачать работу |
Нэйтивизм в общественно-политической жизни США на исходе XIX столетия |
