Родина и народ в творчестве Н.А. Некрасова
ихи внутри каждого из
разделов. Первый, напр., напоминал собою поэму о народе, о его настоящем и
грядущих судьбах. Открывалась «поэма» стихотворением «В дороге», а
завершалась жизнеутверждающим «Школьником» (1856). Эти стихи, обрамляющие
первый раздел, перекликались друг с другом: их объединял образ русской
проселочной дороги, разговоры барина с ямщиком, с крестьянским мальчуганом.
Поэт сочувствует недоверию ямщика к господам, погубившим его жену,
несчастную Грушу. Но сочувствие сталкивалось с глубоким невежеством мужика:
он с недоверием относился и к просвещению, видя в нем господскую причуду:
«Инда страх меня, слышь ты, щемит, / Что погубит она и сынишку: / Учит
грамоте, моет, стрижет». Но к концу первого раздела в народном сознании
подмечается благотворный поворот: «Вижу я в котомке книжку. / Так, учиться
ты идешь. Знаю: батька на сынишку / Издержал последний грош» (И, 34).
Тянется дорога, и на наших глазах изменяется, светлеет крестьянская Русь,
устремившаяся к знанию, к университету. Пронизывающий стихи поэтический
образ дороги усиливает ощущение перемен в духовном мире крестьянства,
приобретает метафорический смысл. Некрасовская Русь всегда в дороге.
Некрасов-поэт чуток к изменениям, совершающимся в народной среде. Поэтому и
жизнь крестьянства в его стихах изображается по-новому. Так, на избранный
Н. сюжет «В дороге» существовало множество произведений об «удалых
тройках», о «колокольчиках под дугой», о «долгих песнях ямщика». В начале
Н. именно об этом напоминает читателю, а затем решительно обрывает
традиционный поэтический ход. Не песня, а говор ямщика, насыщенный
диалектизмами, вторгается в стихи. Если народная песня воспроизводит
события и характеры общенационального звучания прямо и непосредственно, то
Н. интересует другое: как общенародные радости и печали преломляются в
судьбе частного человека из народа, этого ямщика: к общему поэт пробивается
через индивидуальное, неповторимое. Свой вклад в русскую поэзию Николай
Алексеевич, видел в том, что он «увеличил материал, обрабатывавшийся
поэзией, личностями крестьян». Никто из современников Некрасова не дерзал
так близко сойтись с мужиком на страницах поэтического произведения.
Художественная дерзость Некрасова явилась источником особого драматизма его
поэтического мироощущения. Чрезмерное приближение к народному сознанию
разрушало многие иллюзии, которыми жили его современники. Подвергалась
анализу крестьянская жизнь — источник веры и надежды разных направлений и
партий русского общества.
В первом разделе сборника 1856 г. определились не только пути роста
народного самосознания, но и разные формы изображения народной жизни в
творчестве Некрасова. Стихотворение «В дороге»—это начальный этап: здесь
лирическое «я» поэта еще отстранено от сознания ямщика, голос героя звучит
самостоятельно и независимо от голоса автора. В форме такой «ролевой
лирики» написаны у Некрасова многие стихи — «В деревне», «Вино», «Пьяница»
и др. Но по мере того как в народной жизни открывается высокое нравственное
содержание, «ролевая лирика» сменяется более утонченной формой поэтического
«многоголосия»: исчезает лирическая разобщенность, и голос поэта сливается
с голосом народа: «Знаю: батька на сынишку / Издержал последний грош». Так
мог сказать об отце школьника его деревенский сосед. Но говорит-то здесь
Некрасов: народные интонации, сам речевой склад народного языка родственно
принял он в свою душу. В 1880 г. Достоевский в речи о Пушкине говорил о
«всемирной отзывчивости» национального поэта, умевшего чувствовать чужое
как свое, проникаться духом иных национальных культур. Николай Алексеевич
многое от Пушкина унаследовал: Муза его удивительно отзывчива на чужую
радость и чужую боль. Народное миропонимание, народный взгляд на вещи
органически входят в лирическое сознание Некрасова, придавая его поэзии
особый стилистический симфонизм. Это проявилось по-своему даже в его
сатирических произведениях. У предшественников Некрасова сатира была по
преимуществу карающей: поэт высоко поднимался над своим героем и с
идеальных высот метал в него молнии обличительных испепеляющих слов (ср. «К
временщику» Рылеева). В «Современной оде» (1845) Николай Алексеевич
старается, напротив, как можно ближе подойти к обличаемому герою,
проникнуться его взглядом на жизнь, подстроиться к его самооценке:
«Украшают тебя добродетели, / До которых другим далеко, / И беру небеса во
свидетели — / Уважаю тебя глубоко...» (Т. I.— С. 31). Очень часто сатира Н.
