Певец огневой стихии
p;
Влияние теософских, антропософских идей особенно сильно ощущается во
втором романе трилогии – «Петербурге», во многом определяя его
эсхатологический пафос.
Роман «Петербург» был задуман вначале как сюжетное продолжение
«Серебряного голубя» под названием «Путники», где должны были описываться
события, связанные с поисками неожиданно исчезнувшего Дарьяльского. Но вот
весьма характерная для А. Белого – художника черта. «Внешняя» сюжетная
связь романов оказывается для него несущественной, и в процессе обдумывания
замысла у него складывается концепция романа, построенного уже совершенно
на «иной фабуле» и связанного с первым лишь внутренней связью, единством
его отношения к общей проблеме трилогии — проблеме Востока и Запада,
проблеме исторических судеб России. Как и всегда у А. Белого, на первом
плане у него оказывается художественное исследование особенностей сознания
героев романа, их духовной жизни.
Пытаясь объяснить наличие в произведении всякого рода погрешностей в
описании быта, революционных событий 1905 года, общественной среды того
времени и т. п., писатель в письме к Иванову – Разумнику замечает: «Весь
роман мой изображает в символах места и времени подсознательную жизнь
искалеченных мысленных форм... Мой «Петербург» есть в сущности
зафиксированная мгновенно жизнь подсознательная людей, сознанием оторванных
от своей стихийности... подлинное местодействия романа — душа некоего не
данного в романе лица, переутомленного мозговой работой; а действующие лица
— мысленные формы... А быт, «Петербург», провокация с проходящей где-то на
фоне романа революцией — только условное одеяние этих мысленных форм».
Но для того, чтобы «глубинное» стало доступно читателю, его необходимо
было облечь в реальные, историко-конкретные формы, в которых оно и
проявляет себя в действительной жизни; и в то же время найти такие приемы и
средства художественной выразительности и изобразительности, которые бы
через внешнее и обыденное дали бы возможность во всей полноте раскрыть
драму сознания человека, оказавшегося в плену ложных, извращенных
представлений. И А. Белый находит эти средства и создает сложнейшее
произведение, не имеющее, пожалуй, литературной аналогии ни в
отечественной, ни в зарубежной романистике. Многослойное по своей
структуре, оно заключает в себе как бы три уровня проблематики, органично
спаянных сложными ассоциативными связями и целостной системой образов-
символов.
Внешний план раскрывает нам бытовую и социально-политическую
проблематику романа. И в этом смысле «Петербург» дает читателю пусть
неполное, одностороннее, но все же очень живое, яркое представление о
русской революции 1905 года. Правда, автор еще оценивал революционное
движение с позиций романтического идеала, отвергая присущие ему, на его
взгляд, духовный нигилизм, социальное упрощенство, жесткий экономический
детерминизм и т. п. Но в целом он объективно воссоздал социальные конфликты
своего времени, сумел передать ощущение грозовой атмосферы революционной
эпохи, смятение, охватившее все слои российского общества. В романе дана
резко сатирическая характеристика бюрократической элиты империи,
развенчиваются претензии на роль ведущей культурной, духовной силы общества
либеральной интеллигенции Петербурга. Но это лишь внешний фон духовной
драмы, разворачивающейся в романе. Тема Петербурга, тема петровской
империи, как «Запада в России», намеченная в изображении реальных событий
современной писателю общественной жизни, постепенно раскрывается в романе в
историко-философском аспекте.
Используя художественные образы Петербурга, созданные его
предшественниками, с помощью прямых литературных ассоциаций емких
философских формул, целой системы многозначных символов, А. Белый на
небольшом временном романном пространстве как бы концентрирует всю историю
послепетровской России, приведшей ее народ к искусственной, омертвленной
бессмысленным порядком жизни, к «бреду капиталистической культуры». Отсюда
— особая насыщенность в художественной ткани романа образов и мотивов
произведений Пушкина («Медный всадник»), Гоголя («Петербургские повести»),
романов и публицистики Достоевского, каждый из которых прямо спроецирован
на изображенный писателем современный ему мир.
В «Петербургских повестях» Гоголя город также не только историческая
реальность. Петербург – призрак, фантом, рожденный воображением героя.
У А. Блока Петербург также город двухбытийный. Это и столица России,
реальный город с туманами, дождями, памятниками, театрами. И над этим -
внебытовая, ирреальная душа города, определяющая течение истории, судьбы
героев.
Двухбытен Петербург и в одноименном романе Андрея Белого. «Это только
кажется, что он (Петербург) – существует. Как бы то ни было, Петербург не
только нам кажется...»
Сюжет романа «Петербург» (1911—1913) не сложен.
1905 год. Террорист Дудкин дает Николаю Аполлоновичу Аблеухову бомбу
(«сардиницу ужасного содержания»), а более важное в партии лицо -
Липпанченко – требует, чтобы Николай Аполлонович подложил эту бомбу своему
отцу – сенатору Аполлону Аполлоновичу Аблеухову. Бомба с часовым механизмом
сложными путями попадает к сенатору. Сын узнает об этом, но не может найти
бомбу, не может убрать ее из кабинета отца... Ночью, в пустом кабинете
раздается взрыв. Отец решил, что сын хотел его убить, сын не может доказать
обратного. Судьбы других героев также трагичны: еще до взрыва террорист
Дудкин, сойдя с ума, убивает провокатора Липпанченко.
Такой «бытовой» сюжет романа, за которым открывается попытка писателя
осмыслить историю, настоящее, попытаться угадать будущее.
Остановимся подробнее на проблематике романа.
В ответе на вопрос: «Что есть Русская Империя наша?» мы узнаем:
«Русская Империя наша есть географическое единство, что значит: часть
известной планеты. И Русская Империя заключает: во-первых – великую, малую,
белую и червонную Русь; во-вторых – грузинское, польское, казанское и
астраханское царство; в-третьих, она заключает… Но – прочая, прочая,
прочая».
В приведенной цитате уже намечена географическая и вместе с тем
этническая двойственность Руси, находящейся между Востоком и Западом.
«Эволюция мифа, - пишет Л. Долгополов, - от народных преданий XVIII века к
Пушкину и от Пушкина к эпохе Блока и Белого привела к тому, что он захватил
в свою орбиту многие общие вопросы, связанные с темой исторической судьбы
России, которая, в свою очередь, осмысляется теперь как вариация темы
Востока и Запада... В сферу сопоставлений на рубеже XIX — XX веков
втягивается новая категория — Восток, который присутствует в сознании людей
рубежа веков и как некое географическое понятие, и как своеобразная
нравственно-этическая категория... Россия оказалась в фокусе, в центре
пересечения двух противоположных воздействий, средоточием разнородных и
противостоящих исторических тенденций, и здесь-то стали теперь отыскиваться
особенности ее исторической судьбы и национального характера русского
человека». Каковы же эти особенности?
Проблема влияния Востока на Русь затронута писателем в романе
«Серебряный голубь». По мнению А. Белого, «темная бездна Востока»
порабощает Русь. Рациональный Запад в будущем соединится с оккультным
Востоком и на этой основе возникнет некое новое единство. В «Серебряном
голубе» побеждает Восток (Дарьяльский не уезжает за границу, на Запад, и
вскоре погибает), а тема «Восток—Запад имеет продолжение в романе
«Петербург», усиливая тем самым его «иррациональное» звучание.
Тягу Руси к Западу Андрей Белый подчеркивает, упоминая Константинополь.
«Петербург», или Сантк - Петербург, или Питер подлинно принадлежит
Российской Империи. А Царь - град, Константиноград (или, как говорят,
Константинополь), принадлежит по праву наследия». В Древней Руси (после
того как римский император Константин Великий переносит в IV в. и. э. в
Константинополь столицу империи) город начинают называть Царь - градом. За
этим историческим фактом скрыт еще один немаловажный момент. Софья Палеолог
(племянница Константина XI, последнего византийского императора) была
выдана замуж за московского великого князя Ивана III и привезла с собой
трон с изображением двуглавого орла (позже—герб России), символизирующего
единство Восточной и Западной Римской империи. Установленная в прошлом
историческая общность на протяжении многих столетий объединяла Россию и
Запад, но, по мнению А. Белого, эта связь стала ослабевать, а в будущем,
возможно, исчезнет вообще. И первым обречен на исчезновение именно
Петербург-город европейский, западный. Эту мысль дополнит тема регулярности
города, также обреченного на исчезновение. Центральный проспект — Невский —
«обладает разительным свойством: он состоит из пространства для циркуляции
публики; нумерованные дома ограничивают его; нумерация идет в порядке
домов—и поиски нужного
| |  скачать работу |
Певец огневой стихии |