представляет собою монолог от лица обличаемого героя — «Нравственный
человек» (1847), «Отрывки из путевых записок графа Гаранского» (1853). При
этом Некрасов намеренно заостряет враждебный ему образ мыслей и чувств,
глубоко погружается в психологию сатирических персонажей: явными
оказываются самые потаенные уголки их мелких, подленьких душ. Открытия эти
поэт широко использует потом в «Размышлениях у парадного подъезда»
(ироническое восхваление вельможи), в «Железной дороге»
(саморазоблачительный монолог генерала), в сатирической поэме
«Современники». Подобно талантливому актеру Некрасов перевоплощается,
надевает на себя разные сатирические маски, но остается в любой роли еще и
самим собой, изнутри осуществляя сатирическое разоблачение.
Нередко использует поэт сатирический «перепев», который нельзя смешивать с
пародией. В «Колыбельной песне. Подражание Лермонтову» (1845)
воспроизводится ритмико-интонационный строй лермонтовской «Казачьей
колыбельной», частично заимствуется и ее высокая поэтическая лексика, но не
во имя пародирования, а для того, чтобы на фоне воскрешенной в сознании
читателя высокой стихии материнства резче оттенялась низменность тех
отношений, о которых идет речь у Некрасова. Пародийное использование
(«перепев») является здесь средством усиления сатирического эффекта.
В третьем разделе поэтического сборника 1856 г. Некрасов публикует поэму
«Саша» (1855) — один из первых опытов в области поэтического эпоса. Она
создавалась в счастливое время подъема общественного движения, в ожидании
людей с сильными характерами, революционными убеждениями. Их появления
ожидали из общественных слоев, близко стоявших к народу,— мелкопоместных
дворян, духовенства, городского мещанства. В поэме «Саша» Николай
Алексеевич хотел показать, как рождаются эти «новые люди» и чем они
отличаются от прежних «героев времени», «лишних людей» из среды культурного
дворянства.
Духовная сила человека по Некрасову питается кровными связями его с
родиной, «малой» и «большой». Чем глубже эта связь, тем значительнее
оказывается человек и наоборот. Лишенный корней в родной земле, культурный
дворянин Агарин уподобляется в поэме степной траве перекати-поле. Это
умный, одаренный и образованный че-лозек, но в его характере нет твердости
и веры: «Что ему книга последняя скажет, / То на душе
его сверху и ляжет: / Верить, не верить — ему все равно, / Лишь бы доказано
было умно!» (Т, IV.— С. 25). Агарину противопоставлена дочь мелкопоместных
дворян, юная Саша. Ей доступны радости и печали простого деревенского
детства: по-народному воспринимает она природу, любуется праздничными
сторонами крестьянского труда на кормилице-ниве. В повествование о Саше и
Агарине Некрасов вплетает любимую крестьянством евангельскую притчу о
сеятеле- и почве. Крестьянин-хлебороб уподоблял просвещение посеву, а его
результаты — земным плодам, вырастающим из семян на трудовой ниве. В роли
«сеятеля знаний на ниву народную» выступает в поэме Агарин, а благодатной
почвой оказывается душа юной героини. Социалистические идеи, с которыми
знакомит Сашу Агарин, падают в плодородную почву народной души и обещают в
будущем «пышный плод». Героев «слова» скоро сменят герои «дела».
Оригинальным поэтом выступил Некрасов и в заключительном, четвертом
разделе поэтического сборника 1856 г.: по-новому он стал писать и о любви.
Предшественники поэта предпочитали изображать это чувство в прекрасных
мгновениях. Н., поэтизируя взлеты любви, не обошел вниманием и ту «прозу»,
которая «в любви неизбежна» («Мы с тобой бестолковые люди», 1851) В его
стихах рядом с любящим героем появился образ независимой героини, подчас
своенравной и неуступчивой («Я не люблю иронии твоей...», 1859). А потому и
отношения между любящими стали более сложными: духовная близость сменяется
размолвкой и ссорой, герои часто не понимают друг друга, и это непонимание
омрачает их любовь («Да, наша жизнь текла мятежно», 1850). Подчас их личные
драмы являются продолжением драм социальных: так, в стихотворении «Еду ли
ночью по улице темной» (1847) во многом предвосхищаются конфликты,
характерные для романа Достоевского «Преступление и наказание».
Накануне реформы 1861 г. вопрос о народе и о его исторических
возможностях со всею остротою и противоречивостью встал перед людьми
революционно-демократического образа мысли. В 1857 г. Н. создает поэму
«Тишина». Крестьянская Русь в ней предстает в едином собирательном образе
народа-героя, великого подвижника отечественной истории. Но когда проснется
народ к сознательной борьбе за свои интересы? На этот вопрос нет в «Тишине»
определенного ответа. Нет его и в последующих стихотворениях Н. от
«Размышлений у парадного подъ
| |  скачать работу |
Родина и народ в творчестве Н.А. Некрасова |
